Геном хищника - Евгений Александрович Гарцевич

Уверен, в нём было много пробелов, но таймер тикал. А у Деми было оружие и неприметный, шустрый автомобиль. Причём первое меня удивило больше, чем второе. У неё был семнадцатый «глок» первого поколения и прикольный, в чём-то похожий на игрушечный, джип «сузуки джимни» второго поколения. И даже раскраска не подкачала: цветы, деревья, какая-то очень реалистичная сцена из джунглей. А на капоте — майконг. Небольшая тёмно-серая смесь лисицы и собаки.

Работа была мастерская. И как оказалось, за авторством Деми. Сначала я был уверен, что она тоже механик. Но она была художником, делала граффити, оформляла вывески и по совместительству могла набить татуировку. Правда, желающих, кроме сектантов, не было. Но они справлялись своими силами. А судя по тому, что я уже успел увидеть в Аркадии — здесь эта тема популярностью не пользовалась. Похоже, когда ты можешь улучшить своё тело изнутри, то заниматься украшательствами снаружи уже не хочется.

И машина, и пистолет были в идеальном состоянии, и всем этим Деми умела пользоваться. Насчёт пистолета пришлось поверить на слово, а уровень вождения она продемонстрировала сразу, как мы выехали за ворота.

Зандейк мы покинули без проблем. Предъявили ленты-пропуска и назвали нужные фамилии. Ленивый взгляд в багажник, беглая сверка со списком, и стражник, явно расслабленный отсутствием в городе начальства, нас выпустил. Мы въехали в лес и ещё углубились на пару километров, чтобы не привлекать внимание со стороны города. Деми открыла капот, на случай вопросов, проезжающих мимо, а я скрылся в лесу.

Вернулся через час с двудулкой, приличным запасом патронов и запасной канистрой. Загрузились, сверили с картой и поехали, общаясь на отвлечённые темы. Словно едем не в деревню с заражёнными, у которых какая-то мокрица язык с мозгом съела. И не туда, где нас ждёт отряд больных на голову и тело фанатиков. А, ну не знаю, кататься, например, на сёрфинге. Маленький джип, на крыше которого вполне бы уместились пара досок, открытые окна, тёплый ветерок, какая-то негромкая попса фоном из магнитолы и красивые пейзажи — всё это расслабляло и совсем не настраивало на рабочий лад. Хорошо ещё, что Деми переоделась к вылазке. Плотные штаны заменили короткие шорты, и появилась куртка типа мотоциклетной (прочная и с защитой).

Деми рассказывала о Датче, о его философии, о том, как им порой сложно уживаться с его веганским пацифизмом. О семейном бизнесе, о том, как всё изменилось, когда появились сектанты. Я тоже что-то рассказывал. Про Бакли, про Хобс и наши археологические подвиги. Про прошлую жизнь — ничего. Честно говоря, уже и не был уверен, была ли она вообще?

Долго ехали. Кассета у Деми была всего одна — некое ассорти в духе дискотеки восьмидесятых, причём половина треков из местных восьмидесятых. Странная смесь французского шансона и кантри, если это вообще можно было смешивать. Со скрипом, но пошло. Примерно на третьем круге кассеты, мне даже нравиться начало. Но на пятом уже нет. Как говорится, от ненависти до любви один шаг. Ну или пара сотен километров в нашем случае.

Никаких трёхсот там не было, а вышло почти в полтора раза больше. И масштаб на карте поднаврал, и дорога несколько раз вынуждала искать объезд. То завал в лесу, то подозрительные стаи парнокопытных, которых проще было пропустить, чем угадывать, где там рога, а где бивни.

Когда мы заметили деревню, за рулём был я. Карта опять наврала, мы поднялись на небольшой холм и километрах в пяти разглядели тёмное пятно, некогда бывшее деревней. Она расположилась у следующего холма, заросшего деревьями. О деталях говорить было рано, я даже толком не мог сказать, сколько там домов. Но то, что я точно мог сказать — это то, что машин сектантов нигде не было. А свежие следы колёс мы встречали, поэтому вариант, что они вообще не здесь или двинули другой дорогой, отпадал.

Я заметил охранные линии. Сразу все три, расположенные с интервалом примерно в пару километров. Самая дальняя казалась просто белой ниткой, средняя, в принципе, тоже, но уже потолще. А вот ближайшую к нам я уже смог различить подробней — почти метровая траншея, с коркой, засыпанная чем-то похожим на щебень. И через равные участки (примерно каждые пятьдесят метров) из земли торчали стальные бочки. Почему-то захотелось назвать их кормушками — там явно был дополнительный запас химикатов.

— Слушай, — обратился я к Деми, — как всё это делали? Неужели молчуны просто так стояли и смотрели, как их окапывают?

— Ну, примерно, — пожала плечами Деми. — У мокриц своя организация, они как муравьи. Есть охранники, есть рабочие, есть королева какая-никакая. Как правило, та особь, которая первая всех заразила. И есть какая-то граница, которую они для себя определяют. Опять же, как правило, она совпадает с забором поселения. И когда внутри этой границы они всех захватят, то начинается своеобразное переваривание и формирование колонии. Они будто в спячку впадают, пока мутация идёт. Длится это долго. От трёх месяцев до года. И главное — за этот промежуток времени успеть их запереть первой линией. Потом уже проще.

— А если все молчунами стали, то как соседи узнают, что надо запирать?

— По-разному. Срок-то большой. Кто-то на совет не приедет, кто-то торговый контракт сорвёт — здесь хоть все и далеко живут, но контактов много на самом деле.

— А почему бы за это время всех не зачистить? Особенно если они в спячке? Подогнали бы пару пулемётов, а то и что посерьёзней, да разнесли бы всех?

— Во-первых, они прячутся. Подвалы, колодцы и прочие труднодоступные места. А, во-вторых, есть стражники, которые всё это дело прикрывают. Уж извини, но объясняю как могу, — улыбнулась Деми. — Захочешь подробностей, у отца спроси.

— Нормально, всё понятно, кроме того, где «Искатели».

— Похоже, они внутри, — сказала Деми, ткнув пальцем в первую линию. — Видишь? Вот там. Кажется, линия нарушена, будто грузовик проехал. Офигеть, я слышала, что Кома совсем полный псих, но чтобы настолько. Нам нужен новый план, готовим засаду?

— Согласен, — я посмотрел на биомонитор. — И план следующий: ты садишься за руль и едешь домой, а я пойду поближе посмотрю.

Глава 19

— Ты серьёзно? — спросила Деми и посмотрела мне в глаза. — Понятно… Значит, серьёзно. Спорить бесполезно? Да не смотри