Печать Кощея - Анастасия Дёмина

Никита остановился у барной стойки – к фуршетным столам сейчас было не подойти из-за большого семейства тёти Поли, пришедшего последним, – и беспокойно принялся кусать нижнюю губу. Встретившись глазами с Костей, друг едва заметно кивнул и расправил плечи, будто готовился взойти на сцену и сыграть этюд для полного зрителей зала. Что было не так уж далеко от правды.

Уловив краем глаза какое-то движение, Костя невольно повернул голову влево и похолодел.

Игорь, так ни с кем и не заговоривший и явно не желавший, чтобы с ним вообще разговаривали, неторопливо расхаживал вдоль окон, бросая в рот роллы с тарелки. Он был уже в паре метров от рояля, когда вдруг целенаправленно свернул к инструменту. У Кости душа ушла в пятки, когда богатырь вдруг поставил тарелку на скамью и, присев на корточки, сунул руку за педали. Озадаченно наклонив набок голову, Игорь покрутил в пальцах чёрные часы – те самые, что спрятал там Никита, когда они только зашли в зал.

Костя в панике дёрнулся, не зная, что делать. Игорь, не вставая с корточек, развернулся и открыл рот, должно быть, чтобы спросить, кто потерял часы, когда поймал взгляд Кости. Выражение лица у него, наверное, было то ещё, потому что Голицын даже слегка отшатнулся и нахмурился.

– По-ло-жи на-зад! – беззвучно взмолился Костя, выделяя губами каждый слог, и резко махнул свободной рукой, будто надеялся потоком воздуха вырвать из рук богатыря часы и швырнуть их обратно под рояль.

Игорь недоумённо наморщил лоб, но в этот момент неразборчивый гул разговоров прервал громкий, чуть дрожащий голос Никиты:

– Кто-нибудь видел мои часы?

Стало тихо, не считая ненавязчивой музыки, которую после награждения снова включила Вероника Ростиславовна. Костя представил, как все одновременно повернули головы в сторону его друга, но сам смотрел только на Игоря.

– Такие чёрные, с цифровым циферблатом? Мне их мама подарила, – добавил Никита.

Взгляд Игоря метнулся к часам в его руке – чёрным с цифровым циферблатом, – затем к Никите и, наконец, к Косте, который снова дёрнул рукой, смотря на богатыря с раздражением и мольбой.

Костя боялся представить, что будет, если Игорь сейчас встанет и продемонстрирует всем найденные часы. Возможно, этой заминки окажется достаточно, чтобы Катя с Жанной успели выполнить на втором этаже свою часть плана. А если нет? Что, если им понадобится время, чтобы найти нужную книгу? Как Костя помешает Але или кому-то другому подняться по лестнице? Задержит их вопросом? Но о чём? Загородит проход? И как он это объяснит? Разобьёт тарелку? Изобразит приступ?

Мысли, разогнанные паникой до совершенно безумных фантазий, вдруг застыли, как поезд, у которого дёрнули стоп-кран, и Костя почти услышал скрип и скрежет их резкого торможения.

Игорь, закатив глаза, быстро сунул часы за педали, рывком встал, подхватил тарелку со скамьи и, не глядя больше на Костю, неспешно, будто и не прерывал свою прогулку по залу, зашагал к окну.

Сердце Кости так неистово билось в груди, что за его буханьем он едва расслышал, как Никита всё тем же привлекающим внимание громким голосом сказал, что точно потерял часы в гостиной, потому что помнил, как проверял время, когда зашёл сюда из холла, а больше он никуда не ходил. За этим последовало растерянное бормотание: хозяева и гости наверняка закрутили головами, осматривая пол и мебель, но Костя не мог заставить себя повернуться. Случившееся так потрясло его своей неожиданностью и не менее внезапным спасением их, казалось бы, уже провалившегося плана, что разум, потеряв всякий контроль над телом, продолжал барахтаться в трясине страха и растерянности.

В чувство его привело собственное имя:

– Костя!

Вздрогнув, он резко повернулся и едва не упал, ударившись коленкой о диван.

– Помоги мне найти часы, – приподняв брови, попросил Никита.

Это было их кодовой фразой. Усилием воли взяв себя в руки, Костя судорожно припомнил свой ответ, который они репетировали в комнате Кати после весёлых стартов.

– Д-да… Да, конечно, – уже увереннее повторил он. – Сейчас… – Он быстро облизнул губы и посмотрел по сторонам, как бы обозревая зал, но не останавливая ни на чьём лице взгляд.

– Ты можешь найти потерянные часы с помощью лукоморской силы? – спросил Костю незнакомый мужчина.

Судя по его крупному телосложению, светлым волосам и знакомым чертам лица, это был папа Артёма. В тоне богатыря не звучало осуждения или опаски, одно любопытство.

– Да… Э-эм… Я могу видеть ценные вещи даже на расстоянии или если их что-то закрывает, внутри шкафа, например, или за стеной, – пояснил Костя.

– Где ты был, когда я перед Новым годом весь дом перевернула в поисках любимой серёжки! – притворно застонала, вероятно, жена этого мужчины, и многие взрослые засмеялись.

Приободрённый интересом и положительной реакцией на свои слова, Костя добавил:

– Только… Только мне нужно, чтобы никто не двигался, иначе я буду отвлекаться. Пожалуйста, – неловко добавил он.

Это даже было частично правдой: движения действительно смазывали сияние ценных вещей, но совсем немного, и достаточно просто сфокусироваться, чтобы это перестало мешать. Тем более что сейчас Костя не собирался запускать своё кощеево зрение, он и так прекрасно знал, где лежали часы Никиты, так зачем слепить себя ценностями зала Сёминых, которых здесь немало? Но просьба «не двигаться» означала, что все останутся на своих местах и совершенно точно не поднимутся на второй этаж.

– Я не думаю, что это уместно… – начала Вероника Ростиславовна, приподнимаясь с дивана.

Но её перебила сидящая рядом тётя Таня:

– Дай мальчику помочь, он найдёт их куда быстрее, чем мы будем всей толпой рыскать по углам.

Вероника Ростиславовна поджала губы, но села обратно на диван, правда, сместилась при этом на самый край и выпрямила спину, застыв в напряжённой позе, словно в любой момент готовая вскочить и прыгнуть на Костю.

Ёжась под её прожигающим взглядом, он поставил тарелку на кофейный столик и тщательно осмотрел диванчик, на котором они сидели, чувствуя себя ужасно глупо, осматривая обычным, не кощеевым зрением лилово-серую обивку. Он совершенно точно знал, что уши у него были красными, а под тяжестью полусотни пар глаз становилось трудно дышать, но он терпел. В конце концов, самая трудная часть их маленького представления с репликами осталась позади, теперь просто нужно было неторопливо обойти зал, делая вид, что он старательно рассматривает пол.

Считая про себя секунды, Костя заглянул под кофейный столик, покрутил головой, после чего обошёл диванчик и не спеша двинулся вдоль левой стены зала, в противоположном