Память на продажу - Эдуард Сероусов

– Ты подключился к передатчику напрямую? – Марсель выглядел встревоженным. – Элиас, это именно то, что она хотела! Прямой контакт твоего сознания с её системой. – Он сделал паузу, собираясь с мыслями. – «Протокол Гармонизации» был не просто планом по массовой модификации сознания. Это была приманка, чтобы заставить тебя подключиться к системе.

– Что? – Элиас почувствовал, как холодок пробежал по спине. – Но зачем?

– Чтобы получить доступ к твоей нейронной архитектуре, – ответил Марсель. – Ты уникален, Элиас. Твой мозг – единственный, который полностью интегрировал «Мнемосин-Альфа» без долгосрочной деградации. Ты – ключ к следующему этапу её технологии.

Элиас вспомнил странное ощущение во время подключения к передатчику, голос Мойры в его сознании, её слова о гордости и предназначении.

– Проект «Феникс», – медленно произнёс он. – Это не альтернативная версия «Протокола». Это что-то другое.

– Это ты, – сказал Марсель. – Точнее, твоя нейронная архитектура, скопированная и интегрированная в новую версию «Мнемосин-Бета». Мойра планирует создать нейронную сеть, основанную на твоём уникальном паттерне, способную преодолеть ограничения предыдущей технологии.

Элиас почувствовал, как земля уходит из-под ног. Все его усилия по предотвращению «Протокола Гармонизации», все риски и жертвы – всё это было частью более сложного плана Мойры Девлин.

– И что теперь? – спросил он, пытаясь собраться с мыслями. – Какова её конечная цель?

– Та же, что и всегда, – горько ответил Марсель. – Контроль над человеческим сознанием. Создание «улучшенного» человечества без конфликтов, без страданий, без индивидуальных различий. Но с твоей нейронной архитектурой как основой, её новая технология будет гораздо более эффективной и… необратимой.

Элиас понимал, что времени на размышления нет. Мойра дала ему пять минут, и они быстро истекали.

– Мы вытащим тебя отсюда, – решительно сказал он. – У нас есть план, есть поддержка детектива Окафор и её команды.

– Нет, – покачал головой Марсель. – Послушай меня, Элиас. Ты должен уйти отсюда немедленно. Забери Серу и уходите. Я… я уже не имею значения. – Он сделал паузу, его глаза наполнились болью. – Я не заслуживаю спасения после всего, что сделал.

– О чём ты говоришь?

– Мойра рассказала мне правду во время допросов, – ответил Марсель. – Правду, которую я скрывал даже от себя все эти годы. – Он глубоко вздохнул. – Я не просто работал в службе безопасности «Хеликс». Я был одним из архитекторов проекта «Табула Раса». Я помогал разрабатывать протоколы модификации сознания. Я… я был партнёром Мойры, во всех смыслах.

Элиас смотрел на своего наставника, не веря своим ушам.

– Ты и Мойра…

– Да, – кивнул Марсель. – Мы были вместе, работали вместе, мечтали изменить мир вместе. До тех пор, пока я не увидел, как далеко она готова зайти. Использовать собственного сына как подопытного… – Он покачал головой. – Это было слишком даже для меня. Поэтому я организовал утечку информации, привлёк внимание властей к «Хеликс». Но правда в том, что я так же виновен, как и она, Элиас. Я помогал создавать технологию, которая разрушила твою настоящую личность.

Откровение Марселя было как удар под дых. Элиас пытался осмыслить эту новую информацию, переоценить всё, что знал о своём наставнике.

– Почему ты не рассказал мне раньше? – спросил он. – Все эти годы…

– Из страха, – честно признался Марсель. – Сначала я боялся, что ты возненавидишь меня. Потом – что Мойра может выследить тебя, если я раскрою слишком много. А затем… – он горько усмехнулся, – ложь стала слишком привычной, слишком комфортной. – Он посмотрел Элиасу в глаза. – Но сейчас это уже не имеет значения. Ты должен остановить Мойру. Любой ценой. Даже если эта цена – моя жизнь.

Дверь камеры открылась, и на пороге появилась Мойра Девлин.

– Время истекло, – спокойно сказала она. – Полагаю, вы успели поговорить?

Элиас бросил последний взгляд на Марселя, пытаясь запомнить его лицо – на случай, если это была их последняя встреча.

– Мы вернёмся за тобой, – тихо пообещал он.

– Не рискуй собой ради меня, – так же тихо ответил Марсель. – Я не стою этого.

Элиас покинул камеру, и дверь закрылась за ним. В коридоре его ожидала Мойра в сопровождении охранников. Серы не было видно – её, вероятно, уже увели в конференц-зал на уровне B, как и планировала Девлин.

– Пойдём, – сказала Мойра, указывая на лифт в конце коридора. – Нам многое нужно обсудить.

Они вошли в лифт – частный, доступный только для высшего руководства комплекса. Мойра приложила свою ладонь к сканеру, и лифт начал подниматься.

– Куда мы направляемся? – спросил Элиас, готовый к любому развитию событий.

– В моё личное хранилище, – ответила Мойра. – Думаю, тебе будет интересно увидеть… оригинал.

– Оригинал? – непонимающе переспросил Элиас.

Мойра лишь улыбнулась загадочно, не предлагая дальнейших объяснений.

Лифт остановился на уровне, обозначенном просто как «A+». Двери открылись, открывая короткий коридор, ведущий к единственной двери в конце. Здесь не было камер наблюдения, охраны, никаких признаков стандартной системы безопасности комплекса.

– Мои личные апартаменты и рабочее пространство, – пояснила Мойра, заметив удивление Элиаса. – Здесь мы можем говорить свободно, без наблюдения и записи.

Она подошла к двери, которая открылась автоматически, распознав её присутствие, и жестом пригласила Элиаса внутрь.

Помещение, в которое они вошли, разительно отличалось от стерильной функциональности остального комплекса. Это была просторная комната, совмещающая функции жилого пространства и рабочего кабинета. Антикварная мебель соседствовала с ультрасовременным оборудованием. Книжные полки с настоящими бумажными книгами занимали одну из стен. Большие окна – очевидно, с проекцией, учитывая подземное расположение комплекса – показывали панораму ночного Нью-Харбора.

Но больше всего внимание Элиаса привлекли десятки энграммов, расположенных на специальной полке вдоль одной из стен. Они были организованы в хронологическом порядке, судя по пометкам, и светились различными оттенками – от нежно-голубого до глубокого пурпурного.

– Моя личная коллекция, – сказала Мойра, проследив за его взглядом. – Самые ценные воспоминания, которые я собрала за свою жизнь.

Элиас подошёл ближе к полке, изучая энграммы. Большинство из них имели пометки с датами и краткими описаниями: «Первый успешный эксперимент с «Мнемосин-Альфа», 2038», «Основание 'Хеликс', 2040», «Рождение E-7, 2042».

Он застыл, увидев последнюю пометку.

– E-7… это я, – тихо произнёс он.

– Да, – подтвердила Мойра, подходя и бережно снимая энграмм с полки. – Воспоминание о дне, когда ты родился. Один из самых ценных экземпляров в моей коллекции.

Она держала кристалл так, словно это был драгоценный камень несравненной ценности, и в её глазах мелькнуло что-то похожее на настоящую эмоцию – краткий проблеск чувства сквозь маску холодной рациональности.

– Хочешь увидеть? – спросила она, протягивая энграмм Элиасу. – Увидеть своё настоящее начало?

Элиас колебался. Это могла быть ловушка – способ заманить его в какой-то новый эксперимент Мойры. Но в то же время,