Любовь разорвет нас на куски - Куив Макдоннелл

- Нет. У меня только что был мой первый сеанс у доктора Френч.

- Только что? Доктор Дэнгл, как я ее называю. Мне плевать, что кто-то говорит, эти серьги представляют угрозу для здоровья и безопасности. Она слишком быстро обернется, и кто-нибудь потеряет глаз. Как все прошло?

- Ну, трудно сказать.

Мойра выпрямилась, и улыбка сползла с ее лица.

- Прости, не обращай на меня внимания. Какой впечатляюще навязчивый вопрос, даже для меня, - она покачала головой. - Молодец, Мойра.

- Нет, честно… - начала Ханна, прежде чем ее прервал человек-щенок лабрадора, многозначительно прочистивший горло.

Не оборачиваясь, Мойра повысила голос.

- Тебе нужно проверить этот кашель, Чед. Звучит невероятно нездорово.

Ханна увидела, как его постоянная ухмылка погасла, когда в него закрался мимолетный момент неуверенности в себе.

- Правда?

- Да. Сделай это снова, и есть все шансы, что это может оказаться фатальным, - Мойра быстро улыбнулась Ханне и похлопала ее по плечу, прежде чем убежать. Она крикнула через плечо Чаду. - Давай, тугодум. Если ты опередишь меня до финиша, я позволю тебе немного позабавляться с моей ногой.

Ханна смотрела, как дуэт удаляется вдаль, затем, убедившись, что рядом с ней больше никого нет, она продолжила скользить по скамейке к неуместному камню. Когда она непринужденно протянула к нему ногу, чтобы подтащить поближе, на спинку скамейки села птица и вопросительно посмотрела на нее.

- Здравствуйте, мистер Птица, как у вас сегодня дела? - спросила она, наклоняясь и поднимая камень размером с кулак.

В ее защиту можно сказать, что, хотя она и взвизгнула и подбросила камень в воздух, ей удалось сохранить достаточное чувство своего окружения, чтобы избежать удара им при падении. Это была не самая худшая реакция, учитывая понятный шок Ханны, когда птица ответила ей.

ГЛАВА 20

Не то чтобы Ханна не узнала этот голос. На самом деле, он принадлежал человеку, ради разговора с которым она специально пришла на скамейку. Она просто не ожидала услышать это из уст восьмидюймовой птицы. Она не была орнитологом, но была почти уверена, что это был скворец.

- Миссис Харнфорт, - сказала она, чувствуя себя нелепо, - это вы?

- О, хорошо, - раздался сочный голос владелицы “Странных времен”. - Ты меня слышишь.

Птица повернула голову и вопросительно посмотрела на Ханну, но ее клюв двигался не синхронно с голосом. Сначала Ханна подумала, что животное в основном черного цвета, но когда она присмотрелась повнимательнее, то увидела, что перья на его груди местами темно-зеленые и синие.

Ханна лично встречалась с миссис Харнфорт всего дважды. Первый раз это случилось в ее первую неделю в “Странных временах”, когда миссис Харнфорт зашла и спокойно объяснила Ханне и Винсенту Бэнкрофту, что все в том, как, по их мнению, устроен мир, неверно, а затем снова удалилась. Второй раз это случилось в тот роковой вечер пятницы несколько недель назад, когда Ханна шла домой пешком. Рядом с ней притормозил зеленый “Бентли”, в окне появилась характерная голова миссис Харнфорт со стильно уложенными розовыми волосами, и она спросила: “У вас найдется секунда, чтобы немного поболтать?”

Ханна молча сидела на заднем сиденье в роскошном кожаном салоне, пока миссис Харнфорт делала свой доклад. Ханна и до этого смутно знала об Институте Пинтера - все знали, учитывая одержимость СМИ Вайноной Пинтер и ее странными манерами, - но она не придавала этому особого значения. По крайней мере, она думала о ней не больше, чем о Кардашьян или участнице конкурса “Остров любви”. Тем не менее, она была шокирована, когда миссис Харнфорт сообщила ей, что ее будущий бывший муж Карл недавно посетил ретрит в Институте. До этого момента он не проявлял интереса к саморефлексии. Миссис Харнфорт объяснила, что довольно долго расследовала деятельность Института Пинтера и была убеждена, что там происходит что-то очень, очень неправильное.

- Вы хотите сказать, что Карл присоединился к секте? - спросила Ханна.

Миссис Харнфорт поджала губы.

- Не совсем. На самом деле, я думаю, что, вероятно, совсем нет. Это что-то другое, и хотя у меня есть некоторые подозрения, нам нужно точно выяснить, что происходит.

- Верно. Что ж, похоже, это как раз то, что Винсент хотел бы расследовать, чтобы мы могли… - Ханна сделала паузу, когда заметила выражение лица миссис Харнфорт. - Что?

Пожилая женщина протянула руку и похлопала Ханну по руке.

- Боюсь, здесь все становится довольно щекотливым. Винсент не должен ничего знать об этом. Эти люди - невероятные параноики, и при первом упоминании о том, что газета интересуется тем, что они делают, даже “Странные времена”, они закроются и перенесут цирк куда-нибудь еще. Этого недостаточно. По причинам, которые я не могу сейчас полностью объяснить, нам нужно знать все, и как можно скорее.

- Но что я могу сделать?

- Что нам отчаянно нужно, так это кто-то внутри. Твой не бывший бывший открывает нам путь внутрь - тебе.

Ханна довольно долго думала об этом и все еще не была уверена, что это говорит о ней. По словам женщины, которую она едва знала, она отказалась от новой жизни, за достижение которой так упорно боролась. Она стремилась помочь или просто отчаянно хотела понравиться? Ей пришлось не только уволиться, но и убедиться, что все поверили в подлинность этого, поскольку миссис Харнфорт была убеждена, что Институт Пинтера проверит это. Даже если на то были веские причины, тот факт, что она просто бросила все и ушла от своих друзей, заставило Ханну почувствовать себя больной.

Она наполовину надеялась, что, когда она встретит нового Карла, ему не понравится идея о том, что Ханна будет в Институте Пинтера, но, как правильно предсказала миссис Харнфорт, он согласился. Как она сказала тогда, группы, подобные Институту, всегда нацелены на пары. С тех пор все происходило быстро, и Ханна до сих пор не была уверена, что она чувствует по этому поводу.

Карл, несомненно, был другим, но это также была перемена к лучшему. По крайней мере, он наконец освоил искусство поддержания зрительного контакта с глазами, а не с другими частями тела или другими частями других людей. В чем заключалось преступление? До сих пор, хотя все это место было определенно странным, мало что можно было назвать зловещим. По крайней мере, до ее небольшого разговора с доктором Френч.

Ханна вернулась в настоящее, когда поняла,