Порочные идеалы - Элвин Гамильтон

А что насчет детей, подумала Нора. Но вслух сказала:

– До рассвета остается три часа. Хочешь провести их в переживаниях о чьей-то вдове или в поисках отца?

Ответный взгляд Лотти был полон презрения к ее бесчувственности. Вот и хорошо. Не стоит кузине рассчитывать на ее благотворительность.

– Архив в конце коридора. – Нора отвернулась.

Открыть вторую дверь оказалось не сложнее, чем первую. Поначалу их встретила кромешная тьма.

Нора щелкнула пальцами, активируя кольцо с люминесцентными чарами. Она думала, что на этот раз помещение не будет казаться ей таким огромным, как в детстве. Но нет. Архив, должно быть, занимал больше половины здания, в то время как юристы набивались по трое в один кабинет. Они ужимались, чтобы оставить побольше места записям о Хольцфаллях.

Из-за черно-белой плитки, выложенной в шахматном порядке, гигантское помещение напоминало оптическую иллюзию из журнала. Оно было заполнено бесконечными рядами стеллажей, растворяющимися во тьме за пределами маленького круга света от кольца Норы.

– Здесь, – начала Нора, и ее голос эхом разнесся по лабиринту стеллажей, – хранится каждый документ, когда-либо имевший отношение к нашей семье. Каждый договор, каждый акт о владении землей, каждый долг, который нам обязаны вернуть. А также каждое свидетельство о рождении, браке и смерти Хольцфаллей.

– Думаешь, мое свидетельство здесь тоже есть?

– Ты же Хольцфалль, верно?

– Даже если мы его найдем, – сказала Лотти, озираясь по сторонам, – не факт, что там будет указано имя моего отца.

– Не факт, – признала Нора. – Но нашей бабушке свойственно внимание к деталям. Держи. – Она протянула Лотти золотое колечко с наложенными на него люминесцентными чарами. – Эта секция охватывает период с того момента, как бабушка возглавила семью. Начни с северного конца, а я – с южного, и встретимся посередине.

Лотти посмотрела на кольцо непонимающим взглядом:

– Ты даешь мне взятку, чтобы я взялась за дальний конец?

Нора чуть было не отпустила в ответ какую-нибудь колкость, но потом осознала, что Лотти не шутила и на этот раз.

– Ты что, не умеешь пользоваться чарами?

– А где, по-твоему, я бы этому научилась?

– Не знаю. – Такого Нора не ожидала. – Все умеют пользоваться чарами.

Лотти закатала рукав. В свете кольца у нее на руке виднелся поблекший шрам.

– Однажды к нам в деревню приехал бродячий цирк. Мы с подругой попытались повторить карточные фокусы, которые они показывали. Монахини высекли меня в наказание – по одному удару за каждую карту в колоде. А ведь это была ненастоящая магия.

Взгляд Норы переметнулся со шрама на лицо Лотти. За многие поколения в семье Хольцфаллей не раз появлялись разные корыстные личности. Братья и сестры наследников, возомнившие себя несправедливо обделенными, алчные дальние родственники, позорящие семейное имя. Лотти была далеко не первой внезапной претенденткой. Нора, однако, впервые подумала: возможно, Лотти пытается не присвоить себе чужое, а просто сбежать.

Трагично вздохнув, Нора зарядила кольцо магической энергией.

– Бери. – Она опустила его в подставленную ладонь Лотти. – Его должно хватить на несколько часов. – Потом она добавила: – Кстати, от шрама тоже можно избавиться с помощью чар.

Нора начала поиски с ближайшего стеллажа. Методично проверяя один ящик за другим, она продвигалась все дальше и дальше. Ей попалось свидетельство о рождении матери. Потом – тети Грейс.

Свидетельства о рождении и смерти Вэлора Хольцфалля.

Один Хольцфалль за другим. Но ни следа Оттолины.

В какой-то момент Нора спохватилась: ей больше не нужен был свет от кольца, чтобы видеть документы. Через стеклянную крышу пробивались солнечные лучи. Рассветало, а значит, чрезвычайное положение вот-вот отменят.

– Нам пора, – сказала Нора, подходя к Лотти. – Если нас обнаружат здесь, даже я не смогу убедить их, что мы просто гуляли.

– Но мы ничего не нашли, – ответила Лотти, устало потирая глаза.

