Простые истины - Андрей Александрович Васильев

Мужчин-медиумов лично я ни разу не видал, хотя и слышал рассказы о том, что такие встречаются. Семей таких сильно немного, не более пяти сотен на весь мир. В Москве, например, на сегодняшний день есть три истинных медиума — Антонина, Анна, Анастасия. Ну, еще пара неинициированных по причине юного возраста — Ариша и Аглая. Первой недавно восемь стукнуло, вторая немного постарше. Но обе уже постигают азы профессии и, как положено настоящим медиумам, ни читать, ни писать не умеют.

— Чего? — изумился Олег. — Вообще?

— Представь себе, вот такое забавное ограничение существует. Ну как ограничение? Скорее, суеверие, идущее из глуби времен, когда еще и слова «медиум» в принципе не было, но Ночь традициями сильна. Не положено — значит не положено, и точка. Кстати, нынешние времена эти дамы всей душой приняли, потому что и деньги теперь можно зарабатывать без оглядки на ОБХСС, и в остальных областях жизни им куда проще стало. При советской власти всеобщее образование было обязательным, так они как только не ухищрялись, чтобы дочерей в школу не отправлять. А теперь всем по барабану — ходит дите на уроки, не ходит. Нет и нет, какая разница?

— Если честно, не очень представляю, как можно жить, не умея читать и писать, — признался Олег. — Вот вообще.

— Но живут же? — резонно заметил Францев. — И в последние годы очень даже неплохо, скажу тебе. Не скажу, что эти дамы прямо сильно с нами сотрудничают, потому как от госслужб им ни денег, ни какой другой пользы не перепадает, но и посылать куда подальше не рискуют. Тут как — сегодня ты нас завернул, завтра мы можем на некоторые вещи глаза не прикрыть. Или, к примеру, на помощь не прийти, если бандюки наедут. Спецы их класса много чего умеют и знают, потому народ к ним валит будь здоров как. А это значит что?

— Что?

— Значит, зарабатывают они сильно неплохо, а большие деньги в чужом кармане для братвы — что красная тряпка для быка. Но вообще это тема отдельного долгого разговора, некоторые детали которого тебе записать не помешает. А если время позволит, то, может, я тебя с Анной Алексеевной, самой толковой из московской троицы, лично познакомлю. Тебе оно лишним не будет.

Олег достал блокнот и вписал в него очередные несколько строчек.

— А вот Ленка еще про каких-то Ходящих куда-то там упоминала. И про пастырей.

— Не «куда-то там», а близ Смерти, — поправил подчиненного Аркадий Николаевич. — Это, брат, тема специфическая и непростая. Ходящие — высшая каста, самый надежный мост между призрачным и реальным миром. Я бы сказал — магистральный. Они с призраками не только общаются, они их, например, к себе на службу ставить могут, и те за подобное предложение обеими руками хватаются, поскольку получают шанс из нашего мира в конечную точку бытия уйти. Еще, после того как Ходящий войдет в полную силу, он сможет любого, даже самого лютого и озверевшего духа развоплотить, а это, знаешь ли, дорогого стоит. С просто сильным духом, который еще не дошел до стадии обретения призрачной плоти, я, например, может, и справлюсь, но и то не один, а с помощью Ревиной. Тебя же он, уж не обижайся за правду, сожрет и не подавится. Нет у тебя пока такого опыта и знаний, чтобы против подобной зверюги выйти. Но с более серьезным противником, таким, у которого пара-тройка сотен лет и десяток-другой убитых людей за плечами, могу не совладать. А Ходящий — только в путь. Это его профиль.

— А в Москве такие есть? — жадно осведомился Олег. — Ходящие?

— Давно уж нет, — вздохнул Францев. — Ни в Москве, ни в России. Уж лет сто как. Такие спецы появляются крайне редко, поскольку Ходящим может стать только кто-то из ведьмаков, а их и так-то раз-два и обчелся. Плюс публика это непростая, вздорная, к которой особый подход нужен. С ведьмаками надо действовать очень осторожно, так, чтобы даже тени мысли не возникло, что ты их под себя гнешь. Очень они этого не любят.

— Никто такого не любит, — произнес Олег. — Ну, кроме разве извращенцев разных.

— У ведьмаков на свободе воли вообще конкретный пунктик, — пояснил Аркадий Николаевич. — Мне иногда даже кажется, что им эта способность вместе с силой выдается. Чуть что пошло не так, не по их — мигом взбрыкивают. Особенно те, что постарше, с этими даже о сущих мелочах договориться почти невозможно. Хотя, впрочем, исключения везде встречаются, я вот с одним таким завтра за город собираюсь наведаться. Желания куда-то тащиться у меня, конечно, никакого нет, но — надо. Да ты этого пассажира знаешь, я тебя с ним знакомил весной, у Абрагима. Тезка твой, тоже Олег.

— А, да! — Ровнин вспомнил плечистого парня, который тогда, в шаурмячной, крепко жал ему руку и с очень большим уважением относился к Францеву.

— Олег этот редкая пустомеля и фантазер, но иногда, сам того не понимая, он приносит мне в клювике очень и очень интересную информацию, а ради такого можно и время потерять. Ну, как Ходящий в Москве появится, и я об этом первый узнаю?

— И что это даст? — шурша ручкой по бумаге, мигом осведомился юноша.

— Тут ведь как — кто поспел, тот и съел. Молодой ведьмак, особенно до того, как силу обуздает, наверняка кучу неприятностей на свою голову заработает, причем таких, которые в могилу могут свести. Сила-то до инициации, считай, ничья, охотников на нее немало найдется, и если с умом смертушку от его головы отвести, то он наверняка этого не забудет. Даже потом, когда начнет разбираться в раскладах ночной жизни. А значит, в ситуации «да-нет» с немалой долей вероятности ты от него услышишь «да». Ну, если жадничать не станешь и будешь соблюдать правило, которое гласит: «Нельзя только брать, иногда надо и давать, причем в некоторых случаях бескорыстно».

— Ясно.

— Но, повторюсь, ведьмаки — это тебе не упыри или ауки. С ними надо работать тонко, бережно, просчитывая каждый шаг на несколько ходов вперед. Никаких импровизаций, никаких «да сойдет». Любая оперативная разработка должна выглядеть как случайность, каждое решение объекта должно подаваться так, будто это он сам надумал так сделать, а не ты его к тому подтолкнул. Хотя это в любой ситуации лишним не будет, не только