Пустоши Альтерры, книга 3 - Александр Казанцев

Эти слова прошли сквозь тело разрядом. Сознание, почти погасшее, вдруг ожило, а монстр, готовый окончательно уснуть, приоткрыл глаза и навострил уши.

Детали. Парень нашёл их. Сам. Один. Выжил в Краегоре, справился со всем, брошенным на полпути. Достал, собрал, закончил работу — броневик снова готов к дороге. Готов к жизни. Вектор справился сам. Ждал его. Более того — теперь он звал.

“Он зовёт меня…”

Пустота в груди начала заполняться смыслом, уставшая ярость стала превращаться в ясность цели. Если мальчишка справился, значит, за стенами этой Ямы снова есть дорога. Есть причина вернуться. Смысл продолжать жить.

И для этого осталось всего одно: Выжить.

Демон, что столько лет жил глубоко внутри, медленно поднялся из глубины, глядя в глаза человеку, и в этом взоре уже не было ярости или жажды крови. В нём стояла печальная, спокойная ясность — понимание, что бой стал для них обоих последним, и уйти из него вместе они не смогут.

Он принимал всё спокойно — без сопротивления, просьб и требований. Просто начал отдавать себя, медленно растворяясь в том, кого всегда защищал от лишних эмоций. Зверь доверял человеку продолжение пути, уступая ему всё оставшееся: свою силу, волю, древнюю ярость, которую всегда хранил на чёрный день, который, наконец, настал.

С каждым мгновением демон становился слабее, тоньше, прозрачнее. Рассыпался на частицы, исчезая навсегда. В последний момент их взгляды встретились вновь, и в глазах читалось простое, без слов:

«Дальше сам».

Это было горькое прощание. Человек остался один, чувствуя, как внутри пустеет и одновременно становится легче. Он знал, теперь у него хватит сил идти дальше. Вектор ждал, машина была готова, броневик ждал дороги.

Ему нужно было жить — за двоих.

Первый толчок в груди — удар сердца, кто-то резко сжал его изнутри и напомнил, что он ещё здесь, ещё жив. Вторым вернулось зрение. Пелена пыли рассеялась, контуры стали чётче. Впереди — глаза Синки, уверенные, самодовольные, полные превосходства.

Третьим ожил слух. Гул толпы превратился в отчётливый рёв — мир возвращался

Мрак распрямился.

Не сразу. Медленно, собирая собственное тело по частям, осторожно поднимаясь с колен. Суставы протестовали, позвоночник глухо застонал от напряжения. Противник замер, удивлённый таким поворотом, но уже через секунду на губах вновь появилась насмешливая ухмылка. Решил, что это просто последняя конвульсия, отчаянная попытка сохранить гордость перед падением.

Караванщик наклонился, медленно подобрал цепь. Намотал концы на ладонь, сделав гибкий кистень, сжимая до боли, ощущая, как грубый металл впивается в кожу.

Синка снова начал свой танец, с лёгкостью переместился в сторону, цепь вновь зазвенела, замелькала, прочерчивая круги в воздухе. Толпа мгновенно ощутила перемену и взревела, почувствовав, что Бритый снова в игре.

Мрак пока стоял, плечи всё ещё были опущены, колени слегка дрожали, однако глаза уже были другими — не затуманенными и пустыми, а живыми, полными ярости и решимости.

Ещё чуть-чуть…

С каждым новым вдохом тело становилось послушнее. Пальцы крепче сжимали оружие, спина выпрямилась, а боль, которая всё ещё была с ним, перестала мешать, превратилась в топливо.

Танец смерти начался вновь, теперь же всё было иначе.

Если в начале боя Мрак вышел на арену с сердцем, полным пепла, и телом, что двигалось лишь по инерции, то теперь он горел. Вектор плеснул в кровь пироцелий — горячий, едкий, взрывной. Мышцы отвечали мгновенно, зрение стало резким, слух ловил каждое движение цепи.

Он тоже танцевал. Не так легко и зрелищно, как Синка, — его движения были тяжёлыми, приземлёнными, но наполненными точностью и смыслом. В них была уверенность караванщика, который снова вёл фуру сквозь пустоши, избегая ловушек и налётов.

Синка продолжал наносить удары — лёгкие, почти издевательские, проверял, действительно ли перед ним воскресший боец или лишь его пустая оболочка. Мрак пропускал только слабые удары, которые не сломают и оставят возможность двигаться дальше.

Терпел, смотрел и ждал, искал свой ритм.

Вот — замах, всегда справа, потом быстрый разворот. А вот тут — пауза, лёгкий акцент, попытка заманить. Нет, это обман. Настоящий провал в защите — после второго поворота, когда плечо Синки слегка поднимается, дыхание становится чуть рваным. Вот оно. Вот момент.

Мрак чувствовал, время уходит очень быстро. Его вес, раньше дававший преимущество, теперь тянул вниз. Мышцы наливались тяжестью, дыхание сбивалось всё чаще. Каждое движение отнимало у него секунды — те самые, что в пустошах ценнее жетонов, и которые нельзя вернуть. Собственная масса работала против него, и если сейчас не поймать момент — следующего уже не будет.

И когда цепь снова взвыла в воздухе, когда Синка начал новый заход и металл в его руках снова описал яростную дугу, мужчина больше не отступал.

Он двинулся прямо навстречу.

Ещё один рывок вперёд — и снова ловушка. Бритый был уверен в моменте, прочитал траекторию и разгадал ритм, но Синка оказался не просто ловким танцором, а опытным охотником. Резко сместился в сторону и одновременно бросил цепь вперёд, прямо в лицо.

Время на размышление истекло. Сработал чистый инстинкт: Мрак метнулся вбок, едва удержавшись на ногах. Удар просвистел рядом, обжигая воздух возле виска, не зацепив кожу, заставив сердце провалиться вниз. Мужчина отступил, хватая ртом воздух, в лёгких — пыль и огонь. А Синка уже снова кружил вокруг, спокойно улыбаясь, точно знал, как всё закончится.

Караванщик мгновенно осознал — его специально изматывают. Каждый бросок, удар, обманка были тщательно рассчитаны не на убийство, а чтобы медленно, по капле, выдавить из него последние силы. Толпа продолжала гудеть, но уже без былого восторга — в её шуме зазвучало нетерпение, предчувствие очевидной развязки.

И Мрак решил сыграть на этом. Пусть все так и думают, даже Синка.

Он начал показывать слабость. Согнул спину, стал тяжело и часто дышать, харкать кровью в пыль, громко и мучительно выдыхая, зверем, которого загнали до полного бессилия. Он издавал слышные звуки боли — именно те, которые противник жаждал услышать.

Толпа замерла, окончательно поверив в этот спектакль. Уже никто не ждал интриги — все ждали добивания.

И именно в этот момент снова прорвался голос из толпы:

— АНЕССА ЖДЁТ! АНЕССА ПРИБЬЁТ МЕНЯ, ЕСЛИ ТЫ УМРЁШЬ!

Это снова был Вектор. Горло срывалось, хрипел от отчаяния, пытаясь достучаться через гул и рёв Ямы. И Мрак его услышал, но услышал и Синка.

Боец резко дёрнул головой, сбившись на секунду с ритма. Под маской уверенности мелькнула тень сомнения. Он понял — у противника есть причина жить.

В этот момент Мрак догадался,