Вопреки всему. Том 2 - Владимир Александрович Сухинин

товарищи. Дальше еще интереснее. Этим же вечером лейтенант Малышев по просьбе начальника медчасти прибыл в медчасть и узнал о пропаже нескольких ампул эфедрина. По словам Самыкиной, их украл осужденный Сытник. Одну ампулу нашли за отворотом шапки Сытника. Малышев тоже провел оперативно-профилактические мероприятия и обнаружил, что остальные ампулы были… У кого бы вы думали?

– У Сутулого и его шайки? – спросил Штильман.

– Верно, – ответил полковник Евдокимов.

– Так что, Светлана Алексеевна подкинула ампулы Сытнику и его друзьям? – произнес Штильман. – Она доиграется…

– Зачем ей это? – удивился замполит.

– Чтобы спасти Глухова. У них вроде взаимная симпатия, – с кислой усмешкой ответил Штильман.

– Я бы мог поверить, что она это сделала с Сытником, – произнес полковник. – Они были рядом. Но не могу поверить, что она ходила по колонии и подсовывала ампулы осужденным.

– Это могли сделать сами осужденные, которых она подговорила, – не согласился Штильман.

– Да, и кто? – со злой издевкой в голосе спросил полковник. – С кем из осужденных, по твоим сведениям, сотрудничает или сошлась очень близко Самыкина?

– Ни с кем, только с Глуховым, – извиняющимся тоном ответил Штильман, – это просто как версия. У нее был мотив.

– Это можно узнать. Покидала ли Самыкина медчасть и ходила ли она по колонии. Это сделать нетрудно. Но я более чем уверен, что Светлана Алексеевна этого не делала. У нее авторитет твердого и решительного руководителя. Она будет отстаивать свои права до Верховного суда. А версии, товарищ Штильман, нужно выдвигать логически обоснованные, а не взятые с потолка.

– Простите, – покаялся Штильман.

Полковник Евдокимов немного успокоился. И продолжил.

– Дальше осужденных, у которых изъяли ампулы, привели в медчасть, чтобы освидетельствовать перед посадкой в ШИЗО, и там случился конфликт между Сутуловым и Сытником. Сутулов обвинил Сытника в том, что он их подставил, и угрожал тому. Сытник обвинил в краже ампул Глухова, который в это время находился в ШИЗО, и оскорбил начмеда, приписав ей любовную связь с Глуховым. Вам, товарищ майор, что-либо об этой связи известно?

– Нет, это наговор, – хмуря брови, ответил Штильман.

– Понятно. Кроме того, в деле есть объяснительные от двух осужденных, которые утверждают, что Сытник уговаривал их оклеветать Глухова и предлагал в качестве платы эфедрин.

– Ну, это точно работа Светки, – бросил Штильман. – Подсуетилась.

– А ты можешь доказать это? – в ответ спросил Евдокимов. – Скажешь ей это прямо в глаза?

Майор не ответил, лишь отвел взгляд.

– Вот то-то, – осуждающе произнес полковник. – А то знаешь, мне кажется, что вы с Сергеевым сговорились упечь Глухова в крытку. Сна не знаете, как бы ему напакостить.

– Я ничего ему не делал! – возмущенно воскликнул Штильман.

– А вот мне кажется, что это ваша совместная работа, товарищ майор. Уж очень вы наседаете на начмеда и при этом боитесь говорить открыто в ее присутствии…

– Я просто строю версии событий…

– И я строю, майор, – рублеными короткими фразами Евдокимов припечатал Штильмана к стулу. – По моей версии. За моей спиной. Вы сговорились с Сергеевым посадить Глухова. Меня обвиняют в том, что пригрел шпиона. Пользовался его услугами как репетитора для дочери. После следствие доказывает вину Глухова по материалам заявлений четырех осужденных. Для этого достаточно двух. Но вы подсуетились и перестраховались. Меня снимают с работы и отправляют на пенсию. Ты садишься в мое кресло, а Сергеев – в твое. Как тебе такая версия?

– Я не… – начал было Штильман, испуганно глядя на начальника колонии.

– Я не, я не, – передразнил его полковник Евдокимов. – Ты с кем, Штильман?

– Я с вами, товарищ полковник. Я просто…

– Просто только котята рождаются, майор, а тут дело политическое и состряпанное кое-как, сшитое гнилыми нитками. Это видно невооруженным глазом. Ты это видишь, и все время подкапываешься к начмеду. Почему?

– Работа такая, товарищ полковник, – развел руками Штильман.

– А почему твою работу не видно, когда в колонию протаскивают спиртное ящиками? – упер злой взгляд в Штильмана полковник. – Не потому ли, что ты имеешь свою долю с продажи? – Штильман заморгал и открыл рот, чтобы ответить, но полковник Евдокимов не дал ему вставить слово. – Я могу организовать проверку твоей деятельности, майор. И найти много упущений. Что скажешь?..

– Я не строю козни против вас, товарищ полковник, – Штильман вспотел и платком стал вытирать пот.

Полковник посмотрел на замполита.

– А ты что скажешь, замполит?

– Тут все ясно. Сергеев, пользуясь служебным положением, решил по-быстрому построить карьеру. Для этого избрал жертву, им стал Глухов. Удобная мишень, изменник Родины и все такое. Имея связи в областном УИТУ, он дождался момента, когда вы покинули колонию на пять суток, и провернул аферу. Но он не блещет умом и не смог спрогнозировать того, что будет дальше, он надеялся на авось. Тут все предельно ясно. А Глухов – это исполнительный, трудолюбивый осужденный, раскаявшийся в содеянном, который хочет честным трудом искупить вину. Я дам такую ему характеристику. В преступных схемах не замечен, активно участвует в общественно-просветительной работе клуба, поет, пишет стихи… Я не верю, что он вербовал агентов для иностранной разведки… Что касается Дмитрия Леонидовича, то он относится к Глухову предвзято, потому что Глухов, став его агентом, не смог раскрыть свой потенциал, извините за грубое слово, стукача. В отряде осужденные Глухова игнорируют, с ним не общаются и не поддерживают отношений, все это майор Штильман хорошо знает и не может Глухову простить свой промах. Только и всего… Он не похож на иностранного шпиона. Запутавшегося – да, но не по идеологии.

– Слышал, Штильман, откуда ветер дует? – сурово спросил полковник зама по безопасности. – Ты должен в первую очередь думать о безопасности колонии, об авторитете начальствующего состава, а не о том, чтобы свести мелкие счеты с кем-либо из осужденных…

Штильман сидел потный и запуганный. Начальник колонии фронтовик. Имеет награды. Служил в СМЕРШе, после войны ловил бандеровцев на Западной Украине. Опытный оперативник. Он может принести много неприятностей. Все это Евдокимов прочитал на лице зама и усмехнулся.

– Ты можешь не пройти следующую аттестацию, майор… С такой-то работой.

Евдокимов с хмурым выражением на лице нажал кнопку селектора.

– Маша, – усталым голосом произнес он, – Сергеева ко мне срочно.

– Он уже ждет, товарищ полковник.

– Пусть тогда зайдет.

Сергеев вошел по-строевому, приложил руку к фуражке и доложил:

– Старший лейтенант Сергеев прибыл по вашему приказанию. – Опустил руки и с победным видом уставился на начальника колонии.

– Сергеев, я ознакомился с вашим рапортом по поводу раскрытия агента иностранной разведки у нас в колонии. Доложите по существу дела, но кратко.

Старший лейтенант начал бодро, и было видно, что его речь была отрепетирована заранее.

– Мною