Отвергнутая жена. Хозяйка старого поместья - Натали Эмбер

– Постойте, – вдруг спохватилась я, поворачиваясь к Энрике. Лёгкая паника сжала сердце. Я чуть не забыла о самом важном сюрпризе, который мог хоть как-то скрасить болезнь бедной девочки. – Подождите, пожалуйста, всего одну минуту. Я хочу взять с собой кое-что для Изабель.

Брови герцога слегка приподнялись от удивления, но в глазах не было нетерпения, лишь любопытство. Не дожидаясь ответа, я подхватила подол платья и юркнула обратно в дом. Затем почти бегом бросилась на кухню.

Туда, где под чистыми листами пергамента лежало миндальное печенье в форме звёздочек, которое сегодня утром испекла Тея. Аромат ванили и миндаля всё ещё витал в воздухе.

Я нашла небольшой, но прочный полотняный мешочек. Бережно, стараясь не поломать хрупкое угощение, сложила его внутрь. Затем крепко затянула шелковую тесёмку, завязав её на два узла.

Когда я вернулась во двор, запыхавшаяся, с драгоценным мешочком в руках, Энрике ждал у подножия экипажа.

– Вот, – прошептала я, слегка смущаясь своего порыва, и протянула ему мешочек.

Он молча взял его из моих рук и передал слуге. Затем помог мне подняться в карету. Его прикосновение было бережным, а пальцы удивительно тёплыми.

Дверца кареты захлопнулась за нами с глухим звуком, отсекая внешний мир. Запирая нас в маленьком, уютном, изолированном пространстве, пахнущем дорогой кожей, полированным деревом и едва уловимым, но устойчивым ароматом его парфюма.

Карета тронулась, плавно покачиваясь на рессорах. Я сидела, кутаясь в его тёплое пальто, и смотрела в замёрзшее окно, как моё поместье медленно скрывается из виду.

Рядом, на противоположном сиденье, сидел человек, который был для меня почти незнакомцем. Далёкой, могущественной фигурой из другого, недосягаемого мира. А теперь... Теперь он спас мою жизнь, моё достоинство и, возможно, мой рассудок.

Он видел меня униженной, испуганной, связанной, и не отвернулся. Не герцог де Васкес, а просто Энрике. Человек с тревогой в глазах, переживающий за свою дочь и… за меня.

Откинувшись на мягкую спинку сиденья и слушая мерный стук копыт, я вдруг заметила, что страх понемногу отступает. Дыхание выровнялось.

Я могла позволить себе закрыть глаза. Передохнуть.

Ненадолго. Всего лишь на этот короткий, драгоценный миг пути. Впервые за долгое-долгое время, я чувствовала себя по-настоящему в безопасности.

37

Карета, наконец, остановилась, прервав мерное, убаюкивающее покачивание. Я открыла глаза, не сразу осознавая, где нахожусь. За окном, вместо заснеженных полей и леса, высились тёмные очертания громадного здания, подсвеченного фонарями у входа.

– Мы прибыли, – спокойно произнёс Энрике, открывая дверцу. Он подал мне руку, его пальцы уверенно сомкнулись вокруг моих. – Осторожно, здесь может быть скользко.

Морозный воздух снова ударил в лицо, но на этот раз я была готова. Закутавшись в тёплое пальто герцога, я вышла из кареты и замерла на месте.

Поместье де Васкесов было не просто домом. Это был настоящий дворец, неприступная крепость, высеченная из тёмного камня. Высокие башни, стрельчатые окна, массивные дубовые ворота, окованные железом, выглядели так, словно могли выдержать любую осаду.

После моего небольшого, уютного, но такого беззащитного поместья, это место казалось неприступным бастионом. За такими стенами точно можно было чувствовать себя в безопасности.

У широких ступеней уже выстроились слуги в тёмно-серых ливреях. Они почтительно склонили головы при виде своего господина.

Энрике коротко кивнул им и, не выпуская моей руки, повёл меня внутрь, минуя парадные залы и поднимаясь по широкой лестнице в личные покои.

– Изабель здесь, – сказал он, останавливаясь у одной из дверей в конце коридора.

Его лицо, обычно такое непроницаемое, сейчас было напряжено. В уголках губ залегла глубокая складка беспокойства.

Комната оказалась очень светлой и уютной, несмотря на свои размеры. Большое окно выходило в заснеженный сад. Стены были оклеены нежными шелковыми обоями с цветочным узором. В одном из шкафов находилась коллекция кукол в изящных платьях.

Изабель лежала на огромной кровати под лёгким воздушным балдахином из струящегося шёлка. Её щёки пылали нездоровым румянцем. Увидев нас, она попыталась приподняться, на её лице расцвела слабая, но искренняя улыбка.

– Папа! Леди Айрис! – её голосок звучал слабо, но радостно.

Рядом с кроватью на низкой скамеечке сидела встревоженная служанка в белоснежном чепце и переднике. Увидев герцога, она тут же вскочила и присела в реверансе.

– Ваша Светлость, у юной леди жар. Лекарь прописал покой и велел давать тёплое питьё. Но жар не спадает, – в её голосе звучала растерянность и страх перед гневом хозяина.

Все мои собственные переживания мгновенно отступили на второй план перед видом страдающего ребёнка. Забыв о своей усталости и пережитом шоке, я присела на край кровати.

– Всё будет хорошо, милая, – сказала я как можно ласковее. Затем обернулась к служанке. – Где у вас здесь кухня? И где хранятся лекарственные травы? Мне нужна ромашка, мята, если есть – липовый цвет.

Служанка растерянно перевела взгляд с меня на герцога, словно ища подтверждения. Она явно не была готова принимать указания от незнакомой женщины, пусть и в герцогском пальто.

– Делайте всё, что скажет леди Винс, – его голос прозвучал твёрдо и не допускал возражений. – Проведите её на кухню и предоставьте всё, что потребуется.

– Да, Ваша Светлость! – служанка снова присела в реверансе и бросила на меня новый, уже уважительный взгляд. – Прошу за мной, леди Винс.

Я поднялась, на мгновение задержав взгляд на Энрике. В его глазах я увидела полное доверие и какую-то странную надежду, обращённую ко мне. Это придало мне сил.

Сбросив наконец тяжёлое пальто и повесив его на спинку стула, я решительно последовала за служанкой. Испуганная девушка по имени Мари провела меня по бесконечным коридорам громадного замка.

Миновав коридоры, мы прошли через гостиную с золочёной мебелью. Затем свернули в узкий переход, откуда потянуло знакомыми запахами – жареным мясом, свежим хлебом и дымом от печи.

Кухня поместья была огромной, шумной и сияющей. Медные кастрюли и сковороды всех размеров блестели на полках как драгоценности. Массивные дубовые столы ломились от продуктов. А в огромной печи потрескивали поленья, над которым жарилась какая-то дичь на вертеле.

Воздух гудел от голосов, звяканья посуды и шипения готовящейся еды. Я на мгновение застыла, ослеплённая и оглушённая всей этой суматохой.

– Здесь все травы, леди Винс, – Мари подвела меня к большому шкафу, на полках которого хранились специи и травы.

– Спасибо, Мари, – кивнула я и принялась искать нужное, среди склянок и холщовых мешочков.

Мои пальцы, ещё недавно дрожащие от