Кощег - Светлана Алексеевна Кузнецова

Злата смотрела на него, округлив глаза.

— Тебе, Кощег?

— И Кощею тоже.

Глава 15

Лес казался обыкновенным, более всего он напоминал привычное светлолесье, в которое бегали малые дети по грибы да ягоды. Ничего особенно-страшного или непонятного Злата в нем не видела. Он не мог сравниться даже со знакомой с детства чащей, в которой обитали волколаки, девы лесные, мавки и много кто еще, да и зверей хищных имелось много. О болоте и вспоминать неохота. И потом, после оврага-границы, попадались всякие дивы-дивные. А сейчас — никого. Птицы как птицы, из зверей — только зайцы да белки. Однако если раньше Кощег вел ее спокойно, порой даже обидно посмеиваясь, то теперь хватался за оружие после всякого шороха, способного показаться подозрительным.

По всему выходило, обитало здесь нечто по-настоящему опасное, чего и сам Кощег опасался. Однако… если так оно и есть, то почему, когда Злата вознамерилась вернуться к ручью флягу наполнить, проводник отпустил ее одну, не предупредив кого опасаться следует?

Вода в ручье звонко бежала меж камней, чистая и холодная — аж зубы сводило. А еще — вкусная и не передать насколько. Злата напилась вдоволь, умылась, флягу наполнила зачарованную почти бездонную (хватило ее сюда дойти, в воде себе не отказывая). Когда уже собиралась обратно — к дубку юному, возле которого ждал Кощег, наверняка дичь уже подстреливший к ужину — на осине сорока застрекотала. Затем вспорхнула и ввысь унеслась.

Сорока, конечно, птица дурная, мало ли какая блажь пришла ей в голову, однако Злата насторожилась. Ничем беспокойства не выказывая, она устроила флягу в котомке и сделала вид, будто что-то в ней разыскивает. Очень увлеченно разыскивает, а то, что ноги ее влево уводить стали — то неважно.

Показалось или действительно ветка шевельнулась, хотя ветра не было?

Злата продолжила идти, краем глаза высматривая более темную тень, что способна листва отбрасывать.

Какое-то движение она уловила. Тотчас нож просвистел в воздухе и в ствол сосны воткнулся.

— Ай! — донеслось оттуда. — Девица, да ты что⁈ Чуть не пришибла.

Голос грубый и незнакомый Злате не понравился. Вмиг выхватила она лук из-за спины, стрелочку на тетиву наложила.

— Ну-ка, выйди!

— А ты меня и прибьешь окончательно?

— Если не выйдешь, то непременно, — пообещала Злата. — Ну!

Ветки затрещали. Вскоре из них подобно сохатому, неуклюже и производя шум немалый, вышел незнакомец. Высок, статен, в плечах широченный, самый настоящий богатырь из сказаний. Взгляд прямой, волос светлый, борода курчавая. Что-то в нем казалось неправильным. Злата, лишь когда он приблизился, сообразила, что возвышается богатырь над ней голов на пять. Росту в нем оказалось немеряно.

— Не пужайся меня, красная-девица, — попросил он, и Злата поспешила отступить, вновь лук вскидывая.

— И не собираюсь, — сказала она. — Ты не подходи только.

Богатырь ощерил зубы в улыбке-оскале.

Нет, он точно Злате не нравился. И не только голосом. Подумалось, Кощег непременно рассмеялся бы, таковые ее слова услышав, а этот… Может, смеяться и неспособен? А если так, то он…

— Зачем же так неласково, девица? Ты ж заблудилась, небось. Хочешь, я из лесу тебя выведу?

— Себя выведи, — буркнула Злата и пустила стрелу. Воткнулась она прямо у ног богатыря неживого-немертвого.

— Не могу. Должен я одолеть Кощея Бессмертного, — сказал богатырь, посмотрел на стрелу и выдал: — А ты в том поможешь мне, девица. Ведь известно всем и каждому, что падок Кощей на красу.

Вблизи Злата рассмотрела и какой-то бессмысленный, как у слепого, взгляд, и кожу серую, и стрелу (не ее, а чью-то еще), застрявшую в неживой плоти и не доставлявшую чудищу, некогда бывшему человеком, никакого неудобства.

«Значит, бесполезно это», — решила Злата, лук обратно за спину закинув.

— Вот же умница какая! — воскликнул неживой богатырь, истолковав ее действия по-своему. — Поняла меня верно.

«Нет, с эдакой горой из плоти справиться одного меча короткого да умения не хватит», — раздумывала Злата, рассматривая его со всем вниманием. Разглядела, выпирающий сквозь кожу черный мох. Паук паутиной укрыл ушную раковину, а в волосах светло-русых, похоже птица гнездо свила.

Издали выглядел неживой богатырь вполне живым, былинным, с внешностью исконно-русской. С широким лицом и чертами приятными, а вот вблизи — чудище, нечисть поганая.

«Только мне с таким пока не справиться, — подумала Злата. — Он не только боли не чувствует, усталости, вероятно, не ведает».

Богатырь уж почти вплотную к ней подошел, хотел ухватить, да только сгреб руками воздух. Величина его немалая сыграла с ним злую шутку. Злата же от Вольха умела уворачиваться да прятаться. Перехитрила увальня, ускользнула прямо из-под носа и через ручей сиганула. Кинулся тот за ней, да притормозил резко возле воды бегущей, руками взмахнул, попятился, о кочку споткнулся и на зад сел.

— Да ты че, девица? Одичала? Я ж добро хочу принести на землю русскую! Все ведь от мала до велика знают, что Кощей — первейший злодей, вечно замышляющий против рода человеческого. Да ты за счастье должна счесть помочь мне!

— Так ли и за счастье?

— Я добрый, — сказал богатырь. — А он — злой. Добро всегда над злом верх берет. Потому сигай обратно да поскорее.

— Давай лучше ты ко мне сигани, а? — предложила Злата. — Коли не нечисть, сумеешь ручей преодолеть. Аль боишься ноги замочить?

— Боюсь, — закивал он головой. — Очень. Нельзя мне так. Руку подай, девица, а если боишься, ленту мне кинь, что ли.

«Лента! — Злата едва не ударила себя по лбу. Как могла забыть только? — В ней же нить серебряная, любой нечисти от нее худо».

— Ох и смешной ты! — рассмеялась Злата. — Огромный. Больше медведя!

Не то, чтобы ей стало очень уж весело, просто желала убедиться окончательно кто перед ней.

Лицо богатыря исказилось. Некоторое время казалось будто он сейчас расплачется, губы раздвинулись, зубы белые, острые и хищные показались.

— Ха, — выдавил он из себя без каких-либо эмоций в голосе и повторил: — Ха-ха-ха…

Злата в последний раз окинула его взглядом, развернулась и пошла нарочито медленно, прислушиваясь к каждому шороху. Когда все же не выдержала и оглянулась, богатыря по ту сторону ручья уже не было.

* * *

— Подкова это. Первый богатырь Приозерья, — сказал Кощег, когда Злата поведала ему об этой встречи, и добавил: