Долина Зерпентштайн - Саша Левашов

Все они марионетки

В ловких и натруженных руках.

Магус поочерёдно гнул каждую «лапку» на кукле в своих руках, и, к трепетному ужасу Бернара, конечности убитого вейдхелля шевелились в ответ…

Кукол дёргают за нитки,

На лице у них улыбки,

И играет клоун на трубе.

И в процессе представленья

Создаётся впечатленье,

Что куклы пляшут сами по себе.

Закончив декламацию, эрудит поднёс куклу к губам и издал прямо в ракушку странный звук, напоминавший клёкот подгорных тараканов. И тут чёртов труп вскочил!

Бернар уже целил в него из пистоля, но Ганс жестом его остановил:

– Он неживой… Он нам покорен… Мы дадим ему запах Ниссы… И он нас к ней отведёт… Как пёс!

В глазах магуса горело пламя колдовского азарта. Это она, Эурика. Тот же огонь загорелся и в глазах следопыта.

– Судя по шуму, гнездо где-то впереди, – прошептал Бернар.

– Верно, – прошелестел Вмятина, умевший, как оказалось, говорить донельзя тихо.

– Их там десятки… – просипел Ганс.

– Беда, – кивнул следопыт. Его фонарь с линзой тщетно шарил лучом во тьме впереди, пытаясь выцепить из неё хоть что-нибудь. Они никого не видели, но зато слышали.

Одной Луне, хозяйке времени, известно, сколько они следовали за анимированным жуком. Тот хорошо понял задачу, когда Бернар дал ему понюхать сумку Ниссы. Но двигался мёртвый таракан очень плохо. Ганс поочерёдно откусывал ножницами от куклы махонькие кусочки проволоки, делая вейдхеллю больно. Однако едва ли это ускоряло ходячий труп – часто он падал в судорогах или вовсе замирал.

И всё же они добрались – по бесчисленным кривым тоннелям, минуя крутые спуски и узкие проходы.

– Я всё гадаю, откуда их здесь столько? – поразился Бернар, прислушиваясь к эху далёкого клёкота, топота и шороха. – В долине ведь нет ничего живого, кроме ёлок и медведя. Чем им питаться-то?

– Мы ушли далеко вглубь Ёрдовой тверди, – отвечал Ганс тоном, напоминавшим погребальную речь. – Это настоящее подгорье… Немыслимые по масштабам… пещерные системы… Видишь эти тонкие столбы… посреди залы? Это не камень… не сталагнаты… это грибы…

– Луры, – заметил Вмятина. – Они есть в Ппфаре.

Полуэльф присмотрелся к их неровной поверхности, напоминавшей оплывшие нагаром свечи. Тусклый свет его фонаря поднялся вверх – на грибных ножках сидели огромные, будто кроны дубов, грибные шляпки, собранные из множества тонких пластин. А на шляпки словно бы опирался свод залы, в которую они пришли. Собственно, шляпки покрывали собой весь потолок.

Бернар застыл с открытым ртом. Он-то привык восхищаться видами гор снаружи и даже не подозревал, что изнутри они тоже могут быть прекрасны.

– Луры едят камень, – продолжил автоматон. – Так растёт пещера.

– Луровый мир… полон жизни… Поверь… здесь есть чем поживиться… даже целому муравейнику… вейдхеллей…

– Мердэ, – прошептал Бернар больше от растерянности, чем от злости. Но следопыт быстро пришёл в себя. – Так. Нам нужен план. Нельзя так просто туда пойти и вынести Ниссу. Что, если твой фокус с запахом не сработает? А если они помчатся за Ниссой? Как бы их остановить…

Ганс скромно закашлялся. Его идеи давно иссякли.

– Если сломить данный лур, – Вмятина стукнул молотом по самой толстой ножке в центре зала, – свод рухнет.

– Откуда такая уверенность? – поразился эрудит.

