Русская Америка. Голливуд - Михаил Дорохов

на кресле подался Джек Уорнер. Человек — «лицо компании». Креативный продюсер, что отвечал за подбор персонала, актёров и за вечный вопрос: «как сделать так, чтобы зритель любил именно нас?».

— Вы понимаете, что это может нарушить процесс подбора актёров и операторов? И нужно будет переучивать съёмочные команды?

— Понимаю. Но это — часть прогресса. И от него не скрыться. До того, как радиоприёмники стали доступными значительной части американцев, никто и не думал о том, что музыку можно транслировать в каждый дом. А теперь прошло три года, и для всех это — норма жизни, — парировал я.

— Меня больше волнует другой вопрос, — вклинился Альберт, второй по старшинству из Уорнеров, — Для того, чтобы все услышали актёров и музыку, — придётся переоборудовать кинотеатры. Вы хоть понимаете — какие эти затраты?

Он отвечал как раз за дистрибуцию фильмов. За кассы, кинотеатры, распространение плёнок, расписание сеансов и всю прокатную кухню.

— Большие, — согласился я, повернувшись к нему на кресле, — Однако, если это не сделать сейчас, пальму первенства перехватят другие.

— Почему вы не пошли к «Парамаунт», Иван? — цепко посмотрел мне в глаза Гарри.

— Потому что «Парамаунт» в данный момент снимает столько фильмов, что все их деньги — в производстве. Остановить подобную махину очень сложно. Вырвать из текущего бюджета студии деньги на переоборудование — непросто. А насколько мне известно, вы сейчас находитесь на стадии поиска чего-то нового. И думаете — во что вложить средства? Переоборудовать небольшое количество кинотеатров и после успеха предложить фильмы в кинотеатры других компаний для «Уорнер Бразерс» дешевле, чем «повернуть» весь «Парамаунт» на другие рельсы.

— Откуда у вас такое мнение? О том, что мы сейчас ищем — куда вложить деньги? — прищурился Альберт.

— У меня есть свои источники… — уклончиво ответил я, — Голливуд полнится слухами.

Этот ответ их, по-видимому, удовлетворил. В этой индустрии действительно все следили за всеми. Не говорить же им, что я, мол, из будущего и прекрасно знаю, как Сэм уже как полгода одолевает остальных братьев идеей внедрения звука. А Гарри, стратег всей компании — уже постепенно склоняется на его сторону.

— Для подобного нужны совершенно новые способы съёмки, — заметил Сэм.

— И у меня есть всем нам нужная технология. «Витафон», — заявил я.

Сэм не сдержался:

— Что⁈ Что значит: «у вас»?

Гарри укоризненно посмотрел на брата. А я спокойно добавил:

— Я выкупил права на использование системы «Витафон». И уже оборудовал небольшой павильон для работы над новостями и демонстрационными роликами. Так что в ближайшее время вы сможете увидеть не только «лабораторные» плёнки, но и кадры готового «продукта».

— И съёмочная группа у вас для этого уже есть? — тут же уцепился за главное креативщик и кадровик Джек.

— Есть, — кивнул я, — И оборудование, и люди. Операторы и специалисты по звуку уже скоро будут полностью готовы. Я пришёл сюда не с пустыми руками.

Гарри переглянулся с Сэмом и посмотрел на меня:

— Озвучьте своё предложение максимально конкретно, мистер Бережной.

Я откинулся на кресле, выдержал паузу и отчеканил:

— Я даю операторов и остальных специалистов, оплачиваю их работу, даю комплект «Витафон», готовлю итоговую плёнку и не беру деньги за лицензию на использование системы на съёмках первого фильма. С вас — павильоны, актёрский подбор и переоборудование ваших кинотеатров в Лос-Анджелесе. Моя кинокомпания «Будущее» возьмёт пятнадцать процентов кассовых сборов. В титрах и заставке будет две компании. Ваша и моя…

— Шутите? — усмехнулся Альберт, — Пятнадцать процентов за съёмочную группу и использование технологии?

— Погоди, — остановил его Гарри, — О какой такой лицензии вы говорите, мистер Бережной?

— Лицензия на использование «Витафона». Я — единственный и исключительный лицензиар и владелец системы. Поэтому, если кто-то хочет использовать систему на съёмочной площадке — придётся платить деньги.

— Сколько вы хотите за саму систему? Или за частичную лицензию на ближайшие пять лет? — тут же задал вопрос Альберт.

— Нисколько, — покачал я головой, — «Витафон» не продаётся. И, я думаю, мне не нужно объяснять таким достаточно умным и опытным джентльменам, как вы — почему.

Повисла тишина.

— Хотите быть монополистом, — спокойно протянул Гарри и опёрся на стол, сложив пальцы пирамидкой. Он явно задумался.

— Что нам мешает обратиться к кому-то другому, а не к Натану Левисону и вам? — спросил Сэм.

Вот оно! Значит, они уже думали выйти на Левисона и «Вестерн Электрик» и наводили справки про инженера-изобретателя. Поэтому Сэм так и взвился, когда узнал, что технология, разработанная Натаном — теперь моя.

— Сейчас в стране есть две рабочих технологии. «Витафон» и «Фонофильм». Каждая имеет свои ограничения. Есть ещё «Мувитон», но его дорабатывают прямо сейчас, — пожал я плечами.

— Ну вот, видите, нам есть — к кому идти! — осклабился Альберт.

— Не к кому, мистер Уорнер, — я внутренне торжествовал, — «Мувитон» также принадлежит мне. И «Фонофильм», как его составная часть — тоже. Однако, ими снимать пока рано. Это будет действительно дорого и технически сложно. Как сама съёмка, так и переоборудование кинозалов. Поэтому единственный вариант для вас и всех, кто снимает кино в этой долине — ждать. Вдруг что-то придумает Эдисон…

По вытянувшимся лицам Уорнеров я понял, что на Томаса они надеяться не хотят. Этот воротила потребует не пятнадцать процентов, а гораздо больше, сразу монополизируя рынок. А здесь и сейчас, в этом кабинете, им предлагают снять первые сливки.

— Как вам удалось это сделать? — выпалил Сэм.

— Что именно? Собрать все технологии? — повернулся я к третьему брату.

— Да.

— Я просто верю в «звук»! И в то, что это принесёт очень много денег. Даже неприлично много, — улыбнулся я.

И отметил, как в глазах Сэма мелькнуло одобрение. Увлечённый человек, он оценил мою настойчивость и веру в прогресс. Сэм посмотрел на Гарри, а затем на остальных братьев:

— Я думаю, нам сто́ит посмотреть на демонстрационные ролики и съёмочный процесс в павильоне мистера Бережного. А затем принять решение и поторговаться о проценте со сборов.

Остальные закивали. Гарри произнёс:

— В принципе, это хорошая идея. Мистер Бережной, вы согласны на такой вариант? Готовы показать нам что-то?

— Да, и предлагаю сделать это даже интереснее. У вас есть звёзды на долгом контракте? — лукаво спросил я.

— Конечно, — кивнул Гарри.

Актёры зачастую заключали со студиями длительные контракты на год, два или три, если доверяли кинокомпании. И получали стабильные выплаты независимо от того — шли съёмки или нет. Но чаще всего договора подписывались «по классике» — на один фильм.

Я ответил «главному» Уорнеру:

— Давайте снимем вашу кинозвезду в рекламном ролике для Лос-Анджелеса. Если вам понравится результат, то у нас уже будет кое-что для рекламы перед сеансами