Ложное пророчество - Купава Огинская

Первой вспомнила Хема и радостно выпалила:

– Колдун из поезда!

Лисбет судорожно всхлипнула.

– Это называется очищение. – наставительно произнесла Хема. – Не казнь. Если он не совсем пропащий, то, может, и выживет.

– Он пытался тебя убить. Проклял твоего рыцаря и натравил на нас пассажиров поезда, помнишь? – добавила Кьяра. Ей не удавалось найти ни одной причины, чтобы так страдать из-за враждебного проклятийника.

– Я знаю, что он делал ужасные поступки, – сквозь слезы сказала Лисбет. – Но мы с Эрнестом росли вместе и знаем друг друга с детства. На самом деле он совсем не плохой, и если бы мне дали с ним поговорить…

– Он придушил бы тебя цепью от кандалов. – безжалостно закончила за нее Кьяра. – Если бы не Талья, мы бы обе могли погибнуть в поезде. Где она, кстати, почему не с тобой?

– Я попросила ее остаться в моих покоях и не сопровождать меня. – тихо сказала Лисбет. – Талья тоже не понимает, почему я так переживаю за Эрнеста. Но как я могу спокойно ждать его смерти? Он мне почти как семья.

Кьяра тяжело вздохнула, не понимая всей трагедии. Ее семейные узы были похожи на гнилую веревку: не было смысла держаться за то, что готово оборваться в любое мгновение, да и брезгливо.

– Помешать мы все равно не сможем. Так смысл из-за этого страдать?

– Знаю. Все я понимаю, просто… Позволь сегодня переночевать с тобой? Я не хочу сейчас быть одна.

– А Талья? – спросила Хема. Она была девушкой практичной и понимала, что кроме кровати и дивана других достаточно комфортных мест для сна в комнате не было. И ее не радовала перспектива спать на полу.

– Она замечательная! – горячо заверила Лисбет. – Но я бы хотела остаться с Кьярой.

Это ничем необъяснимое расположение было довольно обременительно, но отослать заплаканную и глубоко несчастную девушку обратно у Кьяры не получилось.

Она совсем немного сделала для Лисбет, куда больше постаралась Талья, которая спасла их обеих от проклятья. И, вероятно, именно поэтому избранная плакала здесь, а не в своей спальне на плече у верной компаньонки.

Кьяра подозревала, что Лисбет винила Талью в том, что Эрнеста ждало очищение, поэтому не могла сейчас находиться рядом с ней. Возможно, она даже не понимала, почему сейчас сидела на постели Кьяры и просила разрешения переночевать.

– Ладно, можешь остаться, но…

– Спасибо! – Лисбет яростно вытерла щеки рукавом сорочки и быстро забралась под одеяло. – Мне много места не нужно, я тебя не потревожу, обещаю.

Кьяра, которая только хотела спросить, где она собирается спать, потрясенно замолчала.

***

Тхагра сидел на диване, глядя в точку по центру двери, ведущей в спальню избранной. За дверью никого не было. Без Лисбет покои казались пустыми и холодными.

Неожиданный стук отвлек его от мучительного ожидания. На пороге, прижимая к груди белую тканевую сумку, стояла совсем еще юная жрица. Полная света и тепла, но недостаточно яркая.

– Меня прислали к избранной. – сказала она, робко улыбнувшись. – Нужно проверить ее здоровье, она весь день выглядела изможденной…

Медлил Тхагра недолго.

Он отступил, пропуская жрицу внутрь, и тихим, нежным голосом, не предвещавшим никакой угрозы, произнес:

– Избранная уже легла.

Девушка бесстрашно переступила порог и первой направилась в сторону спальни. Даже не вздрогнула, когда щелкнул замок.

Тхагра был голоден, и ничто уже не могло его сдержать.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ. Разъяренная невеста

Утром во внешнем саду под стенами храма было найдено освежеванное тело жрицы и аккуратно сложенный небольшой костерок. Служители, впервые столкнувшиеся с таким зверством лично, заговорили о культе Раздора.

Патрули усилились, а к избранным были приставлены личные рыцари. С этого момента девушкам запрещалось ходить в одиночку даже по центральным коридорам.

Кьяра не понимала причин. Границы храма всегда считались небезопасной территорией, это само собой подразумевало, что там могло случиться что-то плохое.

Вардан, которого излишне ретивый рыцарь порывался не допускать до избранной, тоже был не рад новым правилам. Связь, как и настоящую силу Кьяры, они смогли скрыть, но кайсэр чувствовал, каждый раз оказываясь рядом с девушкой, как ее сила тянется к нему. Это было опасно. Нужно было как можно скорее научить Кьяру контролировать свой дар, чтобы он неожиданно вновь не вышел из-под контроля, сметая все барьеры на своем пути.

Несколько следующих дней прошли в тревожной тишине. Пока жрецы и рыцари пытались понять, что случилось, Вардан учил Кьяру чувствовать свой дар. После протянувшейся между ними связи это стало куда проще: она чувствовала его силу лучше собственной, благодаря чему он мог ее направлять.

Время шло, но ничего не происходило, и жрецы ослабили контроль над жизнью храма.

Колдун был очищен. Его тело сожгли в святом пламени с наступлением ночи.

Ильса ходила бледная и тихая. Ее светлая сказка о святой деве, которая всех спасет, немного поблекла.

На фоне общего напряжения присутствие избранных на церемонии по благословению пар, вступающих в брак, казалось рискованным и неоправданным. Но Сибэ считал иначе…

– Что значит, план не изменился? – недобро спросил Вардан.

Кьяра нервно передернула плечами. Находиться рядом с ним в этот момент было тяжело.

Больше всего она любила ужины, потому что их приносили прямо в комнату и она могла поесть вместе с арнами и Хемой, вечно пытавшейся стянуть что-нибудь из ее тарелки. Обеды были не таким приятным временем, потому что проходили в обществе других избранных, сблизиться с которыми у Кьяры не получалось, хотя Лисбет и прикладывала невероятные усилия, чтобы подружиться.

Но хуже всего были завтраки. Потому что на них присутствовал главный жрец со своими эгоистичными желаниями.

– Завтра во время церемонии избранные будут помогать мне. – невозмутимо повторил Сибэ. – Мы не позволим культу Раздора нас напугать.

– Но вы подвернете их жизни опасности. – Ведатель не был разгневан, как кайсэр, он был напуган.

– Я уже дал новые распоряжения. Охрану усилят, а к избранным будет приставлено по три рыцаря. К тому же, они всегда будут подле меня. Уверяю, жрицы не пострадают.

Остальные жрецы выбрали для себя быть лояльными Сибэ, благодаря чему теперь сидели в обществе избранных, но и они не одобряли неоправданный риск, на который главный жрец собирался пойти.

Взывать к его здравомыслию оказалось бессмысленно, из-за чего Вардан весь день ходил мрачный и непривычно молчаливый.

После ритуального, как считали служители храма, убийства юной жрицы, избранных больше не водили в храмовый лазарет. Вместо этого их запирали в саду и велели обращаться внутрь себя, чтобы лучше познать свой дар.

Обычно Ильса садилась на траве под каким-нибудь из