– Основы онтомагии, – невозмутимо отвечала ходячая кузница. – Структура мне понятна. Лур очень крепкий. Но хрупкий. Я вобью дюжину гвоздей в верные места. Последний его расколет. Свод рухнет на меня.

– Ты не должен умирать! – запротестовал Бернар.

– Верно, у каждой вещи своя задача, – подтвердил Вмятина.

– Неверно! – воскликнул Ганс, забывая о предосторожности. – Дехронизация… Каммергофера!

Он в очередной раз с энтузиазмом полез в сумку, задыхаясь от кашля.

– Гвоздь забьётся… но лур треснет… с задержкой… не так сложно… Медная диссонанта…

– Отлично, дай мне куклу. – Полуэльф подошёл к Гансу, загадочно улыбаясь. – Вы готовьте обвал, а я пойду с нашим мурашом, найду Ниссу и принесу её сюда. Я мигом.

– Постой… ты один…

– Я один. Вмятина стучит нутром, а от твоего кашля скоро своды сами рухнут. Вы их распугаете. В конце концов, это я обронил ведро и затащил вас сюда. Да и ты еле на ногах держишься.

Ганс поднял на уходящего Бернара взгляд, полный восхищения и сожаления одновременно. Что-то ещё примешивалось к ним, какой-то едва уловимый то ли аффектус, то ли абсурдус, который и сам эрудит не знал толком, как назвать.

Скорее всего, они виделись в последний раз. Хотя, чёрт подери, неужели эрудит надеялся на хороший исход? Слишком глубоко в подгорье, слишком суровый кашель его мучал, слишком всё плохо складывалось. Приближался его фатум.

– Бернар, – с трудом поднялся гордый риттер и протянул другу тряпичный мешочек. – Когда всё будет плохо, высыпи его содержимое себе на голову.

– Что это?

– Ты не хочешь знать, что это, – невесело усмехнулся магус. – Но оно их отпугнёт.

– Если я не выберусь, Ганс, знай: я люблю тебя, – признался вдруг Бернар.

Сердце эрудита ухнуло в пятки от таких новостей. Он сглотнул сухую слюну, пытаясь подыскать ответ, но полуэльф его опередил:

– И тебя, Вмятина, люблю. Вы настоящие друзья.

– Неясно, как применить эти сведения, – пробубнил Вмятина.

Ганс промолчал.

Возможно, узнав о решении Бернара, дорогой читатель задумается: неужели он действительно так смел, что бесстрашно спустится прямо в гнездо, кишащее вейдхеллями, глубоко под землёй? Смеем заверить, что совсем нет. Полуэльф от ужаса весь дрожал, как усики вейдхелля, а ноги его предательски подгибались. Ничего страшнее он в своей жизни не делал! Хотя история его была полна многих рисковых событий и погибнуть Бернар мог уже не раз. И всё же Зерпентштайн и его рудник стояли особняком среди прочих кошмаров.

Поскольку ноги следопыта и вправду не держали, он догадался оседлать анимированного вейдхелля – тому уж точно было всё равно. Скакун шёл вперёд рывками и слушался очень плохо, но Бернар кое-как наловчился им править, благо что в пещере мимо не свернёшь.

Дорогу освещал всё тот же великолепный фонарь, купленный годом ранее в Акерплатце за полдюжины серебряных рихтов. Но горел он на последней склянке масла и вскоре должен был погаснуть…

Очень скоро Бернар встретил живого вейдхелля, заинтересованного светом лампы. Полуэльф задержал дыхание, медленно вытягивая из кобуры пистоль. Что ж, либо ихор, которым он насквозь провонял, сработает, либо…

Либо прощай, Нисса, шансов нет.

Вейдхелль и Бернар встретились взглядами. Четыре пары чёрных матовых пузырей и одна пара перепуганных голубых глазёнок.

– Я свой, дружище, – проговорил зачем-то полуэльф, и… заклинание сработало!

Огромный