Ты вернешься! - Галина Валентиновна Чередий

— Значит это мое… наше… Больше никому и никогда, детка… Слышишь? Наше навсегда…

***

Я очень сомневалась, что Георгу удастся полностью скрыть от отца мое столь долгое отсутствие на территории стаи, морально готовилась к родительскому гневу и требованиям отчитаться, где меня носило семь суток. Однако, Гера перехватил меня на дальних подступах к одной нашей тропе для патрулирования и преградил дорогу, вынуждая обернуться и оборачиваясь сам.

— Привет! Все плохо? — спросила, едва обретя способность говорить.

— Здравствуй, Рин! — ответил друг, окинув меня быстрым настороженным взглядом. — Насколько мне известно — в стае все в порядке. А ты как?

“Я — счастлива” едва не выпалила в ответ, но сдержалась.

— Я тоже в порядке. А почему ты тогда меня тут встречаешь?

— Потому что твой отец уверен, что мы с тобой отправились в дальнюю разведку и заодно набегаться вволю по лесам на время полнолуния.

— В дальнюю разведку?

— Ну да. Ты же сорвалась без всяких объяснений, что я мог еще придумать? Прим Эдгар же в курсе, что ты переживала насчет разгрома Рахам и испытывала некоторые сомнения, вот я и использовал это как объяснение твоего желания изучить тщательно дальние окрестности. У него на это не попросила разрешения, ну так он бы запретил. А так прямого запрета не было, я тебя прикрываю и вся остальная стая не в курсе твоих “причуд”, — пояснил друг с улыбкой.

Все же Гера замечательный. С малых лет моя опора, преданный друг, готовый прикрыть без лишних вопросов, без чтения мне нотаций, упреков и критики.

— И что отец?

— Ну порычал немного, погрозил тебя запереть, как на глаза покажешься, но всерьез не злился.

— Ладно, пойду тогда поскорее покажусь на глаза ему, чтобы, и правда, не разозлился. Спасибо, Гера!

— Рин! Я на твоем месте сначала сбегал бы в бунгало и принял долгий душ с чем-нибудь сильно душистым.

— Я реку переплыла, возвращаясь!

— Что-то это не слишком помогло. Ты пропахла своим любовником так, что я это прекрасно чую даже стоя в паре шагов от тебя. Если отец обнимет тебя и… сама понимаешь. Вопросов не избежать нам обоим.

— Ладно. Спасибо, что сказал.

— Рин, это все тот же человек?

Вообще-то, больше он не человек. Но этого даже другу доверить еще не готова.

— Возможно, — уклончиво ответила, хотя могла и этого не делать, и рысцой побежала в сторону нашего поселения.

— Меня настораживает, что между нами появились секреты, Рин. Ты же знаешь, что я всегда на твоей стороне? Или я дал тебе повод в этом сомневаться?

— Нет, Гера, что ты! Просто… есть кое-что, что я хочу оставить пока исключительно своим, понимаешь?

— Ты увлеклась всерьез?

— Да, — ответила ему после паузы почти в минуту. — И давай оставим эту тему.

— Оберегают только нечто действительно важное, — заметил бегущий чуть позади Георг, и я невольно бросила на него взгляд через плечо. — Не мое право указывать тебе на то, что важное для тебя может таковым только казаться. Но я в любом случае рядом, как бы дальше ни пошло, готов помочь и защитить, Рин, потому что для меня ты важна. Помни об этом.

Что-то такое, новое прозвучало в голосе Георга, что я сбилась с бега и споткнулась, изумленно глянув на него, но его лицо было уже совершенно невозмутимо, и я сочла за благо не продолжать этот разговор.

Увидеться с отцом тем утром и еще двое суток мне так и не удалось. Он надолго уединился со своей новой фавориткой — юной, но весьма амбициозной самкой по имени Амира. Она только в прошлом году достигла взрослого возраста и сразу же принялась активно добиваться внимания отца. Очередная молодая особа, твердо уверенная, что именно она сможет настолько очаровать своими прелестями и постельными умениями прима, чтобы он изменил своим принципам и возвысил ее, а то и решился на рождение еще одного потомка. Конечно, такой ребенок не сможет стать моим конкурентом в вопросе наследования власти в стае, но сам факт его появления обеспечил бы мамашу высоким пожизненным статусом у Курта. Да и самому ребенку впереди светило бы неплохое будущее, например, однажды претендовать на пост хилиарх-сарга благодаря унаследованной ментальной силе, пусть и не полной, как, скажем у Георга. Его мать — Аврил была родом из примовской семьи стаи Газал, которую давным давно разгромили Курта. Аврил взял в пару родной брат моего деда — Эдриан, но у них не слишком ладилось, да и погиб он вскоре после этого, так что, ребенка чистой примовской крови они не нажили. А вот позже Аврил взяла в свою постель кого-то из юных саргов, чьего имени не знала ни я, ни сам Георг, вот он и стал отцом моего друга.

Юная Амира уже какое-то время позволяла себе достаточно дерзкие взгляды в моем направлении, но мне было плевать. Чего бы она там себе ни возомнила, этому не бывать. Отец резко негативно относился к возможности появления у него потомков не чистых примовский кровей. Никому из длинной череды его любовниц по сей день не удалось соблазнить его на близость в истинной форме, и никого из них он не одаривал особенным статусом или хоть каплей власти. Так что, нахальную девчонку ждало разочарование, как и всех до нее. Всерьез я ее не воспринимала, а зря.

Месяц и еще три недели длилось мое бесшабашное счастье, в которое я проваливалась все глубже. Днем я погружалась в дела и заботы стаи, помогала отцу с обузданием молодняка, следила за тренировками юных саргов и обучала их сама, разбиралась в спорах и неизбежных стычках среди Курта, но на самом деле ждала наступления позднего вечера. И тогда срывалась прочь, путая следы и, как чудилось, распугивая всю живность вокруг предвкушающим грохотом собственного сердца. “К нему-люблю-люблю-к нему!” гремело в моем пульсе. А Рус стал встречать на берегу, вышагивая уже в нетерпении и высматривая меня, как если бы дожидаться меня ему становилось все труднее. Он бросался навстречу в воду, что тут же едва не вскипала вокруг нас, настолько жарким было его приветствие и мой на него отклик.

Едва утолив первый голод по друг другу, мы буквально поминутно рассказывали, как прошел день врозь, перемежая слова бесчисленными поцелуями, потом или закрывались в берлоге Руса или