Раскол - Рита Хоффман

тонкое, почти детское запястье, спрятанное под рукавом темно-синего платья. На Морригель он даже не взглянул – все его внимание было поглощено бледным лицом матери, которая неожиданно нежно улыбалась, глядя на него.

– Райордан…

Ее голос – всего лишь шепот. Хриплый, лишенный силы, жалкий.

Рука, сжимавшая локоть матери, предательски задрожала. Рай сглотнул, попытался ответить, сказать хоть что-то – и не смог. Слова застряли в пересохшем горле.

Усадив Мартильду на мягкую, обитую темной тканью скамью, Райордан встал на колено и прижался губами к подолу ее платья. Так, как должен был сделать в первую встречу. Морригель отошла к столику у окна и делала вид, что ужасно занята приготовлением отвара.

– Вставай, ну же…

Слабыми, тонкими руками Мартильда попыталась поднять Райордана с колен, но он будто примерз к месту. Тщетно скрывая дрожь, он обхватил пальцами ее запястье и поднес ладонь к своей щеке.

Холодная, невесомая ласка матери, которой он всегда был лишен. Взгляд затуманился, губы задрожали. Он рвано выдохнул и посмотрел на нее.

И без того мелкие черты лица заострились и напоминали птичьи. Глаза на худом лице выглядели огромными, губы потрескались до крови. Ресницы, длинные и густые, подрагивали в такт ее слабому дыханию. Тонкая шея. Такая тонкая!.. Голубые дорожки вен на груди. Ее кожа истончилась, казалось, что сквозь нее можно увидеть даже сердце.

Сердце, которого, как он думал, у нее нет.

Ласковые ладони обхватили его лицо. Мартильда рассматривала его так же пристально. Интересно, что она видела? Свои ошибки? Нелюбимого сына? Незнакомца, вернувшегося домой спустя годы скитаний?

Сухие губы скользнули по лбу не задержавшись. Мартильда закашлялась, схватилась за грудь, Морригель тут же оказалась рядом с платком и чашкой, над которой поднимался пар.

– Тише, тише. Вот, сейчас я…

Рай забрал у нее платок и сам стер кровь с губ матери. Та посмотрела на него своими невозможными глазами, и он увидел, как в них появились слезы.

– Нет, нет… – Он сел рядом, обхватил ее за плечи.

«Суровая Мартильда никогда не плачет», – говорили слуги и друзья отца. И он верил этому, верил до этого дня.

Райордан прижал ее голову к своей груди, растерянно сжимал хрупкое тело и вздрагивал каждый раз, когда ее слезы капали на его штаны.

Невозможно. Он помнил ее совсем другой…

– Пусть выпьет. – Морригель поставила чашку на край скамьи. – Я должна сжечь тра́вы, иначе она не сможет уснуть.

Они остались вдвоем. Райордан вдыхал запах матери – единственное, что осталось неизменным с тех пор, как его изгнали, и упорно сдерживал рыдания.

– Ты не должен был видеть меня такой, – шептала Мартильда, – но я не знала, будет ли у нас время…

– Ты умираешь? – прямо спросил Рай. – Почему отец ничего не делает?

– Он испробовал все.

На первый вопрос она так и не ответила.

– Нам нужны нуады. Немедленно! – Райордан стиснул мать в объятиях и горячо добавил: – Они смогут помочь тебе.

– Только Верховная может обменять мою жизнь на чью-то еще. – Мартильда покачала головой. – Абботт сделал выбор в пользу наследника. Я его понимаю.

– А я – нет! – возмутился Рай. – Неужели он не мог потребовать лучших условий? Почему сдался так легко?!

– Потому что Дом Ледяных Мечей не может остаться без наследного лорда, а потерять жену не так уж страшно – всегда можно жениться еще раз.

Мартильда закашлялась и потянулась к чашке с отваром. Райордан суетливо подал ее и заботливо придерживал, пока мать пила.

– Он думал, что ты не вернешься.

– Если бы он потрудился хотя бы написать мне… – Рай резко выдохнул, пытаясь успокоиться.

Ну почему, почему его так трогает трагедия матери?! Она была холодна, жестока и бесчувственна, он все детство страдал от ее безразличия, и все равно… Все равно дрожит от боли и жалости, глядя на нее. Мартильда никогда не была участливой и теплой, но… Как бы она ни поступала с ним, он любил ее безусловно, даже когда рыдал, получив очередную оплеуху.

