Миссия на Минерву - Джеймс Патрик Хоган

Но лицо, появившееся в окне VISAR, было незнакомым: мясистым и округлым, с выражением неумолимой непреклонности. «Доктор Хант?» — спросило оно.

«Э-э… да».

«Доктор Виктор Хант из Отдела передовых наук UNSA в Годдарде?»

«Да. Кто это?»

«Лейтенант Полк, ФБР, следственное отделение, отдел финансов и борьбы с мошенничеством. Насколько я понимаю, вы знакомы с Джеральдом Сантелло, доктором Хантом».

Что это, черт возьми, было? Хуже времени и быть не могло. «Не сейчас, VISAR», — пробормотал Хант. «Отключи связь. Скажи ему, что техническая заминка или что-то в этом роде».

«У меня нет технических заминок».

«Ну, избавьтесь от него как-нибудь. Это просто какая-то глупая бюрократия. Мы находимся на грани крупного прорыва в физике».

Полк исчез, и наступила короткая пауза. «Ладно, ты свободен», — сказал ВИСАР. «Я подделал сообщение в комнете, что у терранского конца проблемы. Могу ли я попросить тебя не делать это привычкой? Мне нужно учитывать репутацию».

«Я буду иметь это в виду», — пообещал Хант. В то же время он увидел, что Ийсян ждет его внимания.

«Это имеет большой смысл», — сказал Туриен. «Настолько, что я не могу понять, почему это не было очевидным раньше. Да, Вик, я думаю, что мадам Ксиен и все остальные из вас на что-то наткнулись. Это должно быть выходом».

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Френуа Шоум сидела одна в той части дома, которую она называла гнездом, глядя на скалы, хребты и далекие вершины. Водопады в дальнем конце ущелья, окрашенные в оранжевый цвет в свете заходящего солнца, медленно пожирались надвигающимися тенями. Полумесяц Дойариса, одной из двух лун Туриена, ярко светил сверху, ожидая, чтобы взять на себя управление ночью. Это был один из тех моментов, когда Шоум отстранялась от мира обязанностей и повседневных дел и обращала свое внимание внутрь этого существа, которому служили ее разум и ее тело, исследуя его мысли и чувства. Эта способность была редкостью среди терранов, и те немногие, кто знал свою истинную природу и внутреннюю душу, не были поняты другими. Их порывистость и навязчивая жестокость, с которой они нападали на все, или же сами подвергались нападкам со стороны других, вели их к жизни, где внимание было постоянно направлено наружу. Возможно, это было еще одно качество, которое развилось в свое время по мере взросления расы.

Она много думала о терранах и их природе в результате своих исследований истории Земли. Жизнь имела свои времена года, как и год, и когда кто-то естественным образом подходил к своему завершению, наступало время не останавливаться на ложных привязанностях к прошлому, а двигаться дальше в гармонии со следующим. Жизнь Шоума сейчас была осенью, сезоном возвращения питания почве, когда мудрость и опыт, накопленные по пути, позволяли вернуть то, что на более ранних этапах требовало заимствования. Весна была сезоном творения, а лето — сезоном взращивания и распространения жизни. Для туриен духовное наслаждение от ощущения жизни и роста, творения и строительства было самой драгоценной наградой, которую могла предложить вселенная. Это было причиной существования, и сделать это возможным было причиной, по которой существовала вселенная. Вселенная была пустыней, ожидающей, чтобы ее оживили. Хотя это отклонение не было полностью неизвестным за долгую историю их вида, идея преднамеренного убийства разумного существа была, пожалуй, самым отвратительным, что только могли себе представить тюрийцы.

Они верили, что подобно тому, как наблюдаемая вселенная была бесконечно малым зерном совокупности, составляющей Мультивселенную, так и сама Мультивселенная была всего лишь аспектом чего-то несравненно более обширного. В этой области обитала истинная душа, с которой было связано сердце мыслящего, чувствующего существа. Она продолжала существовать, пока созданные ею персоны приходили и уходили, каждая из которых имела свою природу и формировалась в таких обстоятельствах, в которых душа нуждалась в исцелении и росте. Хотя персоны могли быть отброшены, то, что их опыт раскрыл и чему научил, сохранялось и усваивалось, как и в случае с персонажами, которые были временно созданы для некоторых видов игр. Хотя смерть персоны, когда она наступала, таким образом рассматривалась как простое закрытие очередного сезона, оборвать связь души означало бы лишить ее сущностного роста.

Более того, преходящие жизни персон служили питомниками для развития таких качеств, способствующих высшей жизни души, как понимание, творчество, мягкость и сострадание. Но действие или даже размышление об убийстве и разрушении вызывали все эмоции и бесчувственность, которые были полной противоположностью. Преступник был унижен и изуродован, нарушая внутреннюю природу себя способом, намного превосходящим любое оскорбление, нанесенное жертве. Для туриенцев это представляло собой окончательное отрицание, отвержение всякого смысла вселенной и любой причины для ее существования. Неудивительно, размышлял Шоум, что в мире, сведенном к бессмысленной материи, которую они создали, а сами к бесцельным случайностям, большинство терранцев не знали более высокого стремления, чем накопление денег или жажда контролировать умы и жизни других.

Она познала близкую любовь и нежность материнства, узы дружбы, привилегию помогать другим обрести счастье в своей жизни, радости творения и свершения, чувства восхищения и благодарности к тем, чья работа сделала ее возможной. Высокие моменты значимости, когда открывались великолепие существования и смысл, который символизировала вселенная, она видела в ярких глазах и восторженных лицах, когда мудрецы вдохновляли умы молодых; в колонизаторских кораблях, поднимающихся с орбиты, чтобы направиться к новому миру; в общении пожилых людей, делящихся мечтами и воспоминаниями, когда они приближались к концу своего путешествия; в мирах, одетых в леса, горы и океаны. Это были вещи, ради которых существовала вселенная, в соответствии со своей природой, которые оживляли ее. Жизнь и вселенная создавали музыку, которую слышала душа. Все, что росло, было ее выражением.

Она все еще переживала тревожные ночи и моменты холодного, грызущего ужаса от некоторых вещей, которые она узнала в своих исследованиях Земли: детей насильно загоняли в культы массовых убийств; отрасли, посвященные смерти, уничтожение городов, искоренение целых культур. Она читала рассказы об армиях, охваченных жаждой крови, охотящихся на беззащитных невинных, как на паразитов, и рубящих их на куски; о семьях, горящих и кричащих под рушащимися зданиями; о людях, голодающих, тонущих, выброшенных из домов в снег, чтобы умереть. И все это было запланировано, преднамеренно, восхвалялось той или иной стороной как героическое и славное. Шоум смотрел записи самолетов, сбрасывающих бомбы на ошеломленных и напуганных выживших из городов, уже превращенных в тлеющие руины; корабли и транспортные средства, набитые людьми, сожженными, изрезанными в клочья, разорванными на части; люди, бегущие и падающие, как стебли