Железный Ворон - Ярослав Мечников

— Стоило, — выдохнул я. Это было невероятно.

— А теперь — сюрприз, — она хитро улыбнулась. — Дамиан, твой выход.

Дамиан с подчёркнуто скучающим видом подошёл к большому медному рычагу у стены.

— Только потому, что здесь наверху прохладно, — проворчал он и с усилием потянул рычаг на себя.

Раздался низкий гул. Металлические кольца на самой вершине шпиля пришли в движение. А затем… потолок над нами начал раздвигаться. Каменные плиты плавно поехали в стороны, открывая над нашими головами чистое, бездонное ночное небо.

Мы стояли под звёздами. Ветер трепал наши волосы. Ощущение свободы было почти абсолютным.

В тот момент, когда каменный купол над головой разошёлся, впуская в башню ночной ветер и бездонную россыпь звёзд, я забыл обо всём. О помолвке, об убийцах, об отце, о прошлой жизни.

Впервые за всё это время я почувствовал не страх, не азарт, а поток чистого, абсолютного, детского счастья.

У меня перехватило дыхание. Я понял. ПОНЯЛ! Эта жизнь может сулить не только проблемы и сложности, но и… вот это. Это не сон. Это не тюрьма. Это магическая академия! До меня только сейчас по-настоящему дошло! Я в грёбаной магической академии, а надо мной — космос, две луны и незнакомые созвездия!

Сама жизнь бурлила в моих венах! Хотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Я глубоко вдохнул холодный ночной воздух.

— Да, ребят, — сказал я, поворачиваясь к ним с глупой, счастливой улыбкой. — Я вам так скажу: нисколько не пожалел, что мы пошли с вами гулять! Как в детстве, помните⁈

И тут же я осёкся, подумав: а какое у них было детство? У изнеженного аристократа и княжны, которую не понимает семья? Точно не такое, как у меня, Пети Сальникова, с его грязными лужами и драками за гаражами.

Вопрос вырвался сам собой, продиктованный искренним любопытством.

— Кстати… а какое у вас было детство?

Лина, которая тоже с восторгом смотрела на звёзды, повернулась ко мне. Её улыбка стала немного грустной.

— Детство? — она усмехнулась. — Уроки этикета, уроки фехтования, уроки танцев. Частные преподаватели, которые твердили, что княжна Полонская должна быть изящной и сильной. А я… я в это время тайком разбирала заводные игрушки, чтобы посмотреть, как они работают, и плавила оловянных солдатиков, пытаясь сделать из них что-то новое. Моё детство прошло в попытках совместить то, чего от меня хотели, с тем, кем я была на самом деле.

Она пожала плечами.

— Так себе детство, если честно.

Я посмотрел на Дамиана. Он стоял у самого края, глядя не на звёзды, а вниз, на тёмную громаду Академии. Он молчал.

— А у тебя, Дамиан? — спросил я тихо.

Он не сразу ответил.

— У меня не было детства, — сказал он наконец, не оборачиваясь. Его голос был тихим и абсолютно лишённым эмоций. — У наследника Рода Одоевских нет детства. Есть только обучение. Изучение текстов, которые могут свести с ума. Практика ритуалов, которые могут убить. Меня с пяти лет готовили стать… сосудом. Хранителем знаний, которые не должен знать никто другой. Игрушек у меня не было. Были только книги. И тишина. И страх ошибиться.

В его словах была такая бездна холода и одиночества, что мне стало не по себе. Я понял, почему он такой. Его не просто воспитывали, его… калечили. Целенаправленно.

Я слушал их, и моё собственное счастье как-то померкло, уступив место… пониманию. Я впервые по-настоящему их понял. Они были такими же заложниками, как и я. Только их клетки были выстроены не из камня, а из ожиданий, долга и одиночества.

— Ясно, — сказал я тихо.

Я подошёл и встал между ними, глядя на раскинувшийся внизу мир.

— Ну ничего… то ли ещё будет. Главное, что сейчас — хорошо. Согласитесь?

Лина, услышав мои слова, медленно кивнула. На её лице появилась слабая, но искренняя улыбка.

— Да, — прошептала она. — Сейчас — хорошо.

Она посмотрела на меня с благодарностью, за то, что я не стал её жалеть, а просто разделил с ней этот момент.

Дамиан же долго молчал. А потом, не поворачивая головы, произнёс:

— Возможно.

Для него, с его прошлым, это «возможно» было равносильно громкому «да».

Мы стояли так некоторое время в комфортной тишине, просто глядя на мир.

— Кстати… — нарушил я молчание, указывая на далёкое зарево огней на горизонте. — … а вот тот город… Вот опять же, представьте, что я ничего не знаю и не помню. Расскажите мне о нём. Расскажите мне о нашей стране. Мне так хочется на всё взглянуть вашими глазами и вашими мыслями!

И это была сущая правда. Я действительно ничего не знал и жаждал любой информации.

Лина с готовностью взяла на себя роль гида.

— Тот город — это Санкт-Петербург, — сказала она с теплотой в голосе. — Столица нашей Империи. Город Дворцов, каналов и… туманов. Говорят, он построен на месте древнего города, который ушёл под воду во время Катаклизма.

— А наша страна… — она на мгновение задумалась. — … называется Российская Магическая Империя. Она огромна. От Ледяных Пустошей на Севере, где живут Голицыны, до Жарких Степей на Юге. В центре — Москва, старая столица, сейчас это город купцов и ремесленников. А здесь, на западе, — Петербург, сердце Империи. Где правит Император, где собирается Совет Родов… и где находится наша Академия.

— Академия — это не просто школа, — неожиданно добавил Дамиан, всё так же глядя в темноту. — Это главный бастион. Она стоит на границе с Зачарованным Лесом. — Он кивнул в сторону тёмной массы деревьев. — Лес — это шрам, оставшийся от Катаклизма. Место, где законы физики и магии не работают. Оттуда постоянно лезет всякая дрянь. Поэтому Академия — это и крепость, и лаборатория, и тюрьма для таких, как мы. Она готовит тех, кто будет защищать Империю. И сдерживает тех, кто может ей угрожать.

Его слова добавили в красивую картину нотку мрачной реальности.

Мы стояли на вершине Астрономического шпиля, под двумя лунами и мириадами звёзд. Внизу, как на ладони, лежала Академия, а за ней начинался тёмный, пугающий Зачарованный Лес. Холодный ночной ветер пробирал до костей.

Тишина. Только ветер и далёкий, едва слышный гул, исходящий от самого города магии.

Глава 18

Мы не стали задерживаться на