Ложное пророчество - Купава Огинская

Удостоив Лисбет осуждающим взглядом, жрец с трудом поднялся на возвышение в центре зала и откашлялся.

– Сегодня мы рассмотрим период из жизни Светлейшей Ишту, который вызывает у толкователей больше всего споров. Непосвященные и невежественные умы успели распространить множество оскорбительных и ложных слухов, но вам, как отмеченным ее милостью, необходимо знать правду…

Ильса многозначительно посмотрела на Кьяру.

Голос жреца заполнил аудиторию. Он рассказывал о том, как Хаарт, возжелав свет Ишту, решил забрать ее в свои земли. Богиня не хотела оставлять последователей без защиты, но противостоять закаленной в сражениях сокрушительной мощи не могла. Тогда ей на помощь пришли самые верные из ее служителей. Они создали особую защиту, способную противостоять любой силе, и оплели ею храм, в котором жила Ишту.

Когда настало время и Хаарт пришел забрать ее, он не смог вывести богиню из храма, как не смог храм и разрушить. Искреннее желание жрецов защитить свет Ишту оказалось крепче гнусных намерений Хаарта, и богиня не покинула земли людей.

Сначала Кьяра слушала без особого интереса, жрец был нетороплив и многословен, но чем дольше он говорил, чем яснее становился смысл легенды, которую он рассказывал жрицам, тем неспокойнее становилось на ее душе.

Кьяра помнила, как Вардан рассказывал ей об особом заклинании, с помощью которого в прошлом храм пленял одаренных девушек и насильно заставлял их становиться жрицами. И сейчас, ловя на себе радостные взгляды Ильсы, которая знала чуть больше других избранных, она чувствовала, как холодок страха медленно пробирался вверх по позвоночнику.

С трудом дождавшись завершения лекции, Кьяра вцепилась в локоть Ильсы. Переполненная эмоциями, она не контролировала свою силу и причинила жрице боль. Улыбка девушки дрогнула, но не исчезла.

– Что такое?

– То… то, о чем ты говорила в коридоре. Ты имела в виду, что меня могут запереть в храме?

– Не запереть. – мягко поправила Ильса. – Только не позволить кайсэру забрать тебя в их ужасный Медем. Эта защита вшита в стены храма, ее нужно только пробудить. Тогда ты сможешь остаться здесь, и тебе не придется уезжать. Сибэ… – она смущенно покраснела и поспешно поправилась, – светлейший приор сам сказал мне, что защита не распалась за годы.

Кьяра скривила губы в подобии улыбки. Конечно, защита не распалась. Как заклинание могло прийти в негодность, если им пользовались лет десять назад?

От одной мысли о том, что ее могут запереть в храме, горло сжималось от ужаса.

– И если я попрошу, тебе непременно помогут. Кайсэр не сможет тебя забрать…

– Не надо ни о чем просить! – резко велела Кьяра, комкая подол платья во влажных от волнения пальцах. То, что Ильса считала спасением для нее, было самым страшным кошмаром, но юная, любимая всеми жрица едва ли могла понять ужас заточения в месте, которое не могло принять невольную узницу.

– Но тогда тебя заберут.

– Вот и чудно. Меня это более чем устраивает. Я готова ехать в Медем хоть сейчас.

– Но, Кьяра, ты отправишься к арнам! Никто не знает, что тебя там ждет. А вдруг тебя возложат на алтарь Хаарта как жертву? Ты же можешь умереть.

– Я готова рискнуть. – Кьяра смотрела в прозрачные голубые глаза не моргая, вцепилась взглядом в жрицу и не отпускала. – Каким бы ни был итог моих решений, я приму его. Поэтому не смей ни о чем просить светлейшего приора. Мне это не нужно. Я не нуждаюсь в твоей помощи и не хочу, чтобы меня спасали. Хорошо? Мы друг друга поняли?

Ильса первой отвела взгляд. Быстро заморгала и безнадежно кивнула:

– Да. Но если ты передумаешь, мои двери всегда открыты для тебя…

– Ага. – Кьяра немного расслабилась. – Спасибо.

После лекции за избранными пришла Эмиа, за последнюю неделю сильно осунувшаяся и постаревшая на добрых десять лет. Она очень серьезно относилась к своей работе и каждый раз близко к сердцу принимала все организовываемые Варданом неприятности. Перед ее глазами был пример Милии, отправленной в приграничный храм за случившееся на праздновании по случаю прибытия избранных.

Эмиа не хотела в пограничный храм…

Путь до лекционного зала был неизменным, и каждое утро девушки проходили по центральному, надежно охраняемому божественной силой, коридору в лекционный зал.

Центральные помещения и проходы считались неприступными. Избранные могли безбоязненно ходить по ним без сопровождения. Но как только они покидали безопасную зону, рядом всегда появлялся кто-то из рыцарей.

На этот раз практика должна была проходить в лазарете.

Первые несколько дней они учились пробуждать магические кристаллы – Кьяра едва не провалилась. Кристалл никак не хотел реагировать на ее попытки влить в него силу, а когда все же ожил, то едва светился.

Потом практиковались в укреплении жизни и должны были за отведенный срок вырастить росток. Кьяра понимала, что таким способом жрецы пытаются проверить, насколько хорошо они способны контролировать свой дар. Еще она понимала, что ее достижениями никто не будет доволен. Она не справлялась, хотя все утверждали, что сила жриц интуитивна и подчиняется не магическим формулам и заклинаниям, а искреннему стремлению сердца.

Вот только сердце Кьяры не хотело участвовать в глупых тестах.

Но если с ростком она справилась, пусть и с трудом, то на этот раз ее ждал неизбежный провал – помогать людям Кьяра не умела и не ощущала в себе даже капли желания.

Лазарет представлял собой большое, заполненное солнечным светом помещение с узкими койками, стоящими в четыре длинных ряда. Некоторые койки были стыдливо отгорожены простыми тканевыми ширмами. Большая часть мест была пуста.

Несмотря на масштабы, в этот лазарет попадали только аристократы или влиятельные люди, оказывавшие храму поддержку, и их родственники. Изредка – прислуга.

Остальных посетителей принимали в пристройке за пределами храмовых стен.

Кьяру определили к молодому сыну какого-то дельца. Юноша упал с лошади и сильно повредил ногу. А через двадцать минут общения с избранной он едва не лишился ее вовсе.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. Связь

– Ты сделала что? – переспросил Вардан.

Он нашел Кьяру в саду благодаря рыцарю, который топтался под раскидистыми ветвями дерева. После неудачного исцеления, из-за которого пришлось вызывать главного жреца, Кьяру сильно отругали. Даже обычно благодушный Ведатель высказал свое осуждение.

Чуть меньше часа Кьяру обсуждали в ее же присутствии, после чего отпустили. Сибэ решил, что отлучение от практических занятий на сегодня станет подходящим наказанием. В его представлении провинившаяся избранная должна была вернуться в свою комнату и до ужина предаваться раскаянию.

Вместо этого, получившая наконец возможность немного осмотреться и побыть в одиночестве,