Дальнобойщик - Роман Валерьевич Злотников

А проповедники ей нравились.

Особенно один.

— Господь даровал вам великое благо — ваше тело! Он даровал вам свободу воли и разум! Примените веру, используйте разум, и ваша воля решит все ваши проблемы! Ваше тело — это источник вашего дохода! Господь любит трудолюбивых и самостоятельных! Им он дарует Царствие Небесное! Недаром же он мудро даровал нам две почки! Недаром у нас есть органы, без которых мы можем продолжать полноценно существовать, усердно трудиться и славить своими доходами имя Его! Ваше тело — ваш капитал! Ваш капитал — ваше дело. Распорядитесь же им с умом и Господь всегда протянет вам руку помощи!

После его проповедей всегда шла реклама благотворительного фонда и клиники трансплантации «Рука помощи», её так легко было запомнить.

А потом всегда говорил другой, под него Маша засыпала, голос был вкрадчивый, убаюкивающий. Который шептал ей, что Господь не оставит, если она будет слушать правильные слова.

Господь говорил ей, что надо помогать себе. Она сама поймёт, что надо делать, когда придёт время.

* * *

Хуц-Ги-Сати чуть не лишился работы.

Всё из-за той аварии.

Оказалось, в компанию поступили иски не только от того, в кого он въехал, но и от того, кто въехал ему в зад. Будто этого было мало, иск вчинило и городское управление общественного транспорта. За нарушение графика движения общественного транспорта. А поскольку фургон был зарегистрирован на компанию, то иск направили ей.

Дамочка из авто, которое поцеловало фургон в зад, подала ещё и иск на компенсацию морального вреда и полученных в результате аварии травм.

Правда, тут менеджер утешил — травмы вряд ли докажут, просто, чтоб припугнуть, валят всё в один иск.

— Впрочем, тебе, русский, от этого не легче, — он кинул через стол бумагу с итоговой суммой, которая причиталась с индейца. — Хуц-Ги-Сати похолодел. Всех его денег не хватит, чтобы выплатить и треть. Плюс счета за лечение Маши. Аренда квартиры. Хоть что-то жрать… По осени нужны какие-то куртки…

В глазах поплыло.

— Мистер Рамирес. Пожалуйста. Мне действительно нужна эта работа. Я готов пахать сверхурочно.

Глаза менеджера были всё такими же бессмысленными. Ну конечно. Ему же всё равно. Наверняка, Хуц-Ги-Сати не первый, кого он увольняет.

— Мистер Рамирес. Сколько у меня замечаний и вычетов? Если сравнить с теми, кто дольше меня работает?

Латинос сложил руки на столе и посмотрел на Хуц-Ги-Сати.

— Уволите меня сейчас, и сколько будете ждать, когда я верну деньги? Наверняка за руль меня теперь не пустят, буду грузчиком, или вообще дворы мести.

Родригес кивнул.

— Контракт меняется. Согласен?

Индеец кивнул.

Родрригес выдвинул ящик стола, кинул через стол бланк.

— Заполняй, подписывай. А вот это, — он пододвинул к индейцу листы под скрепкой. Индеец узнал эмблему банка. Такая же была на его зарплатной кредитке.

— Кредит тебе оформят автоматически. Им ты гасишь сумму иска, который мы выдвигаем на твоё имя. Все выплаты теперь поступают на специальный счёт, с которого ты гасишь сумму иска. Проценты по кредиту гасишь отдельно.

Новые листы бумаги. На этот раз, голубоватые, конторские.

— Это наш иск. Подписываешь, соглашаешься, процент погашения ниже. Лезешь в бутылку — вылетаешь отсюда, гасишь все с повышенными процентами, как рисковый клиент.

Хуц-Ги-Сати подписал.

Час спустя ушёл в новый рейс.

Машу навестить уже не успел.

* * *

Ему повезло. Новый рейс был тоже в Чикаго, и он решил, будь что будет, а Керука он повидает. Хоть на минуту, но ему нужно было почувствовать рядом хоть кого-то кому не всё равно.

Ему повезло. Явно, мольбы, которые он обращал к богам и Предкам были услышаны. Разгрузился вовремя, а вот груз, который должен был доставить обратно, задерживался. Какие-то там проблемы с документами, не тот артикул — особо вникать он не стал, выслушал от менеджера «переночуешь в кабине, или ищи мотель, у нас есть договор с сетью „Сон по часам“, завтра отзвонишься, как погрузишься». И тут же отправился в AIM.

Увидев тлинкита, Керук улыбнулся.

Сдержанно, но — будто древнее мудрое солнце осветило морщины на его лице.

— У нас как раз собрание. Люди соберутся через час. Поможешь мне расставить стулья?

Хуц-Ги-Сати и не заметил, как за работой рассказал Керуку всё, что произошло с ним за эти несколько дней. Простая понятная работа успокаивала. Керук почти всё время молчал, лишь изредка задавал короткие вопросы, но само его присутствие, звук голоса делали мир каким-то — более надёжным и понятным.

— Мы поможем тебе. Мы всегда помогаем нашим людям, — старейшина положил руку на плечо Хуц-Ги-Сати, посмотрел в глаза. — Мир — это пугающее и загадочное место. Воин всегда должен быть готов к ужасным чудесам мира. А мы помогаем воинам выстоять и продолжить битву.

Он заглянул тлинкиту в глаза.

— Ты воин и ведёшь свою битву. Мы встанем рядом с тобой, а ты — рядом с нами.

Мир исчез.

Остались лишь ясные мудрые глаза старейшины.

У Хуц-Ги-Сати перехватило дыхание.

Он молча кивнул.

Звякнул колокольчик над дверью.

Застывшая в глазах Керука вечность дрогнула, скрылась. Перед тлинкитом снова стоял мудрый, немного усталый, могучий и уверенный в себе человек.

Просто человек.

— Садись поближе ко мне, — Керук похлопал по сиденью стула. — Мы же не зря расставляли их так, кругом. Сегодня будет немного людей. Но это именно те люди, с которыми имеет смысл говорить о важных вещах.

Несмотря на изматывающую усталость и неутихающую тревогу, Хуц-Ги-Сати почувствовал прилив гордости.

Люди подходили, протягивали раскрытые ладони, слышалось негромкое «о метако, ясень». Кто-то крепко жал тлинкиту руку. Никто не задавал вопросов — раз человек здесь, значит, так нужно.

Людей действительно было немного. Десяток мужиков, среди которых, судя по их виду, тлинкит был самым младшим, трое женщин, на вид, лет сорока.

Керук заговорил.

— Корпорации отняли у нас всё. Когда они пришли на нашу землю — отняли её у нас, — голос старейшины был тих, почти бесстрастен, но в нём была яростная сила, сокрытая, как пламя под слоем пепла, и все замерли. Хуц-Ги-Сати понял, что сжал кулаки так, что пальцам больно.

— Потом они отняли мечту у всех, кто жил на наших землях искони и кто пришел, чтобы добиться благополучия честным трудом. Они завезли сюда рабов, и те отравили своим рабским сознанием остальных.

Керук широко махнул рукой, показывая на карту, что висела на стене за кафедрой.

— До сих пор потомки тех рабов поклоняются своим господам там, на Юге! Они гордятся своим рабством!

Он помолчал.

— Неужели