Порочные идеалы - Элвин Гамильтон

Она швырнула в сторону еще одно платье, которое, упав на кофейный столик, скинуло газету на пол.

ЛУКАСА ШУЛЬДА КАЗНЯТ БЕЗ СУДА И СЛЕДСТВИЯ ЗА УБИЙСТВО ВЕРИТИ ХОЛЬЦФАЛЛЬ

Это была передовица «Рупора». Под ней располагалось письмо с заголовком: Четвертое обращение Исенгрима к жителям Вальштада.

Порой легко было забыть, что Нора горевала. Что не прошло и двух недель с тех пор, как она лишилась матери. Лотти не знала, что сказать. Но кузина лишь смерила взглядом выросшую на полу гору одежды.

– Я не думала, что у Модести такой плохой вкус, – заявила она, взмахнув рукой. – Хотя, если честно, дело не во вкусе. Она просто не хочет, чтобы ты затмевала ее на всех этих фотографиях, для которых она тебя использует. – Нора прищурилась. – Ты, конечно, и так это знала.

Лотти встретилась с ней взглядом. В глазах кузины не было осуждения, но Лотти все равно начала оправдываться:

– Чтобы найти свое место, мне приходится играть по-другому, не так, как тебе.

– Нет, – сказала Нора. – Мы играем в одну игру. Просто у меня больше фигур на доске.

Лотти вдруг осознала, что каким-то образом Нора ее понимает. Лучше, чем смогла понять Эстель за десять лет. И тут Нора резко повернулась:

– Нам пора идти. Уже полдень. Наверняка торговые центры успели заменить побитые стекла.

Прогулка в компании Норы сильно отличалась от прогулки с Модести.

Модести, казалось, каждую минуту пыталась что-то заполучить. Она нуждалась в репортерах. В чужом внимании. В одежде.

Нора никогда и ни в чем не нуждалась.

Модести выбирала для нее скромные, непритязательные платья. Нора же, перешагивая через осколки стекол, снимала с вешалок наряды из шелка и тюля, с жемчугом и пайетками, наряды, которые Лотти невольно хотелось потрогать.

Годами она притворно восхищалась одеждой и украшениями в журналах Эстель. На самом деле ей было все равно – возможно, потому, что она не рассчитывала когда-нибудь на самом деле все это обрести.

Удивительно, как изменилось ее отношение, когда невозможное вдруг стало возможным.

Лотти поняла, что тоже хочет стать частью этого мира, как Нора. Быть собой, а не притворяться наивной деревенской простушкой. Но для этого ей обязательно нужно было победить в испытаниях. Доказать, что она не хуже остальных. А то и лучше.

Когда они наконец-то вышли из торгового центра, владелец газетного киоска на углу как раз выкладывал свежие газеты. Все они поместили на первую полосу беспорядки.

Но под очень разными заголовками.

ГОРОД ВОССТАЕТ ПРОТИВ КОМЕНДАНТСКОГО ЧАСА!

НЕОБХОДИМЫ БОЛЕЕ СТРОГИЕ МЕРЫ: НИЖНИЕ КРУГИ СОПРОТИВЛЯЮТСЯ ТРЕБОВАНИЯМ БЕЗОПАСНОСТИ

ТОРГОВЛЯ ПРИОСТАНОВЛЕНА ИЗ-ЗА ТРУДНОСТЕЙ НА ДОРОГАХ

– Похоже, ты была права. – Нора взяла с прилавка экземпляр «Рупора». – Это было не испытание. Или, по крайней мере, никто не получил в нем кольцо.

Теплые чувства, зародившиеся в Лотти по отношению к Норе, быстро остыли. Они соперницы, напомнила себе Лотти. И вскоре их ждет новое испытание.

– Ты в самом деле думала, что хульдрекалл разнесет весь город ради испытания? – спросила она. На первой полосе «Вестника» красовались фотографии разрушений. – Погибли люди.

– В испытаниях регулярно кто-то гибнет, это… – Нора вдруг осеклась. Что-то промелькнуло на ее лице, и она пристально уставилась на страницу «Рупора».

– Что такое? – Сердце Лотти заколотилось быстрей, и она заглянула Норе через плечо, пытаясь понять, что увидела кузина. Какой-то знак, что они ошиблись. Что испытание все же состоялось. И они обе проиграли.

Однако Нора поспешно свернула газету.

– Мне нужно идти. Я поняла, почему в письмах Исенгрима столько опечаток.

