Зловещие топи - Виолетта Орлова

– Советую, уже сейчас выбрать, на чьей ты стороне, принцесса. Пойдешь за Джехом – тебе крышка. Выберешь меня – будет тебе и защита от других, и поблажки в работе, и двойная порция каши. Преимуществ много, не пожалеешь. Пресмыкаться будешь только передо мной, остальные будут валить лесом. Ну так что?

– Да пошел ты! – хриплым голосом вымолвил Артур, когда вновь обрел способность говорить. Единица насмешливо хмыкнул, однако в глазах его все же промелькнула досада. Питбуль, как и многие люди, обожавшие власть, любил ломать фарфор, но ненавидел иметь дело со стальным железом.

– Как знаешь, – с заметным разочарованием в голосе сказал он и тяжело поднялся на ноги. Его здорово мучила одышка. – Назад пути нет, принцесса.

А потом он бесследно исчез в темноте; только еще какое-то время было слышно его шумливое дыхание, точно где-то вдали раздувались гигантские кузнечные меха для нагнетания воздуха при ковке железа.

Артур со стоном перекатился на другой бок и вновь прокашлялся, пытаясь восстановить работу легких. Появилась еще одна серьезная проблема, которую следовало решать, и как можно быстрее.

Юноша не без труда поднялся на ноги и медленно побрел в сторону казарм, время от времени с досадой стряхивая с шеи лосиных мух (докучливых завсегдатаев болот) и комаров. Повсюду зажигали факелы: для Доргейма это была обычная мера предосторожности. Дни становились короче, туманы непроницаемой мглой окутывали болота, было легко свернуть с тропы и угодить в гибельные топи.

У ворот в Северный дол клипсянин обнаружил Жабу, переминающегося с ноги на ногу и зябко кутающегося в свою протертую до дыр ворсяную жилетку. Увидев едва ковыляющего Артура, юноша глубоко вздохнул и с виноватым видом подошел к нему.

– Слушай, я… Прости меня, чесслово, – глухо пробормотал он. Артур недоуменно посмотрел в лицо друга.

– Ты ведь с Единицей повстречался, так? Э-эх, хоть бы кто ему проредил штакетник. То есть зубы повыбивал.

Артур вспомнил толстую и неповоротливую тушу своего врага, издевательский голос, омерзительное сопение, и голубые глаза его гневно блеснули в свете факелов.

– Как ты догадался?

Жаба хмыкнул.

– Взглянув на твою унылую физиономию, не столь сложно догадаться. И потом, только он один осмеливается к тебе приставать.

– Да, это был он. Его выпустили из карцера. И, кажется, он имеет зуб на Джехара. Намекает на то, что в скором времени Джеху не поздоровится. А он хочет занять его место.

– Но ведь есть еще госпожа Лян. Она всех прищучивает. Неужели Одди допустит подобный произвол?

– Не знаю. Одди хоть и учится вместе с нами, но все же она держится особняком, как бы на расстоянии. Она не живет в казармах с остальными, не ходит вместе с другими заключенными на работы, почти не участвует в жизни Доргейма. Сомневаюсь, что она что-то сможет сделать.

– Азора-то она придумала, как наказать. Да и меня… За побег.

– Азор – это единичный случай, а на стороне Питбуля куча народу. Не заметил, что половина Доргейма поддерживает его?

– А что он тебе говорил, кстати? Угрожал?

Артур хмуро опустил голову.

– Склонял на свою сторону. Сказал, что если не послушаюсь – тебе и мне несдобровать.

– И… Что ты ему ответил? – с едва заметной запинкой поинтересовался Жаба.

– А ты как думаешь? – криво усмехнулся Артур.

– Что он – жирная скотина, которая только и годится, что на убой, – с грустным смешком ответил его друг.

– Не совсем, но смысл был приблизительно такой.

– И как нам быть, братишка? Я боюсь его до дрожи. Прям поджилки трясутся, когда вспоминаю его мясистую рожу. Просто мокрушник, ей-богу. Я еще и тебя втянул в эту скверную историю. Зря ты заступался за меня, лучше бы сидел тихо и не высовывался. Кстати, ты расскажешь о сегодняшнем происшествии Джеху?

– Пока не знаю. Надо придумать, как мы сможем одолеть толстяка.

– Забудь. Таких не победить.

– У каждого есть слабое место. Надо просто найти его.

После этого разговора прошло совсем не так много времени, когда Артур действительно смог кое-что выяснить. Каждую неделю ученикам устраивали что-то вроде психологических сеансов, смысл которых в целом лежал на поверхности: из доргеймцев готовили славных воинов, сильных не только физически, но и обладавших определенными моральными качествами. На этих занятиях ученикам внушали необходимость быть сильными, устойчивыми к страданиям, а также важность избавления от собственных страхов.

Собственно, именно последней теме и было посвящено сегодняшнее занятие. Собравшись в круглом зале, напоминавшем каменный амфитеатр, узники должны были честно делиться с другими своими страхами. Каждый ученик записывал свой на свитке, затем сворачивал его и опускал в большой чугунный котел, после чего господин Шандонэ тщательно перемешивал и перетасовывал свитки.

– Вам следует честно написать краткий ответ на вопрос: чего вы боитесь? Правдивость и порядочность – вот главные принципы, которые вам следует соблюдать при выполнении данного задания. Помните: Дух Доргейма наказывает лжецов.

Артур заметил, что после произошедшего с Азором и Жабой, все учителя стали постоянно припугивать учеников Духом Доргейма, в глубине души понимая, что это возымеет должный педагогический эффект. Кстати, Артур уже догадывался, что господин Шандонэ, равно как и остальные учителя и, возможно, даже сам директор, находятся на службе у Тени, подобно Дантросу, слуге Сури. Сами они вряд ли являлись вместилищами существ из Желтого моря (не стоит забывать про цвет глаз!), но, судя по высказываниям и общей линии поведения, вывод напрашивался один: они во всем поддерживали Тень и явно действовали по ее указке.

Когда господин Шандонэ в конце своей речи упомянул Духа Доргейма, многие ребята, будущие храбрые воины, сжались и побледнели, не в силах совладать со своим страхом. Артур специально наблюдал за Единицей – и тот сильно вздрогнул, всецело поддавшись суеверному ужасу, который внушало ему таинственное существо под названием Дух. Толстокожий Питбуль, несомненно, имел свои слабые стороны. Осталось только раскрыть их.

А затем мальчики старательно записывали на свитках страхи, после чего клали свертки в общую тару. Кто-то подходил к вазе нерешительно, словно не желая расставаться с самым сокровенным, кто-то, напротив, дерзко и вызывающе. Когда процедура написания подошла к концу, господин Шандонэ взял большой железный половник, весьма смахивающий на кухонный, и принялся перемешивать содержимое чана с таким видом, словно перед ним была вкусная мясная похлебка, а не чужие слабости. В конце он даже причмокнул губами, перед тем как зачерпнуть первый свиток. Медленно, будто праздничную обертку, развернув его, он откашлялся и преувеличенно серьезным тоном зачитал вслух:

– Пауки.

Кто-то в зале позволил себе выдавить скудный смешок.

– Нет, ну вы слышали? Па-у-ки! Где вы