Компания «Охотники на монстров» - Ларри Коррейя

– Эрл меня спас. Но… боюсь, что он умер.

– Нет, он только что вышел на связь. Идет к нам, несет череп Дарнэ как сувенир.

– Но как? – удивленно спросил я, повеселев от таких новостей.

– Я же говорила, Эрл лучший охотник. Не беспокойся за него. Я так рада! Мы думали, что ты погиб… – Она помедлила. – Это был очень храбрый поступок. Глупый, но храбрый. Спасибо тебе.

Я покраснел.

– Да ладно, не за что…

Джули потрепала меня по руке.

– Пойду, проверю груз и свяжусь с клиентами. А ты попей и обязательно что-нибудь съешь. Выглядишь ужасно.

Она поманила за собой еще двух охотников. Никто не собирался спускаться в эту душегубку один. Я смотрел Джули вслед и думал, что даже по уши в вампирской жиже она самая красивая женщина, что я видел в жизни. Трой вывел меня из ступора, протянув банку «гаторэйда» и протеиновый батончик. Пока я жевал, он во всех подробностях рассказывал об их стычке с вампирами. Я сидел на ящике с гранатами, слушая о приключениях друзей, и вдруг понял: неважно, что за технические примочки ты на себя нацепишь, какую пушку возьмешь, как быстро умеешь стрелять. Главное – чтобы рядом были свои. Главное быть готовым за них сражаться. Я был рад, что я здесь, что я живой. И знал, что могу положиться на этих ребят и сам приду им на помощь в любое время дня и ночи.

Я только начал рассказывать им о том, как Дарнэ меня чуть не сожрал, как вдруг услышал кое-кого. Я замолчал и, не обращая внимания на любопытные взгляды, решительно похромал в сторону голоса. Вкрадчивого, самодовольного, как у кинозвезды, голоса. Хрустнул шеей, разминая мышцы, – старая привычка еще с тех пор, как вышибалой работал. Каждый раз так делал, прежде чем выкинуть из бара буйного алкаша.

– Эй, Грант, – холодно сказал я, подходя к Джефферсону.

– Питт. Рад, что ты выбрался. Слушай, мне жаль, но…

Я подошел ближе, опасаясь, что, если он убежит, я его в жизни не поймаю.

– Грант. Ты меня подыхать оставил.

– Подожди секунду. – Он поднял руки, защищаясь. – Все не так. Они бы и меня сожрали. Оставь я люк открытым, погибли бы оба.

Я постарался выглядеть неагрессивным и неопасным, что трудновато, когда ты здоровый амбал со шрамом на роже, а сам подходил все ближе. Охотники из команды Буна, с которыми болтал Грант, почуяли опасность и благоразумно свалили.

– Ты меня кинул. – Я остановился прямо перед ним. Позади перила борта – бежать некуда. Он почувствовал, что сейчас будет, и пригнулся. Не вышло. Я с огромным удовольствием услышал, как его нос хрустнул, ломаясь под ударом моего мясистого кулака. Ноги Гранта подогнулись, он начал падать, но я схватил его за грудки и вздернул повыше, глядя в глаза. Кровь текла по его лицу. Он попытался исполнить какой-то захват из айкидо, чтоб вырваться из моей хватки, но я был для него слишком сильный и злой – просто стукнул его спиной о перила.

– Плавать умеешь? – холодно спросил я.

– Питт, я не виноват, постой… – взмолился он. Я снова дал ему по лицу, на этот раз разбив рот. Зубы тоже наверняка потрескались, настроения терпеть и прощать у меня не было.

– Я говорю. Плавать. Умеешь?

– Нет. Пожалуйста, Питт. Прости меня, я…

– Значит, сейчас научишься, – сказал я и, подняв его, перекинул через перила. Мне даже не интересно было, как он там приземлился, я просто чувствовал себя хорошо и правильно. Того, что Грант утонет, я не боялся, потому что в приступе доброты, который меня самого удивил, активировал его спасательный воротник, прежде чем кинуть. Может я говнюк, но не чудовище.

Подошел хмурый Бун, подбежали остальные охотники – по их лицам я понял, что они видели, как Грант отправился за борт.

– Какого хрена? – спросил Бун.

– Он оставил меня умирать. Бросил в отсеке с вампиром и умертвиями. Извинился и люк захлопнул прямо мне в рожу. Пусть радуется, что я ему башку не прострелил, сукин сын.

– Бросьте ему канат, – велел бывший спецназовец, пристально изучая меня.

– Он не утонет, я активировал его воротник.

– Я за это и не переживаю, дебила кусок. В воде столько мяса осталось от нежити, что все акулы сюда приплыли. Беспокоюсь, что они его самодовольную задницу обглодают.

Черт. Вот об акулах я не подумал. «Ну и хрен с ним», – решил я и сел допивать «гаторэйд».

Солнце садилось за борт «Антуана-Анри». Четырнадцать выживших охотников собрались на палубе полукругом, уставшие, потрепанные в золотых закатных лучах. Грант Джефферсон, которого таки выловили из воды, стоял как можно дальше от меня. Из его ноздрей торчали толстые ватные тампоны. Предтече вся эта ситуация не понравилась, и он обещал с нами серьезно поговорить потом. Я уныло ожидал выволочки и надеялся только, что меня не вышвырнут.

Джули переписала весь ценный груз. Ни одна картина, ни одна статуя не пострадала: нам в конце концов пришлось доставать Джули из открытого контейнера, набитого бесценными произведениями искусства, которые она с удовольствием исследовала. Я сам в этом всем не разбираюсь, для меня современные французские картины – просто какие-то холсты с разноцветными точками.

Услышав, что я сделал с ее парнем, Джули не обрадовалась. Посмотрела она на меня примерно таким же взглядом, как на того вампира, которому вбила кол в сердце.

Всех членов команды и французских охотников опознали, у каждого взяли образцы тканей для ФАС, чтобы они официально все зарегистрировали и выплатили деньги. В общем, если приплюсовать деньги от ФАС к оплате от заказчика, день у нас вышел прибыльный.

Но какой ценой.

Тело Джеремайи Робертса лежало в расстегнутом мешке для трупов на холодной железной палубе. Ворот оторван, а на шее… не маленькие аккуратные дырочки от клыков, как в фильмах показывают. У него куска мяса не хватало, на горле зияла дыра через трахею до самого позвоночника. Отряд Буна стоял ближе всех, это было их дело. Мы просто присутствовали. Охотник, которого все звали Поп, произнес речь. Оказывается, он когда-то правда был святым отцом. Похороны охотника нужно было проводить по всем правилам, как любые другие. Они были так же священны.

– Он был храбрейшим из нас, и потому люди думали, что он чокнутый. Но только не мы. Мы понимали его и любили за храбрость. Джерри не боялся ни черта, ни самого дьявола, а на земле его и подавно никому не испугать было.