Порочные идеалы - Элвин Гамильтон

Лотти снова посмотрела на Модести, чья улыбка стала еще более неестественной.

– Слишком броское, тебе не кажется?

Если у Лотти и оставались сомнения в том, что платье ей идет, Модести развеяла их, попытавшись ее пристыдить.

Затем поток гостей увлек ее прочь от Модести.

Лотти прогуливалась по залу, то и дело поглядывая на дверь в ожидании Норы. Свеча в ее пальцах постепенно нагревалась. Краем уха она прислушивалась к разговорам, в которых не могла принять участие. Состоятельные гости обсуждали беспорядки – или, если точнее, жаловались, что их любимые рестораны разграбили. И что горничные не явились в положенное время, потому что были арестованы – либо за нарушение общественного порядка, либо за то, что вышли на улицу до рассвета, пытаясь успеть на работу.

Гости сокрушались, как это все некстати.

Прошел час, а Норы все еще не было. С каждой секундой Лотти становилось все более не по себе. Нора не отличалась пунктуальностью, но сегодня был крайне неудачный день для опозданий. Свеча догорела почти до самых пальцев Лотти и орошала мраморный пол каплями воска.

Лейла Аль-Оман не могла слишком долго держать энергосеть отключенной. Если завтра проблема не решится, люди начнут жаловаться. У Лотти оставался последний шанс что-то выяснить об отце.

Она нервно потеребила зачарованные побрякушки, которые дала ей Нора. Днем она потратила несколько часов, пытаясь научиться правильно их активировать. Но тогда у нее не было по-настоящему веской причины их использовать.

Теперь она появилась.

Лотти больше не могла ждать Нору. Приняв окончательное решение, она пересекла зал, позвякивая кольчужным платьем.

Она направлялась прямиком к Тео.

Тот, кажется, хотел к ней потянуться, но в последний момент вспомнил, что этой ночью охраняет Модести, а не ее. Лотти привез на вечеринку Эдмунд Риддер, который прямо сейчас наблюдал за ней. Пусть он был не таким превосходным рыцарем, как Тео, но наверняка заметил бы, попытайся она выйти на улицу без сопровождения.

– Сделай вид, что везешь меня домой, – сказала Лотти негромко, чтобы не услышала Хильдегарда Риддер. Впрочем, та была сосредоточена на своих подопечных – Констанс и Клеменси.

Тео внимательно ее оглядел.

Он знал, что она не просто пытается сбежать со скучной вечеринки. Знал, что она что-то задумала. И все же кивнул:

– Идем быстрее, чтобы тебе не пришлось снова падать в обморок.

По пути к офису «Йоханнеса и Греты» Лотти ввела Тео в курс дела. Освещая темную улицу огарком свечи, она рассказала, что пытается найти отца.

Без присутствия полной уверенности в себе Норы массивное здание навевало опасения. Но бабушка Норы не подвела – внутри было темно и пусто, как и вчера. Под взглядом Тео Лотти перебрала зачарованные безделушки и нашла кольцо, которое, по словам Норы, отпирало замки. Лотти прижала ладонь с кольцом к двери, но, несмотря на все наставления кузины, так и не смогла активировать его аккуратно.

Замок взорвался.

Тео среагировал моментально – прижал ее к одной из колонн на фасаде здания и накрыл собственным телом. Лотти ощутила, как его переполнило стремление защитить ее. Она чувствовала биение его сердца.

– Все хорошо, прости, все нормально, – торопливо сказала Лотти, заливаясь краской – то ли от смущения, то ли от внезапной близости. – Это я виновата.

Когда Тео отстранился, Лотти сделала вид, что сосредоточилась на кольце с люминесцентными чарами, и направилась к двери, ощущая на себе его взгляд. Попытайся она активировать чары, наверняка ослепила бы их обоих. Так что она просто вытянула перед собой руку с остатками горящей свечи и двинулась по тому же коридору, по которому вчера шла вместе с Норой.

В сторону архива Хольцфаллей.

Лотти не сразу смогла сориентироваться в огромном, облицованном мрамором помещении. Найти место, где они остановились на рассвете. Она осторожно выдвинула ящичек, удерживая свечу подальше от бумаг.

Вчера ей попались свидетельства о рождении кузин. Плотная кремовая бумага с официальными печатями и подписями, где значились имена обоих родителей.

Пейшенс Хольцфалль и Георг Отто.

Проспер Хольцфалль и Беата Брехт.

