Дальнобойщик - Роман Валерьевич Злотников

— Вы, Пьётр тоже тут не сутками торчите. Заметьте, я даже не спрашиваю, куда это вы уходите, когда бросаете меня, — продолжил бурчать Ирландец.

Задняя дверь зелёного фургона «чевви», стоявшего через дорогу от Best Western Terrace Hotel, открылась, на тротуар соскочил высокий тощий негр в мятом пиджаке и таких же мятых брюках. Потянулся, пошёл за кофе.

Этот ритуал они с Шоном уже выучили и смотрели за «пинкертонами» вполглаза. Этих наняли федералы, наружка в фургоне больше следила за тем, кто там из делегаций куда входил-выходил.

Интереснее были топтуны, которые сменялись раз в несколько часов и были частью городского пейзажа. Вычислить их удалось лишь к концу недели, и то, видимо, не всех. Тут отличились ребята Шона, те самые подрядчики, которых подрядил для Закревского ирландец.

Они умело отсекли курьеров, ночевавших на вентиляционных решётках бомжей и прочих персонажей, которые снуют вокруг каждого отеля.

Сноровисто узнали, что одна из бомж-палаток появилась совсем недавно и в очень удобном для наблюдения месте.

Проследили за парочкой курьеров, вызвавших подозрение — входя в отель, они не долбили пальцами экран планшета. А должны были — так они оповещали контролёров о том, что прибыли в точку передачи заказа.

Сами подрядчики изображали туристов, сменяли друг друга, реквизита у них было предостаточно, и Закревский даже не всегда сразу их узнавал, хотя они его и предупреждали, как будут выглядеть. Пинкертонов они тоже держали в поле внимания, и именно в один из таких моментов Дэлиган заметил за подрядчиками слежку и негромко бросил в пространство:

— Рыбки, рыбки, плывите по течению.

Так удалось раскрыть ещё одну группу интересантов.

— Скажи мне, наконец, сумасшедший русский друг, зачем мы смотрим на всё… это? — ирландец обвёл рукой площадь перед отелем.

— Вы, ирландцы, очень нетерпеливы, — философски констатировал Закревский, — и не умеете ждать и получать удовольствие от медленных, едва заметных процессов. Вам бы всё с мечом носиться. Или этими вашими дубинами, которые кто-то по недоразумению назвал тростями, мозги вышибать. Берите пример с ваших лютых англосаксонских друзей.

— Пьётр, а можно как-то попроще? Без этой вашей загадочной русской души?

— Что ж, извольте. Итак, что мы с вами узнали и поняли за те четыре недели, что тут идут переговоры? — Закревский откинулся на сиденье и сложил руки на груди. Проговорить свои мысли вслух, обдумать в диалоге с человеком, которому доверяешь — всегда ценно. Пусть и доверяешь лишь до известного предела.

— Вон там пинкертоны. Которых, как ты говоришь, наняли федералы. Особо не скрываются. За тем столиком чудесные молодожёны, которые лопочут на португальском. При этом, кольцо на пальце мужа совсем не новое, а жена новенькое колечко крутит, явно к нему не привыкла.

— Точно. Кстати, у обоих устоявшиеся привычки. Вон уже сидят за своим столиком. Из которого отлично просматривается и вход, и выезд из отеля.

— С ними тоже всё понятно, это бразильская безопасность, прикрывают своих на всякий случай, — кивнул Закревский, — думаю, в том китайском ресторанчике тоже не просто так появились новые официанты. Твои ребята молодцы, быстро раскопали. Пока не очень понятен новый бомж, вон из той палатки, но будем считать, что это страхующий от американских деловых. Итак?

— Итак, все друг за другом следят и пялятся на отель.

— Именно, друг мой, — лениво изобразил аплодисменты Закревский, — все друг друга уже вычислили, доложили своему начальству и явно получили приказ, ситуацию не раскачивать, осторожно наблюдать.

— И долго будут продолжаться эти танцы-обниманцы? — хмыкнул ирландец.

Закревский вдруг застыл.

Задумался.

— Шон, ты мне недавно сказал, что мы, русские, и ирландцы похоже. Знаешь, ты прав.

Он похлопал удивлённо открывшего рот Дэлигана по плечу и полез из машины.

Может, стоит предупредить Морозова, чуть слышно шепнула совесть, ведь переживать начнёт, а не мальчик уже.

Нет, не стоило, сказал он себе, шагая через площадь к отелю. Шёл в открытую, сосредоточенно глядя на стеклянные двери, не обращая внимания на то, что делается по сторонам. Лишь раз приподнял руку, показывая автомобилю, чтоб тормознул.

Получил в ответ возмущенные гудки, и толкнул дверь вестибюля.

Так же деловито зашагал через лобби.

У лифтов к нему шагнула охрана отеля.

— В номер 1645, — небрежно бросил, — меня ожидают.

— Приём по спискам, — равнодушно сообщил детина с квадратной челюстью.

— Закревский. Ищите на букву Z, — Пётр Аркадьевич даже изобразил букву в воздухе. — Ну как Зорро, понимаете?

Охранник сделал вид, что последней фразы не слышал.

Интересно, меня уже все срисовали, весело подумал Закревский, заходя в лифт.

* * *

— Как же вы так, без предупреждения⁈ — Морозов потёр руки, подул на них. Посмотрел на ладони с неудовольствием. — Мёрзнут. Жара, а они, как понервничаю, мёрзнут.

И вопросительно посмотрел на Закревского.

— Пётр Аркадьевич, я, конечно, понимаю, что у вас свои методы, однако…

— Господин Морозов, помните, когда вы обратились ко мне в первый раз, то сказали, что меня рекомендовали, как мастера импровизаций?

Купец кивнул.

— Я тогда сказал, что это излишне лестная оценка, и я предпочитаю самой блестящей импровизации хорошо продуманный план и точный алгоритм?

Снова лёгкий кивок. Но в глазах теперь выжидательный интерес. А вы авантюрист, господин Морозов, вы азартны. Игрок-с! Что ж, сейчас это даже хорошо.

— Я говорил чистую правду. Однако действительно, ещё когда я сдавал первые тесты в училище, в моём личном деле записали среди полезных качеств «способен к поиску и осуществлению нестандартных вариантов решения задач, умеет импровизировать». На мой взгляд, настало время импровизации. Поэтому, я позволил себе столь эффектно появиться и рад, что наша встреча произошла в гостиной, при стечении людей.

— Пётр Аркадьевич, вы должны отдавать себе отчёт, что любое неосторожное движение может привести к срыву переговоров.

— Разумеется. Именно поэтому и появился я. Сколько идут переговоры? Уже более четырёх недель. В какой они стадии, скажите откровенно?

Морозов пожал плечами.

— Честно говоря, идут они вязко, хотя и у бразильцев, и у штатников явный интерес. Собственно, они же и были инициаторами. Как они отреагируют на ваше появление — не знаю. Ваша репутация известна, то что вы консультируете «ярмарку» и меня — не секрет. Так что вы уж будьте добры, объясните, что за импровизацию решили устроить. И какова в ней моя роль.

Купец улыбнулся.

Закревский поставил на блюдце кофейную чашечку.

— Со своей ролью вы, Тимофей Саввович, справляетесь превосходно. Вам надо лишь продолжать. Когда я выйду, изображайте ещё большую уверенность, говорите о величии империи и государственных интересах, которые безусловно поддерживает купечество. Я же выйду с видом деловым и озабоченным. Остальное — моё дело.