– Найдем завтра ночью. – Нора небрежно отмахнулась. Ее охватили одновременно и разочарование, и облегчение. Чем дальше, тем меньше ей нравилась идея продать Оскару Уоллену имя отца Оттолины. Ее мысли судорожно метались из стороны в сторону, пытаясь найти другой выход. Другой способ узнать правду об убийстве матери. – Где предлагаешь позавтракать?

Глава 31

Лотти

Из брошки в руке Лотти вырвалась струя пламени, взметнулась над балконом и поднялась выше крыши отеля «Парагон», чуть не опалив Лотти брови.

Наблюдатель с улицы, наверное, подумал бы, что у Хольцфаллей завелся дракончик с дурным нравом. Но нет, это была всего лишь Лотти.

– Уже лучше, – донесся из комнаты голос Норы. Она перебирала гардероб Лотти, вытаскивая один наряд за другим с нечеловеческой скоростью. – Я имею в виду, лучше, чем когда у тебя вообще ничего не получалось. Но эти чары предназначены для зажигания свечей. А ты не только расплавила эту гипотетическую свечу целиком, но и сожгла весь обеденный стол.

– Зажечь свечу я могу и без магии. – Лотти вернулась в комнату с балкона, раздраженно цепляя маленькую бриллиантовую брошку к отвороту куртки Тео. Кончики пальцев, которыми она держала украшение, покраснели; еще чуть-чуть, и на коже, кажется, вздулись бы волдыри. То ли от переизбытка магии, то ли от огня. Лотти до сих пор было неуютно от мысли, что она может творить магию. Монахини много лет внушали ей, что магия – это зло. Лотти мерещилось, будто прямо у нее за спиной стоит сестра Бригитта с палкой. – Я просто воспользуюсь спичками.

– Конечно. – Нора поморщилась при виде кружевного платья, которое, по словам Модести, смотрелось на Лотти просто превосходно, и бросила его на пол. – Еще можно ударить кремнем о железо. Или разжечь огонь трением. Или дождаться удара молнии…

– Я поняла, – прервала ее Лотти. Она уселась на стул и окинула взглядом многочисленные зачарованные безделушки, которые откуда-то извлекла Нора. Чары для маскировки, для отпирания дверей, для защиты на случай, если гримы попытаются облить ее вином. Или, как выразилась Нора, выкинуть что-то более смертоносное.

Нора несколько раз попыталась растолковать Лотти, как работают чары, но ей самой магия давалась так легко, что она не могла подобрать подходящих слов.

– Магия – это энергия. – У Норы была привычка прижимать два пальца к точке между бровями, когда ее одолевало раздражение чьей-то несообразительностью. Оставалось лишь удивляться, что у нее на лбу до сих пор не образовалась вмятина. – Каждый, – продолжала Нора так терпеливо, как только могла, – рождается с запасом магии. В Первом круге, ближе к лесу, этот запас обычно больше. В кругах пониже – ну, это одна из причин, почему люди там бедны. Но сама по себе магия – это бесформенная хаотичная энергия. Чтобы ее направить, нужен проводник. Чары. Схемы зачарования позволяют придать магии форму для достижения определенной цели. Как прялка.

– По-моему, прялка работает не так, – заметила Лотти.

– Ах, ну конечно. – Нора закатила глаза. – Ты же у нас эксперт по всяким народным промыслам.

– Прялка – это не промысел, – сказала Лотти, – это инструмент, без которого невозможно соткать одежду. Ты вообще понимаешь, как изготавливается одежда? Или думаешь, что платья создаются магией?

– В городе – да. И вообще, мы отвлеклись от темы.

Пока что Лотти удавалось активировать чары только с помощью собственной крови. Кровь, жизненная сила, и магия были неразрывно связаны. Нора еще сильнее прижала пальцы ко лбу. По ее словам, кровь была эффективным, но крайне грубым методом использования чар. По дороге в Вальштад именно кровь Лотти активировала люстр, остановивший волков. И все же ей было не по себе от мысли, что в ее венах текла какая-то неосязаемая сила.

Лотти обмотала палец салфеткой, которую им принесли вместе с завтраком, и на месте прокола тут же проступила алая точка. Кровь, не более того. Если в ней и правда скрывалась какая-то сила, то почему Лотти ее не видела?

К рассвету Вальштад не успел оправиться от массовых беспорядков, чем сильно удивил Нору. Когда она смирилась с тем, что ни одно заведение еще не открылось, они с Лотти отправились в «Парагон» и заказали завтрак в номер.

Лотти впервые узнала о том, что еду, оказывается, можно заказать.

Раньше она просто ждала.