Дальнобойщик - Роман Валерьевич Злотников

Первая, конечно, это его женщина.

У каждого настоящего воина должна быть верная женщина, которая заботится о его очаге и идёт с ним одной тропой.

И Джиналатк как раз такая!

А теперь он встретил настоящего воина-вождя! Истинного старейшину-мудреца, который покажет ему ТРОПУ.

Всё не зря. Его поистине ведут добрые духи и Предки. ради одной этой встречи стоило перебраться в эти земли.

Которые оказались куда более странными и непонятными, чем он рассчитывал, признался себе Хуц-Ги-Сати.

А вдруг эта встреча ему тоже почудилась?

Руки на руле дрогнули, спина покрылась холодным потом.

У него же есть листовка, которую дал Керук!

Где же она?

Он снял одну руку с руля и попробовал нащупать сложенный вчетверо листок плотной бумаги в кармане потёртых рабочих штанов.

А, вот. Оказывается, он зачем-то положил листовку в задний карман.

Индеец чуть приподнялся на сиденье. Впереди перекрёсток, горит зелёный. Впереди новенький внедорожник, чёрный лак блестит, хром сверкает.

От такого стоит держаться подальше, и Хуц-Ги-Сати чуть сбросил скорость. Потянул листовку, уголок зацепился за вылезшую нитку. Пришлось привстать чуть выше.

К фургону индеец уже почти привык.

Даже нашёл с ним взаимопонимание.

Ну, или это он так думал.

Нога Хуц-Ги-Сати чуть нажала на педаль газа.

Фургон решил взбрыкнуть, скаканул вперёд.

Холодея, индеец услышал, как морда фургона звучно поцеловала задницу внедорожника.

Он ударил по тормозам.

Понял, что совсем забыл посмотреть в зеркало заднего вида, и тут же резко дёрнулся от чувствительного удара.

Ему даже не надо было смотреть назад, чтобы понять что произошло.

Сзади уже гудели клаксоны, хлопнули дверцы автомобилей.

Он откинулся на сиденье и закрыл глаза. Штрафы… Страховка…

Он так надеялся, что удастся заработать достаточно, чтобы Маша ушла хотя бы из одной своей забегаловки…

* * *

— Двигайся быстрее! Сколько можно⁈ — она с трудом подняла голову. над ней нависало пузо в клетчатой рубашке. Рубашка проигрывала безнадёжную борьбу, пузо неудержимо рвалось наружу, как перестоявшее тесто из квашни. Сероватое, ноздреватое, и, правда, как тесто. С густой неопрятной порослью, которая пробивалась через разошедшиеся пуговицы.

Маше отчего-то стало очень смешно и жарко, она хихикнула, пытаясь прикрыть рот ладошкой.

В которой оказалась зажата половая тряпка.

Это развеселило ещё сильнее, она открыла рот, чтобы набрать воздуха.

И заблевала пузатому ботинки и брюки.

Менеджер взвизгнул, подпрыгнул, поскользнулся в луже блевотины, и с размаху грохнулся затылком о писсуар.

Писсуар обиженно загудел и раскололся.

Верхнюю часть перекосило, пластиковый шланг сорвало, и холодная вода хлестанула на распластавшегося менеджера и тихо лежавшую на боку Машу.

Вода была такая прохладная, такая приятная, так чудесно было подставить под струю разгоряченное лицо…

* * *

Рассчитали и вышибли её за полчаса.

Маша уже слабо понимала, что происходит, жар накатывал волнами. Тогда перед глазами всё плыло, и она их закрывала. Боялась, что жар выплеснется, и она подожжёт красивый красный зал огненными лучами — как та красивая девушка из бесконечного сериала, который она приохотилась смотреть. Его всё время показывали по одному каналу, самому дешёвому, его можно было включать сразу и смотреть долго без доплат. Тогда Сатик не ругался.

— Что? Почему штраф? А что такое компенсация? — она с недоумением смотрела на управляющего ресторанчиком. Тот тыкал пальцев в бумаги, рядом с ним стоял какой-то барин в синем костюме.

— Иск мы уже готовим, сами пошлём. Если сейчас распишешься здесь, сумма меньше будет, вычтем из платы за последнюю смену, — терпеливо объяснял ей управляющий.

Менеджер сидел на стуле у двери, прикладывал пакет со льдом к перебинтованной голове, злобно смотрел на неё, и почему-то всё время кивал.

Маша испугалась и подписала всё.

Сейчас приду домой и буду пить холодную воду, думала она.

И смотреть на девушку с огненными глазами.

* * *

Дверь в их квартирку была приоткрыта, и у Хуц-Ги-Сати замерло сердце. Район, в котором они сняли жильё, был поспокойнее, чем первый, но и здесь оставлять дверь открытой, или отворять её после захода солнца не рекомендовалось.

Он пошёл тихо, ступая с носка на пятку, рука сама скользнула в карман и нащупала отвёртку. Бесшумно вытянул из кармана, опустил руку, прижав к бедру, жалолишь чуть заметно смотрит вперёд.

Откуда-то из воспоминаний послышался незнакомый, но и знакомый голос, «это только кажется неудобным. Так вы не привлекаете внимания, ваша поза не кажется угрожающей. А вы можете сразу ударить в бедро, или пах. Туда, где слабее защита». Сержант в части — да. Какой сержант⁈ Он же не служил!

В этом мире служил, память накладывается — понял он.

Ладно, не до того.

Маша…

Должна быть на работе. Это, хорошо, сразу полегчало. Значит, ей ничего не угрожает. А взять у них нечего. Денег нет, карточки и чеки всегда носят с собой, одежды — разве что бомжи польстятся.

Может, ТиВи, да и у него экран насмерть закреплён на стене.

Хуже, если джанки убились и решили перекантоваться. Эти могут покорёжить квартиру просто так. Без причины.

Он почувствовал, как поднимается волна злости — этого только не хватало, и так непонятно, как расплачиваться за аварию.

Насчитали ему будь здоров, и это еще счета от страховых компаний не пришли.

Ладно, что стоять под дверью.

Он кончиками пальцев потянул дверь.

Тихо.

Вошел и сразу увидел её на диване.

Машу трясло. Губы обветрило, глаза стеклянные.

Тронул рукой лоб — чуть не обжёгся.

* * *

В приёмном покое её с трудом удалось усадить на единственное освободившее место. Серая комната была полна людей. Кто-то сидел молча, тихо раскачиваясь, кто-то орал от боли, скрипели каталки, на которых увозили тех, кто сам не мог идти. Неторопливо двигались врачи и медсёстры, смотрели в планшеты, выкрикивали фамилии.

Хуц-Ги-Сати поймал кого-то в зелёном халате.

— Человеку плохо. Жар. Бредит!

— Обратитесь на стойку регистрации в порядке общей очереди. Номер обращения вы должны зарегистрировать, обратившись в свой личный кабинет с помощью планшета доступа в MediaSett. Обращение осуществляется по льготному тарифу…

Голос механический, глаза равнодушные.

Пришлось тыкать в планшет, ждать… Больше часа прошло.

Маша два раза теряла сознание, соседка, на плечо которой падала её голова, отталкивала девушку: — Сиди ровно, неча на меня валить свои микробы!

Маша села ровно.

Это был приказ.

Приказы она начинала понимать. Приказы — это легко и понятно.

Где же Сатик?

— Ваша платежеспособность соответствует базовому уровню оказания медицинской помощи в рамках федеральной программы «Здоровье гражданина». В него входит первичная консультация врача-терапевта, оказание срочной помощи в