Инженер 2: Тульские диковинки - Алим Онербекович Тыналин

Он пожал плечами:

— Проспал.

— Вычту из жалованья. Становись к работе.

Филипп буркнул что-то неразборчивое, кивнул, пошел к станку. Сел на табурет, держался за голову.

Собрал всех у верстака с чертежами:

— Слушайте внимательно. Объясню один раз.

Все подошли, встали вокруг. Филипп стоял в стороне, хмурый.

Я развернул первый чертеж, план модернизации насоса:

— Нам заказали ремонт шести пожарных насосов. Но мы не будем просто чинить. Будем улучшать.

Семен удивленно поднял брови:

— Александр Дмитриевич, а разве можно? Ведь конструкция старая, проверенная…

— Проверенная не значит лучшая. Если делать то делать правильно.

Я показал на чертеж, объяснил:

— Первое. Кожаные клапаны заменяем на медные. Кожа быстро изнашивается, сохнет, трескается. Медь служить будет годами. Клапаны делаем по этой схеме, седло медное, тарелка тоже медная, притертая по конусу. Полная герметичность полная.

Семен наклонился над чертежом, изучал:

— Умно. Только сложнее в изготовлении.

— Справимся. У нас теперь станок работает. — Я показал следующий чертеж. — Второе. Увеличиваем диаметр поршней на полвершка. С трех вершков до трех с половиной. Больше диаметр, больше объем воды за один ход. Производительность вырастет процентов на тридцать.

Трофим почесал затылок:

— Это ж совсем другая конструкция будет! Поршни новые точить, цилиндры растачивать…

— Именно. Зато струю на шесть саженей даст, а не на три, как сейчас.

Трофим медленно кивнул:

— Это дело… Только работы много.

— Работы хватит всем. — Я развернул третий чертеж, самый сложный. — Третье. Главный насос, самый большой, делаем с двумя цилиндрами. Вот схема. Два цилиндра, два поршня, один общий рычаг. Когда один поршень идет вверх, второй вниз. Двойная мощность, непрерывная подача воды.

Все молчали, разглядывали чертеж. Семен провел пальцем по линиям:

— Это сложно. надо объединить работу двух цилиндров…

— Рычаг один, коромысло общее. Само синхронизируется. Механика простая, работать будет.

Трофим присвистнул:

— Вот это размах! Такого насоса в Туле еще не видели!

Филипп хмуро молчал, держась за голову. Я посмотрел на него:

— Вопросы есть?

Он буркнул:

— Нет.

— Хорошо. Тогда распределяю работу. Семен, ты со мной. Чертим детали, рассчитываем размеры для каждого насоса. Потом ты на станке будешь точить поршни и втулки.

Семен кивнул:

— Понял.

— Трофим, ты куешь заготовки для клапанов. Медь листовую режем на квадраты, греешь в горне, куешь в форму тарелок. Потом я на станке обточу до нужного размера. Также куешь кронштейны, крепеж, все металлические детали по списку.

Трофим кивнул:

— Будет сделано.

— Филипп, ты на станке точишь поршни. Чугунные заготовки есть, вот они. — Показал на кучу круглых чугунных болванок в углу. — Сначала черновая обточка, потом чистовая. Размер точный, допуск не больше одной сотой вершка. Проверяю по линейке. Брак не принимаю.

Филипп кивнул молча.

— Гришка, Иван, вы полируете цилиндры изнутри. Берете наждачную бумагу, масло, полируете до блеска. Стенки должны быть гладкие как стекло, чтобы поршень ходил свободно, без заедания.

Парни кивнули:

— Слушаемся!

Я свернул чертежи:

— За работу. Времени мало, на все три недели. Работаем с семи утра до шести вечера. Перерыв на обед час. Вопросы?

Никто не ответил.

— Тогда начали.

Все разошлись по местам. Трофим пошел к горну, начал резать медный лист на квадраты. Гришка с Иваном взяли первый цилиндр, понесли к верстаку. Семен остался со мной у чертежей.

Филипп медленно поднялся, пошел к станку. Сел, запустил станок ножным приводом. Маховик закрутился, ремень зашуршал. Взял чугунную болванку, зажал в патрон. Поднес резец.

