Лихо. Игла из серебра - Яна Лехчина

Лале расслышал. Капнула масла, швырнула овощи в котелок. Сразу добавлять пряности с тачератским мёдом побоялась – а ну как сейчас всё нагреется и запахнет на весь лес?

Краем глаза послеживала за Лале.

Во рту пересохло. Ольжана начала убеждать сама себя: он не поймёт, что на кибитке был сглаз. Никто бы этого не почуял, ну разве что Юрген, да и тот вряд ли… Это глупые чары, простые, как господарский грошик: ничего не убавляют, ничего не прибавляют. С таким же успехом она могла оттянуть колесо рукой.

Запах. Если не перебить его, Лале почувствует тачератский мёд.

Ольжана перебрала пальцами, резко потянула воздух на себя.

Огонь бешено взметнулся, обдал котелок пылающими языками.

– Да чтоб!.. – Ольжана выставила ладони перед собой, усмирила костёр.

Лале обернулся через плечо.

– С вами точно всё в порядке? – спросил тихо.

– Со мной – да. – Ольжана облизала потрескавшиеся губы. – А с овощами – не очень.

Кусочки подпаленные, местами – обугленные. Несколько пёрышек лука распались чёрными комками. Будет невкусно, решила Ольжана, зато вместе со специями перебьёт любой подозрительный запах.

– Сегодня я испортила не только кибитку, – сказала Ольжана мрачно, – но и ужин.

Старалась, чтобы голос не выдал лишних чувств. Поэтому уронила сухо, зло, к ненавистью с себе – о, она действительно так умела. (Главное – не перестараться. Ни с поведением, ни с уродованием блюда – тачератского мёда она плеснула от души, но если Лале вообще ни съест ни крошки…)

Ольжана сняла котелок с огня, ложкой разделила еду на две половины. К одной добавила сонно-пряную смесь, перемешала.

Как-то всё глупо, подумала она с сожалением. Столько размышляла, как всё исполнить, – а выглядело, будто её хитрости разгадал бы ребёнок. Чувствовал ли Лале себя так же, когда был на её месте? Или верил, что каждая его затея безукоризненна?

Тем временем Лале, поняв, что не справится с колесом обычной силой, быстро вернул его на место с помощью чар. Отряхнул руки, огляделся.

– Если хотите, – предложила Ольжана, – я могу приготовить новую еду.

(Не согласится же он, в самом деле!)

– Бросьте. – Лале подошёл к ней, мельком посмотрел на котелок. – Не хватало ещё расстраиваться из-за такой ерунды.

На мгновение Ольжана потерялась. Спросила мысленно: а как ты справлялся с этим, Лале? Или ему совсем не бывало совестно? Даже у неё сейчас – и всё равно что-то ёкнуло.

– Как у вас получается быть таким? – Ольжана принялась раскладывать еду по плошкам.

– Каким?

– Неоднозначным. – Пожевала губу. – Знаете, что мне сказал о вас брат Клод? Тогда, в монастыре. – (Ей определённо стоило отвлечь его разговорами, – глядишь, так ничего в еде и не заметит.)

– Вряд ли что-то плохое. – Лале опустился на покрывало у костра. Покорно взял плошку из рук Ольжаны. – Он славный малый и мой друг.

– Он сказал, что вы ничего не боитесь. Ничего и никого – ни колдунов, ни прецепторов ордена. И это звучало так… – Ольжана села рядом. – Так, что я оказалась сбита с толку. Тогда я видела вас совсем другим. Ласковым, смешным, трогательным. Не героем мрачной легенды, в общем. – Прищёлкнула языком. – И тогда я верила, что правда видела вас испуганным. После встречи с чудовищем и ублюдками с большака. Я ведь не знала, что это им…

Выразительно повела рукой. «Это им стоило бояться». Не стала говорить, чтобы не играться с клятвой.

– Удивилась ещё, как же вас не знает ваш друг.

