Худший корабль во флоте - Скайлер Рамирез

— Капитан, — сказал я выжидательно. Ну, я пытался звучать выжидательно, но, по-моему, прозвучал просто скучающе… или как под наркозом, хотя на станции я еще не успел промочить горло.

— Капитан, — ответила она, и ее гримаса удвоенной силой прозвучала в ее голосе. Я сделал вид, что не замечаю этого, что было легко, потому что мне было и вправду все равно.

Не дожидаясь приглашения, я прошел вглубь небольшого кабинета и плюхнулся на один из двух хлипких стульев, стоявших перед ее столом. Я с удовлетворением отметил, что от такой наглости она нахмурилась еще сильнее. В последнее время в моей жизни было так мало радости, но ее досада подарила мне хотя бы намек на нее.

— Чем могу быть полезен, капитан? — спросил я.

Она выждала секунду, хотя ее глаз заметно дернулся от моего продолжающегося пренебрежения приличиями. Я едва не улыбнулся. Когда она заговорила снова, ее голос был тяжел от неодобрения.

— Я бы поприветствовала вас на Герсоне, но, может, обойдемся без любезностей и сразу к делу.

Я пожал плечами и промолчал, а мои мысли уже вернулись к бутылке скотча в рундуке. По пути сюда я прошел мимо как минимум двух винных лавок; может, стоит прихватить еще бутылочку-другую. Кто знает, как долго я проторчу на своем новом корабле, прежде чем представится следующая возможность пополнить запасы.

— Уверена, вы понимаете, насколько вся эта ситуация нештатная, — сказала Уэйнрайт, пока я предавался мечтам об алкогольном забытьи.

— Нештатная? — переспросил я, уцепившись за слово.

— Да, именно, — ответила она, затем снова окинула меня изучающим взглядом. Она начинала напоминать мне адмирала Олифанта, что отнюдь не добавляло ей очков в моих глазах. Даже когда у нас с Карлой все было хорошо, мы с Ужасным Терренсом никогда особо не ладили. Он терпел меня, пока его дочь была в меня влюблена, но как только она пришла в себя, он отбросил всякое притворство, будто я ему нравлюсь или он меня уважает. Уэйнрайт, по крайней мере, сразу перешла к презрению и неприязни. Никакого притворства.

Когда я ничего не ответил, она вздохнула и продолжила:

— Обычно командование в системе переходит к старшему по званию капитану, как вы прекрасно знаете. Но в данном конкретном случае мои приказы иные.

Она сделала паузу, выжидательно глядя на меня.

Я долго обдумывал ее слова, не понимая, к чему она клонит. А потом на меня снизошел редкий и странный миг озарения. Я мысленно приказал импланту вывести послужной список Уэйнрайт и запросил дату ее последнего повышения. Так и есть: она стала капитаном три года назад, почти на год позже меня. Так что старшим капитаном в комнате был я. Неловко.

— У меня с вами будут проблемы, капитан Мендоза? — спросила она, когда я по-прежнему молчал. Думаю, она пыталась звучать сурово, но в конце вопроса ее голос слегка дрогнул, и в еще один поразительный миг ясности я понял, что по крайней мере часть ее холодной надменности вызвана ее собственным волнением. В конце концов, не каждый день встречаешь самого ненавистного человека в Прометеанском флоте и осознаешь, что он должен был стать твоим начальником.

— Вероятно, — ответил я, снова пожав плечами. — У всех остальных со мной, кажется, есть проблемы.

Ее глаза расширились от удивления. Было ли это реакцией на мое откровенное признание или на мою неотразимую внешность, когда я одарил ее кривоватой ухмылкой, — я решил не гадать.

Она снова нахмурилась, что, судя по морщинам на ее лице, было ее обычным выражением, даже когда она не сидела напротив Мясника Беллерофонта. Но ей повезло, теперь я был здесь, во плоти, и давал ей реальный повод хмуриться. Должно быть, для Уэйнрайт это был очень волнующий опыт.

— Не буду лгать, капитан, вы совсем не такой, как я ожидала, судя по вашему послужному списку, — сказала она сквозь очередную гримасу. — По крайней мере, по вашему списку до… инцидента.

Последнее слово она произнесла так, словно внезапно раскусила лимон, что, возможно, ей даже пошло бы.

Я снова решил промолчать. Пусть делает свои выводы; в любом случае они окажутся куда лучше правды. Вряд ли мои слова что-то изменят.

— Как бы то ни было, — произнесла она после долгой паузы, — здесь, на Герсоне, вашим командиром буду я. Уверена, ваши приказы это уже прояснили.

Возможно, и прояснили бы, если бы я их прочел. А пока мне придется поверить ей на слово.

— Я жду от вас еженедельных отчетов во время патрулирования и ежедневных — на станции. Это ясно?

Я вскинул бровь и едва не улыбнулся. Я видел, она ждет, что я начну спорить. В конце концов, я был старше по званию, и это требование регулярных отчетов должно было меня оскорбить. Да, конечно, по уставу я и так должен был предоставлять отчеты командиру с той же периодичностью, но существовала фикция, будто я делаю это из вежливости, а не по прямому приказу офицера того же — а на самом деле, более низкого — ранга. Я решил не спорить. Мне было так на все наплевать.

— Разумеется, — ровно ответил я. — Теперь, если позволите, я отправлюсь к новому месту службы?

Она снова нахмурилась — ее перевернутая улыбка мне уже начинала нравиться — и кивнула.

— Свободны.

Я отсалютовал с нарочитой бодростью и вышел, не проронив больше ни слова. Но когда я подхватил сумку и покинул небольшую приемную, мое и без того паршивое настроение упало еще ниже. Олифант и адмиралтейство не просто сослали меня в Герсон, сущую задницу человеческого космоса, командовать худшим кораблем, когда-либо носившим цвета Его Величества, — они еще и унизили меня, подчинив капитану младше по званию.

Не то чтобы я мог их винить. Пожалуй, для всех и вправду было бы лучше, если бы я просто уволился. Я даже начал набрасывать рапорт об отставке еще по пути с Прометея на Герсон. От отправки меня удерживала лишь мысль об улыбке, которая появится на лице Олифанта.

Глава 3

И куда я вляпался?

— Капитан на борту! — гаркнул молодой энсин, едва я шагнул внутрь через дверь шлюза «Персефоны».

Я поморщился. За время короткой прогулки от кабинета Уэйнрайт до моего нового корабля — которая, возможно, а возможно, и