«А ведь мне казалось, что я оборвал все нити, связывавшие меня с семьей», – с горечью думал Райордан, глядя на женщину, которую всю жизнь обожал и боялся.

– Мальчишка заслужил голос. Он был хорошим сыном и старался изо всех сил, – хрипло сказала Мартильда, обессиленно откинувшись на спинку скамьи. – Я была к нему несправедлива.

Рай едва не лишился чувств, услышав это. Он вцепился в мягкую обивку пальцами и тяжело задышал.

Она хвалит Йеля?.. Не называет его бастардом?..

«Похоже, ей действительно осталось недолго».

– Мы вылечим тебя, – как можно тверже сказал он. – Я обещаю.

Мартильда подалась к нему, провела ледяными пальцами по его щеке и мягко улыбнулась.

– Не нужно. Защити нашу землю, Райордан. Не трать силы на поиски лекарства – его все равно нет. Когда мой жизненный путь закончится, позволь Морригель забрать прах. Хочу, чтобы она развеяла его там, где я была счастлива.

– Прекрати. – Он стиснул ее руку и прижал к своей груди. – Если потребуется, я притащу Верховную за волосы и заставлю помочь тебе!

Ее взгляд был полон смирения – Мартильда приняла неизбежное. Но Райордан был не готов потерять ее.

– Ты так изменился, – прошептала она. – Посмотри на себя…

Тонкие пальцы пробежались по груди, по плечам и предплечьям. Мать изучала его, а Райордану казалось, что она впервые видит его по-настоящему.

– В твоих глазах метель, мама. – Его голос дрожал. – У тебя еще есть время.

– И я проведу его рядом с сыном, которого всегда была недостойна.

Он больше не мог выносить это: сжал Мартильду в объятиях и разрыдался. Ее ногти впились в спину, болезненно худое тело дрожало от кашля и больше не сдерживаемых слез.

«Больно, Трое, как больно!..»

Он задыхался, тонул в нахлынувших чувствах. Страх, жалость, нерастраченная детская любовь – все обрушилось на него огромной волной, погребло под собой и не давало вдохнуть, сжав грудь тисками. Как долго он этого ждал!.. Как отчаянно всю жизнь искал хоть кого-то, кто откроет для него свои объятия и согреет, а находил лишь имитацию чувств за пару серебряных сетов…

– Отведи меня в часовню, – попросила Мартильда, отстраняясь. – Я хочу поблагодарить Мать за то, что она вернула тебя домой.

Райордан кивнул:

– Конечно.

«Я сделаю все, о чем ты попросишь, мама».

Глава 14

Люди вернулись в Синюю Крепость так быстро, словно каждый день с трепетом ждали зова молодого лорда. Не прошло и нескольких дней, как коридоры крепости заполнили слуги, а над кузницами взвился густой дым. Вместе с жителями пришли и беженцы – десятки измученных мужчин и женщин, потерявших все. Но Савьер видел в их глазах то, чего не видел никогда прежде, – воспрянувший дух. Возвращение Монти вселило в них надежду.

Малые Дома тоже откликнулись на его зов и отправили в Синюю Крепость своих воинов. Отряды и взводы прибывали и днем и ночью, места для их размещения не хватало, и Монти пришлось приказать разбить охраняемый лагерь за стенами.

К воинам присоединялись и беженцы – мужчины настойчиво требовали снабдить их оружием и уходили из Лазурного Града за стены, чтобы освободить место для детей и стариков. Их жены и сестры тоже не оставались в стороне: одни требовали разрешения сражаться наравне с мужчинами, другие сбивались в стайки и занимались обеспечением воинов горячей пищей и постелями.

Савьер спускался по лестнице, когда его нагнала служанка. Она поклонилась и сообщила:

– Все готово, молодой лорд ждет вас.

Он кивнул и поправил воротник простой рубашки. Казалось, совсем недавно он направлялся на церемонию передачи венца Дома Багряных Вод, но с тех пор произошло так много всего…

«И тогда я был жалким калекой».

Савьер потер бедро и с благодарностью вспомнил Хести. Безумная, отчаянная жрица, сумевшая сделать то, на что оказались не способны лучшие лекари Пятнадцати Свободных Земель. Он все еще хромал, но не испытывал боли. Чувствовать себя нормальным оказалось удивительно приятно.

У закрытых, обитых металлом дверей стоял Монти. На нем не было