Темный охотник #11 - Андрей Розальев

Японцы при появлении Голицына растерялись лишь на секунду. Ведущие подхватились, вскочили со своих мест, согнулись в три погибели.

Работники студии вкатили ещё два кресла, видимо одно для меня, другое для Мусасимару, раз уж Голицын предназначенное для сумоиста занял. Но дожидаться окончания перепланировки Дмитрий Михайлович не стал.

— Добрый вечер, — император заговорил по-русски и степенно кивнул в повернувшуюся на него камеру. — Приветствую японских и российских телезрителей, а также зрителей всего мира, которые сейчас смотрят нас в прямом эфире. Сегодняшняя встреча действительно судьбоносная, так что мы на всякий случай взяли с собой своего оператора, и эфир дублируется через спутники. Нас сейчас смотрят по всему миру. Император Мусасимару пригласил нас на встречу в Токио, полагаю, хотел проверить, осмелимся ли мы. Вот мы здесь. И переговоры пройдут в прямом эфире, если конечно, мой коллега не передумал встречаться, — он повернулся к ведущей. — Мои слова перевели в точности?

— Конечно, Ваше Величество, — на отличном русском ответила японка, поклонившись ещё раз сидя. — Для нас большая честь и не меньшая неожиданность принимать вас здесь. Позвольте представиться, меня зовут Хасэгава Аяко, я веду этот выпуск, со мной мой коллега, политолог Ватанабэ Кэнъити. И, конечно, наш почётный гость, генерал Ямамото Кендзи, главнокомандующий Силами самообороны.

Ямамото приветствовал нас аккуратным, точно рассчитанным поклоном сидя — ровно настолько, чтобы никто не усомнился в его манерах, но и не заподозрил в симпатиях к врагу. Мы с Голицыным кивнули ему в ответ.

— Дорогие зрители, с нами в студии также Светлейший Князь Артём Чернов. Ваша Светлость… — поклонилась она мне. — Также рада приветствовать свою русскую коллегу. Соколова-сан, я большая ваша поклонница и всегда смотрю все ваши выпуски!

Я кивнул и сел в кресло слева от Голицына. Девушки в кимоно, бесшумно и почти незаметно скользя по студии, принесли чайные наборы, налили чай по изящным кружечкам. Пар над чаем поднимался тонкими струйками, добавляя в атмосферу сюрреализма. Светский раут, не иначе.

В наушнике ожил голос Ани:

— Артём, тут веселуха. Шефу студии позвонили сверху. Сам Мусасимару смотрит. Сказал: «Пусть гайдзины порезвятся, я скоро буду». Приказал эфир не прерывать.

Вот ведь жук. Мы-то думали взять его на понт, а он перевернул доску. Теперь мы, получается, на разогреве, а он хедлайнер, которого ждёт весь мир. Красиво.

Ладно, он сказал «пусть порезвятся»? Так мы и поступим!

Я чуть прикрыл глаза и переключился на астральное зрение.

Ну, с ведущими всё понятно. Неодарённые, ауры выдают смятение, наверное, эффект от Повелевания прошёл, и теперь они уже ясно понимают, что происходит что-то из ряда вон. Но настрой решительный, и это хорошо. Не хватало нам ещё истерик или обмороков. Девушка, Хасэгава, волнуется, предвкушает и даже, кажется, возбудилась. Красивая, ухоженная, наверное, уже представляет, как все подруги умрут от зависти. Если у неё есть подруги, конечно. Второй, Ватанабэ — поспокойнее, и вот от него единственного исходит враждебность. Возраст за сорок, глаза умные. С ним надо аккуратнее.

А вот с Ямамото интересно. Сидит, аккуратно положив руки на стол ладонями вниз. Ни один мускул не дрогнет, как будто в кафе сидит, ждёт заказ. Но вот в душе… Аура бушует, противоречивые эмоции буквально раздирают генерала на части. И, что удивительно, враждебности среди них нет. Похоже, Ямамото борется с самим собой, и эта борьба началась задолго до нашего появления.

Хасэгава сделала паузу, ожидая, пока этикетная суета уляжется.

— Ваше Величество, как вы уже сказали, Его Величество Император Мусасимару пригласил вас на переговоры. Мы ожидаем его прибытия с минуты на минуту. Но раз уж вы прибыли немного раньше, позвольте задать вопрос, который наверняка волнует сейчас всех наших телезрителей. Какова цель вашего визита?

— Как вы, уверен, прекрасно помните, через… — Голицын глянул на часы, — сорок три с половиной часа истекает срок моего ультиматума. Самое время обсудить ситуацию на Дальнем Востоке, пока не стало слишком поздно, вы так не считаете?

— Ваше Величество, — заговорил Ватанабэ на довольно чистом русском. — Ваш внезапный и столь стремительный визит действительно впечатляет. Но давайте будем реалистами. Операция по установлению контроля над территорией Хоккайсю де-факто завершена ещё месяц назад. Вы прибыли для подписания соглашения о новых границах, которое закрепит мир между нашими странами, не так ли?

Сразу с козырей зашёл, в лоб. Хоккайсю, значит. Северные территории. Пытается вернуть повестку в русло «маленькой победоносной войны».

Ну-ну.

Голицын улыбнулся, глаза прищурились.

Что ж, японец сам нарисовал на себе мишень.

Дмитрий Михайлович ответил не сразу. Сперва отхлебнул чай из кружечки, вдохнул аромат. Потом заговорил спокойно, почти по-отечески.

— Господин Ватанабэ, не выдавайте желаемое за действительное. Мы здесь не для того, чтобы чертить новые границы. Мы здесь, чтобы объяснить вам опасность ваших заблуждений. То, что происходит сейчас — это оккупация территории суверенного государства. Которая удалась только потому, что от непреклонных в вопросах чести соседей мы такого никак не ожидали.

Ямамото вздрогнул. Ватанабэ поморщился, но отступать даже и не думал.

— Оккупация? Япония десятилетиями инвестировала в этот регион! Мы строили заводы, дороги, школы. Там живут миллионы наших соотечественников. Наш Император не мог оставить их без защиты, когда в регионе…

— Когда в регионе что? — перебил его Голицын. — Беспорядки? Угроза жизни японских граждан?

Ведущий на секунду замялся, а посмотрел на Ямамото. Вот кто лучше всего ответит на этот вопрос!

— Генерал. Вы главнокомандующий. Вы лично находились на Дальнем Востоке последние два месяца. Скажите честно: был ли в регионе хаос до того, как вы привели туда танки? Может, погромы? Притесняли ли местные власти японских граждан? Или вы вошли в мирные города, где работали магазины и дети ходили в школы?

Все взгляды переместились на генерала. Студия замерла. Ямамото сидел неподвижно, как изваяние. Его лицо ничего не выражало, но я видел, как побелели от напряжения пальцы рук, внешне спокойно лежащих на столе.

Хасэгава нервно переглянулась с Ватанабэ. Тот открыл рот, чтобы вмешаться, но я жестом остановил его, добавив чуть-чуть давления ауры. Японца просто вдавило в кресло.

— Отвечайте, генерал, — подключился Голицын. — Как офицер и человек чести. Были ли притеснения?

— Моя задача, — выполнять приказы Императора.

— Это я понимаю, — кивнул Голицын. — Но вопрос был о фактах.

Ямамото молчал. Секунда,