Я сел рядом с Семеном, достал чистый лист бумаги. Начал чертить. Первая деталь медный клапан. Диаметр два вершка, толщина три линии. Конус притирки под углом сорок пять градусов. Отверстие по центру под шток, диаметр полвершка.

Семен смотрел через плечо:

— Александр Дмитриевич, а резьбу на штоке делать?

— Нет. Шток гладкий, фиксация шплинтом. Резьба в воде быстро ржавеет, заклинивает.

— Умно.

Чертил аккуратно, линии ровные, размеры точные. Каждая деталь должна быть рассчитана правильно, иначе насос работать не будет.

Закончил чертеж клапана, начал следующий, поршень. Чугунный круг диаметром три с половиной вершка, высота два вершка. По краю канавка под кожаную прокладку. Шток по центру, диаметр один вершок.

Семен спросил:

— А кожаную прокладку где возьмем?

— Есть на складе. Кожа выделанная, толстая. Режем полосами, сшиваем кольцом, пропитываем маслом. Будет служить.

— Понял.

Работал сосредоточенно. Вокруг шумела мастерская, горн гудел, станок скрежетал, молот Трофима звенел по металлу. Привычные звуки. Музыка работы.

К середине дня начертил все основные детали. Двадцать три чертежа, клапаны, поршни, штоки, втулки, кронштейны, фланцы. Все с размерами, допусками, примечаниями.

Семен изучал чертежи, кивал:

— Работы недели на две. Может, три.

— Управимся. Главное точность. Каждая деталь должна подходить идеально.

Встал, размял спину. Прошелся по мастерской, проверил работу.

Трофим стоял у горна, раскаленный медный квадрат лежал на наковальне. Кузнец бил молотом, придавая форму. Медь пластичная, поддается легко. Из плоского квадрата получалась вогнутая тарелка, заготовка для клапана.

— Хорошо, — сказал я. — Еще двадцать таких надо.

Трофим вытер пот со лба:

— Сделаю. К вечеру штук десять будет.

Подошел к Гришке с Иваном. Парни сидели у верстака, полировали цилиндр изнутри. Длинная деревянная палка, на конце обмотана наждачной бумагой, смоченной маслом. Вставляют внутрь цилиндра, крутят, вытаскивают, снова вставляют. Монотонная работа, но важная.

— Как идет?

Гришка показал цилиндр:

— Вот, глядите. Уже глаже стало.

Заглянул внутрь. Стенки блестели, но еще видны царапины, раковины.

— Продолжайте. Должно быть как зеркало.

— Будет, Александр Дмитриевич!

Подошел к Филиппу. Слесарь сидел за станком, точил чугунную болванку. Стружка сыпалась, резец скрежетал. Филипп работал медленно, часто останавливался, держался за голову.

Я встал рядом, наблюдал. Поршень получался кривой, с одной стороны диаметр больше, с другой меньше. Филипп не контролировал подачу резца, вел неровно.

Подождал, пока он закончит проход. Филипп остановил станок, вытащил деталь. Протянул мне:

— Вот.

Взял, осмотрел. Приложил линейку. Измерил диаметр в трех местах. Сверху три вершка пятьдесят три сотых. Посередине три сорок девять. Снизу три сорок семь.

— Брак. Разница шесть сотых вершка. Допуск два сотых.

Филипп зло сощурился:

— Да вижу я! С кем не бывает!

— Переделывай.

Он швырнул деталь на верстак, та покатилась, упала на пол с грохотом:

— Сколько можно! Работы и так выше крыши!

Я спокойно посмотрел на него:

— Ты в нормальном состоянии?

— Нормальном! Просто вчера устал немного.

Я наклонился ближе. От него несло перегаром так, что глаза щипало.

— От тебя за версту несет. Иди домой. Протрезвей. Завтра приходи в нормальном виде.

Филипп вскочил с табурета:

— Как это домой⁈ А оплата как⁈

— Пусть тебя это не беспокоит. В таком состоянии только портишь детали. Иди.

Лицо у него побагровело:

— Да кто вы такой⁈ Приехали тут, командовать