Глава 32

Аугуст

В первую очередь Аугуст заметил, что его стол занят парой дорогих туфель. Приблизившись, он увидел, что туфли надеты на скрещенные в лодыжках ноги, а принадлежат эти ноги…

– Ты давно смотрел на часы? – Она взглянула на него поверх газеты. На первой полосе было изображено ее настоящее лицо. Сама Нора, конечно, скрывалась за иллюзией, но ее все равно было сложно с кем-то перепутать.

– Ну да, сейчас время обеда. А что, ты называешь его как-то иначе? Час банкета? Пора застолья?

– Ни один уважающий себя человек не начнет банкет до захода солнца. – Она свернула и разгладила газету. На пальцах остались следы от чернил. – Ваш рабочий день разве не начинается в девять утра?

Вчера Аугуст едва успел добежать до офиса «Рупора», закончив репортаж о протестах. В последний момент перед тем, как полиция прибегла к чарам и насилию. Половина редакции «Рупора» осталась в здании на ночь. Кто-то работал, кто-то швырял смятые бумажки в урну, кто-то дремал за столом. Когда солнце взошло, журналисты наконец смогли разойтись, не рискуя заработать проломленный череп. Аугуст пошел домой, чтобы успокоить мать, принять душ и немного поспать.

Он не стал говорить об этом Норе.

– Что ты вообще знаешь о работе? – Он уселся на край стола, отпихнув ее ноги в сторону.

– Я знаю, во сколько должны приступать к ней люди, которые работают на нас. – Из уст другого человека эти слова заслуживали бы лишь презрения. Но, произнесенные Норой, они почему-то его рассмешили. Это было глупо, но Аугуст поймал себя на мысли, что предпочел бы видеть ее настоящий облик, а не иллюзию.

– У меня нет новых зацепок. – Аугуст устало потер лицо, мечтая о чашке кофе. Когда они виделись в прошлый раз, Нора ушла возмущенной. – Если ты за этим.

– К счастью для меня, я разгадала ваш идиотский шифр. – Она с силой ударила газетой об стол.

Шифр? Аугуст взбодрился:

– Какой еще шифр?

– Не притворяйся. – Нора бросила газету ему под нос. Это был номер двухдневной давности. Заголовок гласил: «Четвертое обращение Исенгрима к жителям Вальштада».

Нора выжидающе уставилась на Аугуста. Тот смотрел на нее в ответ непонимающим взглядом.

– Да, это старая газета, – сказал он наконец тем же терпеливым тоном, которым взрослые отвечают ребенку, когда тот показывает им найденный камушек.

– Откуда берутся эти письма?

Аугуст пожал плечами:

– Говорю же, я ими не занимаюсь. – Обращения Исенгрима хорошо продавались, но журналисты их не особенно любили. В половине случаев из-за них с первой полосы убирали чей-то репортаж.

– Попробуй догадаться, – не отступала Нора.

– От мистера Варджина, – признал Аугуст. – Он наш главный редактор, и я видел у него оригиналы писем. Думаю, он получает их напрямую от Исенгрима и сразу публикует.

Нора быстро, нервно постукивала каблуком по столу.

– В этих письмах масса опечаток. – Она указала пальцем на сдвоенные буквы «м» в слове «проблемм».

Аугуст пожал плечами:

– Ошибка при наборе. Такое случается при спешке.

– Многовато здесь ошибок, – сказала Нора, глядя на него в упор. Отчего-то Аугусту хотелось постараться и дать ей ответ. Но он и правда не понимал, к чему она клонит.

Нора вздохнула и начала зачитывать вслух:

– Город страддает, две буквы «д», пока Хольцфалли играют в игры! Честнных горожан опять отвлеекают от насущных проблемм, – Нора указывала на все двойные буквы, которые легко можно было списать на сбой старой печатной машинки, – причуудами привилегированного мменьшинства. Пока вы спите, готовясь к изнуритэльному труду, – букву «э» легко было принять за «е», но все же это было «э», – они ррешают, кто из них будет наименьшим злом. Кто из ниих будет править, пока вместо вас не начнут трудиться ваши внукии. «Внуки» с двумя «и». Но после этого опечатки прекращаются. Остальное письмо написано без ошибок. А если сложить эти буквы вместе…

И тут Аугуст наконец понял.

– «Днем», – произнес он вслух, – «у мэрии». – Этот номер газеты вышел накануне протеста. И он указывал горожанам, где и когда собраться, чтобы выразить свое негодование.

– Да, – раздраженно бросила Нора, будто была недовольна, что он так медленно соображает. – Ты в самом деле об этом не знал?

Теперь до него дошло, о чем она думала все это время: что он водил ее за нос, бесцельно таская по ломбардам, пока гримы скрывались прямо на первой полосе. Что он ее обманывал.