Верити Хольцфалль и Заид Аль-Оман.

Она попыталась представить собственное свидетельство. Имя, напечатанное рядом с Грейс Хольцфалль. Ее сердце отчаянно стремилось к ответам, пока руки перебирали документы.

Вдруг краем глаза она заметила какое-то движение. Охваченная паникой, Лотти резко повернулась, готовая соврать ночному охраннику. Но никого не увидела.

– Что такое? – Тео тут же сжал рукоять меча.

– Мне показалось… – Лотти заозиралась, пытаясь понять, что же привлекло ее внимание.

И вот. В тенях что-то шевельнулось, едва различимое в лунном свете, проникающем в архив через стеклянный купол. Лотти замерла, часто и неглубоко дыша. На этот раз Тео тоже заметил движение. Он обнажил меч и загородил Лотти собой.

Оно направилось к ним.

Это был пол. Двигался сам пол.

Черно-белый мрамор трескался и раскалывался, вздымаясь над некогда зеркально-гладкой поверхностью. Будто что-то огромное пыталось прорваться сквозь блестящий камень.

В памяти Лотти мгновенно всплыли сотни сказок, которые рассказывала миссис Хен. Про лесных чудовищ, про хульдрекаллов, рожденных из древесины, бакахастенов – из воды и мшанников – из почвы. Про тех, что появлялись из валунов, утесов и каменных залежей. И приходили за непослушными детьми, которые не ложились вовремя спать.

Каким-то древним чутьем Лотти безошибочно распознала неповоротливое существо, возникшее из черно-белой плитки.

Это был тролль.

Глава 35

Нора

– Ты по-прежнему выглядишь богатой.

– Я этому долго училась.

Нора и Аугуст пробирались к докам сквозь вечернее скопление людей. Комендантский час по-прежнему действовал, и все вокруг торопились, чтобы успеть домой до заката. Через каждые несколько кварталов им встречался отряд полицейских, которые следили за прохожими, сжимая в руках оружие. Нора скрывала лицо под иллюзией, но одежда ее выдавала. Времени, чтобы пойти домой и переодеться, у нее не было.

– Держи. – Аугуст сбросил с себя тяжелое коричневое пальто и передал ей.

Оно было велико Норе, но сохраняло приятное тепло его тела. Пальто пахло кремом для бритья и типографскими чернилами, запах которых она начала узнавать совсем недавно.

Без пальто, в одной только белой рубашке и темных подтяжках на худощавом, долговязом теле, Аугуст отчетливо выделялся на фоне темной воды и мрачных зданий. Нора спрятала озябшие руки в карманы. Аугуст расправил рукава, закатанные до локтей. Вывески магазинов сменились складами, тротуар – деревянным настилом, и толпа вокруг поредела.

– Ты в самом деле хочешь провести вечер здесь? – спросил Аугуст, застегивая манжету. – А не на какой-нибудь вечеринке?

Ей следовало быть на вечеринке у Ангелики Бамберг. Они с Лотти договорились продолжить поиски ее отца. Однако Норе едва ли представится еще один шанс добраться до Исенгрима. Если она справится, ее перестанет мучить чувство вины. Ей не придется продавать криминальному авторитету имя отца Лотти.

– На вечеринках я и так часто бываю, – уклончиво ответила Нора. – Но в «Современном стиле» пишут, что полезно менять привычки и пробовать новые хобби, если хочешь найти себе мужчину. Полагаю, этот совет применим и когда мечтаешь упрятать мужчину за решетку до конца его дней. – Пусть газеты гадают, куда она запропастилась. Что и с кем она делала. Никому и в голову не придет, что она была на собрании гримов. Выбивала признание из самого Исенгрима.

Нора была рада, что Аугуст пошел с ней. В его компании она могла ненадолго отвлечься от испытаний, вокруг которых вечно крутились ее мысли, как собака вокруг обглоданной кости. Аугуст раз за разом бросал ей вызов, отказывался идти на поводу.

По правде говоря, ей не следовало бы отвлекаться от испытаний. Она должна была ждать их и готовиться. Но мир Аугуста был так далек от ее собственного. Казалось невозможным, что испытание настигнет ее в этом районе города.

Каждый док был обозначен большими белыми буквами. Нора заметила, что они с Аугустом здесь не одни: люди украдкой пробирались по портовым закоулкам и проходам между сложенными ящиками. Некоторые парочки делали вид, будто всего лишь прогуливаются у воды на закате…