Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса VIII - Ваня Мордорский

— У меня на руке пять пальцев, а не тысяча, — заметил я.

— Тогда представь, что ты — паук, — предложила она. — У паука восемь ног, и он управляет всеми одновременно. Не думает о каждой отдельно — просто движется.

Я взял четки и попробовал разделить все бусины. Двадцать штук — мой текущий предел — взлетели и закружились вокруг.

— Слишком напряженно, — тут же заметила Чунь Чу. — Ты пытаешься контролировать каждую. А нужно позволить им двигаться самим, лишь направляя общий поток.

Общий поток…общий поток…

Я думал и управлял четками одновременно. И если с Символом у меня вышло, то тут было все иначе.

— Смотри, — Чунь Чу полностью открыла глаза. — Я думаю: «поймать белую лису». Не «монетка номер пять лети влево на такую-то высоту», а просто «поймать». И монетки сами находят способ.

— Это как с водой, — неожиданно добавил Лянг. — Ты не можешь контролировать каждую каплю в реке. Но ты можешь направить поток. Ну, я так делаю со своими плетями, но я карп — у меня в крови управление водой.

Я застыл…а ведь действительно! Вместо того, чтобы контролировать каждую бусину, я просто подумал: «окружить дерево».

И они полетели. Не идеально, не синхронно, но все десять бусин образовали кольцо вокруг ближайшего дерева.

— Получилось… — удивленно наблюдал я за десятком четок.

— Конечно получилось, — фыркнула Чунь Чу. — Ты слишком много думаешь, Праведник. Иногда нужно просто делать.

Раньше я мысленно «хватал» каждую бусину, удерживал ее силой воли. Но сейчас…

Сейчас я просто… отпустил.

И четки ожили.

Одна бусина поднялась в воздух. Потом вторая. Третья. Десятая.

Обычно на этом моменте я начинал напрягаться, пытаясь удержать контроль. Но я вспомнил слова Чунь Чу и просто… позволил.

Двадцатая… Тридцатая….

Четыре десятка бусин медленно вращались вокруг меня, и я не испытывал никакого напряжения. Это было похоже на дыхание — естественно и легко. Обычно после третьего десятка я был в напряжении, сейчас — нет.

Пятьдесят…

Шестьдесят…

Я не указывал каждой бусине, как именно кружиться, я приказывал всем им просто летать вокруг. Я не управлял — я наблюдал.

Сам не заметил, как вся связка четок оказалась в воздухе, а их было больше сотни.

Вот так просто?

— Ты уже был готов, и твоих навыков хватало, — пояснила жаба, видя мое недоумение, — Ты просто перекрывал себе возможности. Сам.

Еще час назад я учил жабу, а теперь она учит меня. Как быстро всё меняется местами.

— Спасибо, Чунь Чу, — кивнул я.

Дело было даже не в словах, вернее, не только в них: передо мной был живой пример — жаба, которая разговаривая не прекращала вращать вокруг себя тысячи монеток.

— Меня это успокаивает, — сказала она, прижмурившись, — Это мельтешение монеток…их золотистый блеск…

— Кто о чем, а жаба о золоте. — фыркнул Лянг.

— Теперь попробуй добавить еще что-то. — сказала Чунь Чу, не реагируя на слова карпа.

Я осторожно поднял руку к волосам. Просветленная Ци потекла по белым прядям, и они ожили, медленно шевелясь, будто на ветру. Тут ведь тот же принцип, и я это тоже уже пробовал, но хоть у меня и получалось управлять прядью, но чего-то не хватало.

Это как когда ходить вроде можешь уверенно, но вот бегать не можешь — нет той легкости и свободы, которая должна быть.

Пока всё шло хорошо.

Четки вращались, волосы парили.

Непроизвольная улыбка растянулась на моем лице. Хорошо, очень хорошо.

Я достал монетный меч, попробовал создать символы и… тут же из носа хлынула кровь.

— Ван! — встревоженно воскликнули лисы.

Я зажал нос, но не прекратил упражнение. Меч дрожал в воздухе, четки теряли строй, волосы падали безжизненными прядями. До последнего я пытался сделать три дела одновременно: управлять четками, волосами и создавать мечом символы.

— Хватит, это ни к чему не приведет. Ты снова зажат, — спокойно сказала Чунь Чу.

Я выдохнул и отпустил всё. Четки упали на песок, волосы опустились, а меч перестал сиять радужной Ци.

Да, она права. Еще рано.

Но открывавшиеся возможности поражали. Раньше я был ограничен сорока четками, а теперь — нет. Пусть пока волосами я опасался что-то делать во время боя, но, думаю, это вопрос времени. Ну а на монетный меч и символы у меня выйдет перенести тот же принцип, что и в четках. Научиться управлять тремя видами оружия одновременно — это откроет мне совершенно новые возможности в бою.

Я стану намного опаснее.

Тренировку я продолжил с одними четками. Просто заставил их всех кружится. Пусть это выглядело немного беспорядочно, но это было больше сотни бусин в воздухе. Невозможное еще недавно для меня количество. Не сразу я начал видеть их именно «потоком» — это удалось тогда, когда они стали вращаться очень быстро, практически сливаясь. Вот тогда я понял во всей полноте мысль про поток. Четки уже двигались сами, будто под незримым воздействием притяжения, центром которого был я.

— Да! — воскликнула жаба. — Именно так! Теперь попробуй создать более сложные узоры! Только думай не об узорах, а о том, что это красиво.

Я немного подождал, привыкая быть «центром» этого потока и лишь затем начал постепенно менять форму потока на перевернутую восьмерку — бесконечность.

Ритм полета чуть изменился, но мне удалось сохранить его.

Я сидел напротив жабы в позе лотоса. Вокруг нее кружились тысячи монет, выписывая замысловатые траектории, а вокруг меня восьмеркой кружились четки.

Огромная жаба, ищущая свой путь и Праведник, за которым она пошла.

Так кто кого учит? — задался я вопросом. — Я зверей или они меня?

Жаба продолжала сидеть с закрытыми глазами, а я впитывал ее способ контроля. Лисы пытались двигаться бесшумно, не тревожа воздушные потоки. Уж не знаю, как эти потоки видела или слышала Ло-Ло, но она умудрялась делать замечания на каждый шаг лис.

Один Лянг был в меланхоличном настроении и рассказывал истории тем духам-воспоминаниям-малькам, которые кружились вокруг него:

— Был один карп… — говорил он, глядя в небо, — Его звали Малыш Пузырек…

Белые мальки закружились вокруг него, явно проявляя интерес к истории.

— Он был самым маленьким карпом в озере… — продолжил Лянг глядя в Небо, на котором уже вспыхивали звездочки, — Все над ним смеялись, говорили, что он никогда не станет драконом. Но знаете что?