Лале съел первую ложку. Задумчиво отёр рот, пожал плечами.

– Ну, Клод мне льстит.

– Ну, Клод многого и не знает. – Ольжана сощурилась. – Или?..

– Нет, конечно. Он сам яростно защищал меня от братьев, начавших что-то подозревать. Хотя это Клод первым нашёл меня наутро после того, как я впервые… – Из осторожности обвёл взглядом ближайшие деревья, словно искал птиц-соглядатаев. – Лишил себя самого дорогого из моих талантов.

Ольжана тоже начала есть, стараясь не посматривать на плошку Лале.

– А если бы вы захотели ему признаться… – Опять поразмышляла, как бы безопасно сказать. – …Что вы человек многих талантов… Клод бы от вас отвернулся?

– Прозвучит самонадеянно, но думаю, что нет. – Лале отправил в рот вторую ложку. Пожевал. – Клод крайне хорошего мнения обо мне. «Мой друг не тот, кем вы его считаете. А даже если и тот, вы сами виноваты».

Ольжана помолчала. «А если бы он узнал про то, что ты – убийца? Он бы и тогда тебя оправдал?» Спрашивать не хотелось, как и сетовать на подгоревшую еду. Незачем привлекать внимание к вкусу.

– А б’рат Б’риан?

Лале закатил глаза.

– Вспомнили. Ещё спросите про брата Амори. – Понизил голос. – Амори-то бы меня сжёг.

Если честно, Ольжана уже и подзабыла, как звали того случайно встреченного дознавателя, спутника Бриана.

– Но сам Бриан… – Лале отмахнулся. – Я бы наконец-то показался ему действительно стоящим внимания. Не просто занудный приятель. Не забывайте: он считал, что для меня связь с женщиной – ох какое бунтарство.

– А вы не уставали играть роль застенчивого книжника?

Вокруг губ – снова! – покалывание, хотя Ольжана не сказала ничего преступного. Но видимо, порой для зачарованной клятвы и намёки – уже чересчур.

– Это не роль. – Лале задумчиво погладил бровь. – По крайней мере не в полном смысле слова. Это часть меня, проявившаяся после… – Вместо уточнения похлопал себя по испещрённой шрамами щеке. – Это я. И когда показываю другие свои таланты – тоже я.

– Многогранно.

Ольжана выплюнула обратно в ложку комок сгоревшего лука. Лале же ужинал спокойно, не морщился. (Славный был бы муж, вздохнула Ольжана про себя. Без нареканий ест подпорченную стряпню с подмешенным зельем.)

Лале поймал её взгляд.

– Могу позволить себе вопрос, госпожа Ольжана?

Сердце гладким камешком покатилось в живот.

Приехали. Ещё и снова назвал её «госпожой» – уважительно и серьёзно.

– Конечно.

– Вопрос глупый, – предупредил Лале.

Какой? «Не подлили ли вы чего-то в пряности?»

– Задавайте, – буркнула Ольжана, – чего уж.

Лале усмехнулся.

– Вам правда так понравился Бриан?

Чего?.. Ольжана решила, что ослышалась.

– А вам правда это любопытно? – спросила ошарашенно. – Сейчас?

– Когда ещё об этом спрашивать? – Лале задумчиво постучал ногтем по плошке. – Из могилы?

Ольжана едва сдержалась, чтобы губы не растянулись в дурацкую ухмылку.

– У меня есть хитрый замысел, – сказала она грудным голосом. – Если меня не задерёт чудовище, я первым делом отправляюсь в Мазарьское господарство, разыщу там Бриана и слёзно попрошу завести со мной десяток рыжих детей, несмотря на его обеты.

Лале вздохнул.

– Смешно.

– Я просто не понимаю, к чему вы это. – Ольжана всплеснула руками. – Не настолько вы в меня и влюблены. Душу мне потравить хотите?

(Или, может, это уже последствия