Миссия в Сараево - Алим Онербекович Тыналин

Шаги за дверью, потом голос Елены:

— Кто там?

— Я.

Дверь открылась сразу. Елена стояла на пороге в темном платье, волосы собраны в узел на затылке. Лицо бледное, под глазами тени. Но когда увидела меня, лицо осветилось улыбкой.

— Саша, — она шагнула вперед, обняла меня. — Я думала, ты не придешь сегодня.

Я обнял ее в ответ, почувствовал, как она прижимается ко мне, крепко, почти отчаянно.

— Дела были, — сказал я. — Долгий день.

Она отстранилась, посмотрела мне в глаза.

— Ты выглядишь усталым.

— Есть немного.

Она взяла меня за руку, втянула в квартиру, закрыла дверь. Коридор узкий, темный.

Елена повела меня в гостиную, прикрыла дверь за нами.

На столе стояла керосиновая лампа, уже зажженная. За окном быстро темнело, гроза накрывала город.

Елена подошла к столу, где стояла бутылка вина и два бокала.

— Выпьем? — спросила она. — Я купила хорошее. Из Фрушка Горы.

— Давай.

Она разлила вино, темно-красное, густое. Протянула мне бокал.

— За что пьем?

Я посмотрел на нее. Она стояла в полутьме, свет лампы падал на ее лицо сбоку, выделяя скулы, делая глаза глубже.

— За тебя, — сказал я. — За то, что ты есть.

Она грустно улыбнулась.

— Красивые слова. Но пустые, Саша. Ты даже не знаешь меня по-настоящему.

— Знаю. Больше, чем ты думаешь.

Мы выпили. Вино было терпкое, с привкусом дуба. Действительно хорошее.

Елена села на край кровати, я устроился на стуле у стола. Между нами легло молчание. За окном начался дождь, сначала редкие капли, потом сильнее. Застучало по крыше, зашумело.

— Саша, — сказала она тихо. — Что-то случилось? Ты какой-то… не такой сегодня.

— В каком смысле?

— Не знаю. Напряженный.

Она налила еще вина, нам обоим. Мы пили молча, слушая дождь.

— Саша, — начала она снова. — Я хотела спросить… ты когда-нибудь думал о том, что будет после? Когда все это закончится?

— После чего?

— После борьбы. После всей этой… конспирации. Насилия. Когда Босния будет свободна, или не будет, не важно. Когда все успокоится. Ты думал, что будешь делать?

Я посмотрел в окно. За стеклом текли струи воды, размывая очертания домов напротив.

— Нет, — сказал я честно. — Не думал. До этого еще надо дожить.

— А я думаю, — она говорила тихо, почти для себя. — Думаю, что мы могли бы уехать. Куда-нибудь далеко. В Россию, может быть. Или в Америку. Начать новую жизнь. Без всей этой лжи и опасности.

Она посмотрела на меня, и в глазах ее была такая надежда, что мне стало физически больно.

— Ты бы поехал со мной? — спросила она. — Если бы была возможность?

Я должен сказать правду. Что никакого «после» для нас не будет. Что когда она узнает, кто я на самом деле и что делаю, она меня возненавидит.

Но вместо этого я кивнул.

— Да. Поехал бы.

Ложь далась легко. Слишком легко.

Она улыбнулась, встала, подошла ко мне. Села мне на колени, обняла за шею.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Еще одна ложь.

Мы сидели так несколько минут. Она уткнулась лицом мне в плечо, я гладил ее по спине. Дождь усилился, превратился в ливень. Гремел гром, сверкали молнии, освещая комнату на мгновения холодным белым светом.

— Лена, — сказал я тихо. — Мне нужна твоя помощь.

Она подняла голову, посмотрела на меня.

— Какая?

— Информация. Об связных.

— О ком?

— Связной. Работает на маршруте Белград-Босния. Ты знаешь?

Она нахмурилась, отстранилась немного.

