Лесная обитель - Мэрион Зиммер Брэдли

выплеснула воду за порог. Со двора повеяло долгожданной свежестью. Стоял теплый летний вечер, но спустя несколько мгновений Эйлан почувствовала, что озябла. Кейлин вновь наполнила чашу и недвижно склонилась над нею.

На сей раз видение проступало не так быстро: темные водовороты бурлили в воде куда дольше. Напряженное лицо Кейлин побледнело, в нем не осталось ни кровинки; но вот, наконец, она заговорила – все тем же тихим, ровным голосом, в котором звучала смертельная усталость:

– Смотрите, если угодно.

Эйлан так и не узнала, что увидели в чаше остальные. Но когда вода снова сделалась прозрачной, перед глазами у нее возникла небольшая картинка: на пороге застыли разбойники, точно такие, как в ту ночь, когда они ворвались в дом Майри: дюжие здоровяки, одетые в пестроцветное рванье. Только сейчас девушка разглядела, что одни вооружены мечами, другие – копьями. Все мельчайшие подробности просматривались на диво четко: видно было, как в растрепанных светлых или рыжеватых бородах и в длинных нечесаных космах поблескивают капли дождя. Арданос с Бендейгидом придвинулись ближе к чаше, загородив от девушки явленный в воде образ, но он навеки запечатлелся в памяти Эйлан, и девушка знала: она сможет снова вызывать его по своему желанию вплоть до смертного часа.

Она словно наяву видела, как Кейлин бросилась к очагу, зачерпнула горстями горящие угли и швырнула их в чужаков. Наверное, отец и дед тоже рассмотрели что-то подобное: лицо Бендейгида напряглось, он стиснул зубы.

– Это Рыжий Риан, – процедил друид. – Да падет проклятие на его меч и на тень его! Они все еще на побережье…

– Так тому и быть! Пусть и мое проклятие, сколь в нем силы ни есть, добавится к вашему, если это поможет, – промолвила Лианнон, выпрямляясь в кресле. – Возвещаю вам, что ваш народ и римляне, объединившись вместе, должны покарать злодеев.

Бендейгид попытался было запротестовать, но Лианнон жестом заставила его умолкнуть.

– Довольно; я все сказала. Теперь ступай; да свершится то, что узрела Кейлин и что возвестила я. Ты настигнешь Рыжего Риана на берегу моря.

– Откуда тебе сие ведомо, Владычица?

– Или ты позабыл, что я и мои жрицы способны повелевать стихиями? – промолвила Лианнон. – Не будет ему попутного ветра, покуда вы его не нагоните. Довольно ли с тебя?

– Во имя мести этим дьяволам – да будет так, – объявил Бендейгид. – Я ведь поклялся, что заключу союз даже с ненавистными римлянами, если только они помогут мне отомстить, – а нам в самом деле понадобится их помощь, чтобы навсегда вышвырнуть этих разбойников и убийц с наших берегов!

Диэда вдохнула поглубже.

– Ты дождешься приезда Кинрика?

– А это уж как решит Мацеллий, – неохотно отвечал Бендейгид, помолчав немного. – Во всяком случае, я прислушаюсь к тому, что он скажет.

Лианнон оглянулась на Эйлан.

– Посмотрите-ка, наша новая послушница совсем продрогла, – молвила она. – Где твой плащ, дитя?

– Я его оставила в другом доме, у младших жриц, – прошептала Эйлан, безуспешно пытаясь унять дрожь.

– Тебе надо поскорее лечь в постель. Но травы уже догорели, подойди поближе к жаровне и обогрейся, дитя. Кейлин скоро отведет тебя в спальню для послушниц и даст тебе ночную сорочку и платье жрицы.

– Вот и славно, – откликнулся Арданос. – И нам тоже пора.

Лианнон подвела Эйлан к огню, и вскоре девушка перестала дрожать, хотя внутренний трепет так и не улегся. Кейлин обняла ее рукою за плечи.

– Все пройдет, дитя, уж я-то знаю… Между мирами царит стылый холод; я чувствовала, что ты нечаянно последовала туда за мною. В следующий раз постараемся такого не допустить.

Бендейгид закутался в плащ, но, прежде чем выйти следом за Арданосом, он задержался перед Эйлан.

– Дочка… – Друид откашлялся. Эйлан подняла голову и встретила его взгляд. – Не знаю, когда мы снова увидимся. Но утешаюсь тем, что оставляю тебя в безопасности. Да благословит тебя Великая Богиня! – И он обнял девушку.

– Я буду молиться, чтобы Она уберегла тебя, отец, – тихо промолвила Эйлан. В горле у нее стеснилось.

Бендейгид протянул руку и ласково коснулся пушистых завитков, что выбились из косы, уложенной вокруг головы.

– У твоей матери волосы были точно такие же непослушные, – прошептал он и быстро поцеловал дочь в лоб. Дверь за друидом закрылась; девушка стояла, пытаясь сдержать непрошеные слезы.

– Что ж, дело сделано, а час и впрямь поздний, – промолвила Кейлин. В голосе ее явственно прозвучало облегчение. – Эйлан, ты хочешь меня о чем-нибудь поспрашивать? – Жрица шагнула к девушке и крепко обняла ее. – Если ты уже согрелась, пойдем, я отведу тебя в спальню для послушниц и помогу там обустроиться.

Вместе с Кейлин девушка снова пересекла продуваемый всеми ветрами дворик, отделяющий жилище Лианнон от того строения, где приехавшую гостью встретили жрицы. Много лет спустя, когда Эйлан уже знала здесь каждый уголок так же хорошо, как и отчий дом, она с удивлением вспоминала, какой огромной показалась ей Лесная обитель в самый первый вечер.

В том зале, куда проводили Эйлан сразу по приезде, обнаружилась Эйлид и еще несколько девушек. Все они с любопытством воззрились на Эйлан, но Кейлин жестом приказала им не вмешиваться.

– Мы пока еще не можем требовать, чтобы ты принесла обеты, – объяснила Кейлин новой послушнице, – но ты должна дать несколько обещаний, которые тебе предстоит соблюдать в течение всего первого года, что ты проживешь здесь, среди нас. – Жрица выпрямилась; лицо ее вдруг преобразилось. Эйлан опасливо наблюдала за нею, гадая, что сейчас произойдет.

– Для начала, ответь – по доброй ли воле ты к нам пришла? Тебя не принуждали и не заставляли угрозами вступить в Лесную обитель?

Эйлан удивленно вскинула глаза.

– Кому, как не тебе, знать, что никто меня не принуждал!

– Тссс… таков заведенный порядок! Я должна услышать это от тебя самой.

– Хорошо, – согласилась Эйлан. – Я пришла сюда по своему собственному желанию. «Что за дурацкий вопрос! – подумала про себя девушка. – Интересно, а Диэде его задавали? И что же она ответила?»

– Обещаешь ли ты, что станешь относиться к каждой женщине, живущей под этим кровом, как к сестре, матери или дочери, как к родне своей по крови?

– Обещаю. – Что ж, матери она лишилась, а если принесет нерасторжимые обеты, то и дочерей у нее не будет.

– Обещаешь ли ты, что станешь исполнять все законные повеления старших жриц и что не возляжешь с мужчиной… – Кейлин умолкла, состроила гримасу и поправилась: – кроме одного только Летнего короля, буде выбор его падет на тебя?

Эйлан улыбнулась.

– Я буду послушна старшим жрицам и с легкостью пообещаю воздерживаться от близости с мужчиной. «Раз уж мне запрещено быть с тем