Железный Ворон - Ярослав Мечников

И вдруг…

— БАМ! — заорал я ему прямо в лицо.

Одновременно с криком я убрал палец и хлопнул ладонью по полу рядом с ним.

Он взвизгнул, как поросёнок, и зажмурился, ожидая смерти.

— Испугался? — спросил я с весёлой, злой усмешкой.

Пленник открыл глаза. Он тяжело, прерывисто дышал, его тело трясло. Он был полностью сломлен.

— Дурачок ты этакий, — сказал я уже спокойнее, почти по-отечески, глядя на трясущегося пленника. — Я хороший человек. Понял?

Он ошарашенно смотрел на меня, не понимая, что происходит.

— Ты понимаешь вообще, что это значит? Это значит — не делай гадостей людям. Не кради их отрубленные руки. Не нападай на студентов с ножами.

Я помолчал, давая ему осознать этот простой, почти детский урок, который звучал так дико в этом жестоком мире.

Затем я произнёс одно слово.

— Идите.

Я поднял руку, и затвердевший хлыст, сковывавший его, снова стал эфирным и с шипением растаял в воздухе. Пленник, внезапно обретший свободу, не мог пошевелиться от шока.

Я повернулся к Дамиану.

— Дамиан, сними с его друга это заклятье, если можешь.

Затем я снова посмотрел на освобождённого «Химеру».

— И передайте своему этому… Магистру. Пусть подумает в следующий раз, прежде чем сюда соваться. А вам я советую пересмотреть свои жизненные принципы. Пока не поздно.

Дамиан смотрел на меня с нескрываемым, почти шокированным изумлением. Такого он точно не ожидал. Но после секунды замешательства он молча кивнул и подошёл к парализованному «Химере». Он щёлкнул пальцами у него перед лицом, и тот обмяк, приходя в себя и тяжело дыша.

Оба бывших пленника, один прихрамывая, другой пошатываясь, смотрели на меня как на сумасшедшего. Они не понимали. Они ждали смерти, пыток, чего угодно, но не этого.

Они, не сговариваясь, подхватили свёрток с рукой, бросили на меня последний, полный страха и недоумения взгляд, и, спотыкаясь, бросились к выходу из подвала. Через мгновение они исчезли.

Мы остались втроём в полной тишине.

Лина подошла ко мне.

— Алексей… — прошептала она. — Что… что это было?

Дамиан тоже смотрел на меня, и в его глазах больше не было ни скуки, ни расчёта. Только глубокое, задумчивое недоумение. Он впервые видел перед собой не аристократа, не бойца, а что-то, что он не мог понять и классифицировать.

Я и сам до конца не понимал, что только что сделал. Я отпустил их. Просто отпустил.

Глава 17

Я медленно повернулся к Лине.

— Лина, это было единственно верное решение, — сказал я просто и твёрдо, не вдаваясь в объяснения. — Вот и всё.

Мои слова повисли в воздухе.

Лина смотрела на меня, и в её глазах читалась борьба. Она хотела возразить, хотела понять, но моя уверенность сбивала её с толку. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом просто покачала головой и промолчала. Она не поняла, но, кажется, решила мне довериться.

Дамиан же отреагировал иначе. Он не выглядел растерянным. Он медленно, с задумчивым видом, подошёл к тому месту, где стоял парализованный химера.

— «Единственно верное решение»… — проговорил он тихо, скорее себе под нос. — Интересная этическая концепция. Не убить. Не сдать властям. А прочитать лекцию о морали и отпустить.

Он поднял на меня свой тёмный, пронзительный взгляд.

— Ты либо самый гениальный стратег из всех, кого я встречал, Воронцов, либо самый безумный идиот. И я пока не могу решить, что мне нравится больше.

Он не осуждал. Он анализировал. Мой поступок был для него новой, сложной задачей, которую он пытался решить.

— Иногда, Дамиан, нужно руководствоваться не стратегией, а совестью, — ответил я спокойно. — И да, можешь списать это на идиота Воронцова.

…или на идиота Сальникова, — пронеслось у меня в голове.

Я не стал дожидаться его ответа. Главная опасность миновала, и первоначальная цель нашей вылазки снова стала актуальной.

— А теперь, раз уж мы здесь… Может, прогуляемся немного? Я до боли хочу вдохнуть свежего воздуха.

Лина тут же встрепенулась. Эта идея ей явно нравилась больше, чем допросы и сражения.

— Я за! — с энтузиазмом кивнула она. — Куда пойдём?

Дамиан посмотрел на меня, потом на выход из подвала.

— «Прогуляться»… — он усмехнулся. — После всего этого? Ты и правда безумец, Воронцов. Но… — он на мгновение задумался, — … пожалуй, я не против. Сидеть в Башне до утра мне тоже не улыбается.

Он стал серьёзнее.

— Но нам нужно быть очень осторожными. Ночные патрули стражи ходят по определённым маршрутам. Я их знаю. Если будем держаться теней и следовать за мной, нас не заметят.

Он взял на себя роль проводника.

Мы втроём вышли из подвала в узкий, тёмный коридор. Дамиан шёл первым, уверенно и бесшумно. Мы с Линой следовали за ним.

Через несколько поворотов мы вышли к тяжёлой дубовой двери. Дамиан прислушался, затем осторожно приоткрыл её и выглянул наружу.

— Чисто, — прошептал он и махнул нам рукой.

Мы выскользнули наружу и оказались… на заднем дворе Академии.

Воздух! Свежий, ночной, прохладный воздух ударил мне в лицо. Он пах влажной землёй, травой и далёким дымом. Я сделал глубокий, полной грудью, вдох. Это было пьянящее чувство свободы.

Над нами возвышались тёмные, готические стены и башни Академии, в некоторых окнах которых горел свет. Высоко в небе висели две луны — одна большая, серебряная, другая поменьше, голубоватая. Их свет заливал двор призрачным, нереальным сиянием.

Было тихо. Только стрекот ночных насекомых и шелест листьев на ветру.

— Ну, и куда наш «идиот» поведёт нас теперь? — с ноткой сарказма, но уже без злобы, спросил Дамиан.

Лина тоже смотрела на меня с улыбкой, ожидая моего решения. Впервые за долгое время я был не в клетке. Я был на воле.

Я сделал ещё один глубокий вдох, пытаясь запомнить это ощущение — запах ночи, прохладу на коже.

— А давайте… давайте сыграем в игру, — сказал я, поворачиваясь к ним. — Давайте представим, что я здесь никогда не был, а вы мне показываете, как здесь классно. Идёт?

Мне жутко хотелось снять с себя эту тяжёлую роль лидера. По правде сказать, проводник из меня вышел бы скверный. Мне хотелось просто ходить. Дышать, смотреть и чувствовать. И, как ни странно, ощущать рядом эту новую компанию… моих… друзей? Эмо-мага и рыжей артефактроника… или как