— Я слышала одно имя. Милутинович. Чирич иногда упоминал. Почему он тебе нужен?

Я говорил спокойно, уверенно, как будто это действительно правда:

— Мои друзья хотят наладить канал связи с Боснией. Через посольство рискованно, слишком много внимания. А через «Черную руку» безопаснее. Он наверняка знает маршруты, контакты. Мне нужно с ним встретиться, договориться.

Елена кивнула медленно, принимая объяснение.

— Понятно. Что именно нужно знать?

— Где его можно найти. Привычки. Когда и где он бывает один.

Она задумалась, хмуря брови.

— Чирич говорил… Милутинович почти каждый вечер в кафане. Как она называется… «Код златне рибе». «У золотой рыбки». Это на берегу Дуная, в Дорчоле. Старое место, грязное. Пьет там до полуночи, иногда дольше.

— А потом?

— Потом идет домой. Живет где-то рядом, в бараках у пристани. Одинокий, семьи нет.

Я запоминал каждое слово. Кафана. Дунай. Поздний вечер. Пьяный. Один.

Идеально.

— Еще что-нибудь? — спросил я. — Как он выглядит? Возраст?

— Тридцать с чем-то. Крепкий мужик, широкие плечи. Темные волосы, густая борода. Чирич говорил, что у него шрам на левой щеке. От ножа, кажется.

— Опасен?

Елена кивнула.

— Очень. Чирич предупреждал, Милутинович в пьяном виде агрессивный. Всегда таскает с собой нож. Любит драки. Будь осторожен, Саша.

— Буду.

Она посмотрела на меня внимательно, изучающе.

— Ты действительно просто хочешь поговорить с ним?

Я встретил ее взгляд, не моргнув.

— Да. Просто поговорить.

Она смотрела еще несколько секунд, потом кивнула.

— Хорошо.

Дождь немного стих, превратился в мелкую морось. За окном окончательно стемнело, наступала ночь.

Елена встала с моих колен, подошла к окну, посмотрела на улицу.

— Останься, — сказала она, не оборачиваясь. — До утра. Не хочу быть одна сегодня.

Я встал со стула, подошел к ней сзади, обнял за талию.

— Останусь.

Она повернулась в моих объятиях, посмотрела мне в глаза. В полутьме ее лицо казалось бледным, почти прозрачным.

— Я люблю тебя, — сказала она тихо. — Знаю, что рано. Знаю, что глупо. Но это правда.

Я должен был ответить. Сказать что-то. Но слова застряли в горле.

Вместо ответа я поцеловал ее. Долго, медленно. Она ответила, обняла меня за шею, прижалась ко мне.

Мы стояли так, целуясь, пока за окном совсем не стемнело. Потом она взяла меня за руку, повела к кровати.

Погасила лампу.

В темноте слышался только шум дождя и наше дыхание.

Позже, когда она уснула на моей груди, дыша ровно и глубоко, я лежал с открытыми глазами, глядя в потолок.

Елена пошевелилась во сне, что-то пробормотала. Я погладил ее по волосам, и она успокоилась.

Дождь за окном прекратился. Только редкие капли падали с крыш, звеня о булыжники мостовой.

Город засыпал. Мирный. Спокойный.

Не знающий, что завтра в нем начнется охота.

Глава 18

Финансист

Извозчик высадил меня на углу Кнеза Милоша и Немањине, в квартале от нужного адреса. Я заплатил, не торгуясь, и отправился пешком по широкому тротуару, мимо особняков с коваными оградами.

Врачар. Респектабельный район. Здесь жили банкиры, крупные торговцы, высокопоставленные чиновники. Дома двух-трехэтажные, оштукатуренные, окрашенные в светлые цвета, бежевый, кремовый, бледно-желтый. Перед каждым домом небольшой сад, цветы, подстриженные кусты. Газовые фонари уже горели, хотя солнце