Отвергнутая жена. Хозяйка старого поместья - Натали Эмбер

Но сон не шёл. Я ворочалась в постели, прислушиваясь к скрипу старых половиц и далёкому завыванию ветра в трубах. Мысли кружились, как редкие снежинки за окном. Завтра герцог вновь переступит порог моего дома, но на этот раз не как хозяин, а как гость. Это осознание заставляло сердце биться чаще. В голове проносились обрывки наших разговоров, его редкие улыбки, тот момент в суде, когда он встал на мою защиту...

Когда часы пробили два, я, наконец, уснула. Последнее, что помнила перед сном: как лунный свет рисовал на стене узоры, похожие на те, что Марта вышивала на шубе графини.

33

Рано утром в поместье уже кипела работа. Первые лучи солнца только пробивались сквозь морозные узоры на окнах. В воздухе витали ароматы ванили и жареного миндаля.

Тея встала раньше всех. К тому моменту, как я спустилась на кухню, она уже вынимала из печи последний противень с румяным печеньем.

– Что-то на сердце неспокойно, – причитала она, поправляя выбившуюся прядь волос.

– Почему? – насторожилась я.

– Эта поездка в Нортеншир, – вздохнула Тея, – Надеюсь, примерка пройдёт хорошо, и мы успеем вернуться до приезда Его Светлости.

– Не волнуйся так. Всё будет в порядке, – я подошла к столу, взяла ещё тёплое печенье в форме звёздочки, – Даже если вы с Мартой опоздаете, я найду чем занять герцога и юную Изабель, – сделала паузу, пока Тея заботливо накрывала поднос льняным полотенцем. – Когда придёт пора садиться за стол, вы точно будете здесь.

Песочное печенье хрустело во рту, рассыпавшись мелкой крошкой. В детстве я так любила его. Надеюсь, Изабель тоже понравится.

– Всё готово к отъезду, госпожа, – на пороге кухни появилась Марта с аккуратно уложенными волосами, – Шуба в карете, инструменты проверены, даже запасные иглы взяла, – доложила она, поправляя манжеты.

Одетая в своё лучшее дорожное платье цвета морской волны Марта выглядела одновременно взволнованной и решительной. Я кивнула, в очередной раз поражаясь её ответственности.

– Пора, – Тея поспешно сняла фартук и отправилась собираться.

Через полчаса экипаж уже стоял во дворе у чёрного хода. Филипп занял место кучера, пока Тея и Марта прощались со мной. Утренний воздух был колючим, мороз щипал щёки.

– Удачи, госпожа! – воскликнула Марта, садясь в экипаж.

– Берегите себя, – добавила Тея.

– Спасибо! – помахала им рукой на прощание.

Экипаж тронулся, оставляя на снегу борозды и следы копыт. Я стояла так ещё несколько минут, пока он не скрылся за поворотом.

Волнение Теи странным образом передалось и мне – в груди поселилось неприятное чувство тревоги. Но я быстро отогнала его прочь.

В конце концов, единственный человек, который мог причинить мне вред, сейчас сидел за решёткой. Брагос больше не был угрозой. Успокаивая себя этими мыслями, я вернулась в дом.

Вскоре на помощь мне пришли девушки из деревни – Тина и Дора. Первая, рыжеволосая и веснушчатая, сразу взялась за мытьё окон, а вторая, высокая и статная, принялась натирать паркет в гостиной до зеркального блеска.

Аби, моя верная помощница, взяла командование на себя, расставляя всех по местам с точностью полководца. Под её бдительным оком поместье закипело новой жизнью: полы драились до блеска, пыль сметалась с картин и резных панелей, камин в гостиной был растоплен и весело потрескивал, наполняя дом теплом и запахом смолистых дров.

Окна сияли, отражая зимнее солнце. Даже старые медные подсвечники на каминной полке были отполированы до золотистого блеска. Я наблюдала за этой слаженной работой, чувствуя гордость. Дом, мой дом, готовился принять гостей достойно.

К обеду поместье буквально сверкало чистотой. Солнечные лучи весело играли на вымытых окнах, паркет блестел как зеркало, а в вазах красовались свежие зимние цветы – Аби где-то раздобыла даже несколько веточек цветущей камелии.

Всё было готово к приёму высоких гостей. Я уже собиралась похвалить девушек и отпустить их, как вдруг случилось несчастье. Тина, переносившая ведро с водой, неуклюже поскользнулась на только что вымытом полу и с громким криком рухнула на пол. Вода разлилась, а сама девушка схватилась за лодыжку, скорчившись от боли.

– Простите меня, госпожа! – зарыдала она, пытаясь встать и снова падая. – Я такая неуклюжая!

– Всякое бывает, Тина, – вздохнула я, – Лишь бы не было перелома.

– Нет, кажись... но болит жутко, – всхлипнула девушка.

Аби и Дора поспешили к ней, помогая подняться.

– Отведите её в деревню, – распорядилась я. – Пусть деревенский знахарь посмотрит и сделает компресс.

– Но как же вы, госпожа? – взволнованно спросила Аби, поддерживая Тину. Её глаза метались по сияющему холлу. – Я не могу оставить вас одну! Герцог скоро приедет, а помощи никакой! И стол накрыть, и встретить...

– Иди, Аби, – отмахнулась я. – Помоги Тине добраться. До визита герцога ещё два часа. Я справлюсь. Почти всё уже сделано, остались мелочи.

Аби колебалась, её лицо выражало явное беспокойство.

– Я вернусь, как только смогу! – пообещала она, поспешно вытирая разлитую воду с пола.

Затем, крепко взяв Тину под руку, вместе с Дорой повела хромающую девушку к выходу. Дверь захлопнулась за ними, и в доме воцарилась тишина.

Я осталась одна. Совершенно одна в большом, сияющем чистотой доме. Даже Джек, наш старый чёрный пёс, увязался за Аби с девушками.

Треск дров в камине казался теперь слишком громким. Я встряхнула головой, отгоняя навязчивое чувство тревоги. Два часа. Многое можно успеть. Решив не тратить время на пустые переживания, я направилась в мастерскую. Здесь я чувствовала себя спокойнее.

Шуба для Изабель висела на манекене, сверкая жемчужными пуговицами. Корзинка с дополнительными вариантами отделки стояла рядом. Но вдруг меня осенило: а что если сделать ещё один вариант воротника, с вышитыми снежинками? Наверняка он понравится девочке!

Поспешно схватила лист бумаги и начала рисовать, полностью погрузившись в работу. Линии плавно ложились на бумагу, образуя изящный узор. Я даже начала напевать себе под нос, представляя, как Изабель обрадуется этому сюрпризу.

Вдруг по спине пробежал ледяной ветерок. Я замерла, карандаш застыл в воздухе. Неужели забыла закрыть входную дверь? Но ведь девушки ушли через чёрный ход.

С досадой отложив карандаш, я вышла из мастерской и направилась к парадному входу. В коридоре было тихо, только