Миссия в Сараево - Алим Онербекович Тыналин

— Как отреагировал Дмитриевич? — голос Артамонова звучал напряженно.

— Поверил. Во всяком случае, засомневался достаточно сильно. Отправил Танковича проверять всех боевиков. Ищут, кто ездил в Земун, у кого появились деньги. Они копаются в своих рядах, теряют время.

— А австрийцы?

— Через два дня получат информацию о покушении. Милош надежен?

— Проверен годами, — заверил Артамонов. — Он передаст. Вопрос, как австрийцы отреагируют. Усилят охрану, это минимум.

— Если усилят хорошо, операция сорвется сама собой.

— Да. Но если будет не так… — Артамонов помолчал. — Дмитриевич узнает об утечке. И начнет искать источник еще активнее.

— Я учел это. Поддельное письмо как раз и должно объяснить утечку. Дмитриевич решит, что предатель из его организации слил информацию австрийцам. Он будет подозревать боевиков, Танковича, других агентов Черной руки. Но не меня, я же сам принес ему это письмо.

— Рискованно, — проговорил Артамонов. — Если он начнет копать глубже…

— Риск есть всегда. Но я сделал все, что мог. Теперь остается ждать.

За решеткой послышался вздох.

— Хорошая работа. Очень хорошая. Ты дал нам шанс предотвратить катастрофу.

Я откинулся на спинку скамьи.

— Еще не предотвратили. До конца июня есть время. Многое может пойти не так.

— Верно. Но ты сделал больше, чем кто-либо мог ожидать. Я обеспечу утечку по другим каналам.

Я вышел из церкви в яркий солнечный день.

* * *

На следующий день после встречи с Бурным полковник Артамонов сидел в своем кабинете в русском посольстве, вглядываясь в карту Европы на столе. Швейцария нейтральная территория, место, где пересекались интересы всех великих держав. Идеальное место для передачи информации, которая не должна быть связана напрямую с Россией.

Он взял чистый лист бумаги и начал писать шифрованную телеграмму. Код был известен только ему и русскому военному атташе в Берне, полковнику Григорию Воронцову. Текст получился лаконичным:

«Источник сообщает о готовящемся покушении на австрийское высокопоставленное лицо. Июнь. Боснийские террористы. Детали неизвестны. Требуется осторожная передача информации австрийской стороне через нейтральные каналы».

Артамонов запечатал телеграмму в конверт, вызвал курьера. Через два часа депеша была на пути в Швейцарию.

* * *

Берн встретил полковника Воронцова моросящим дождем. Он стоял у окна своего кабинета в военном представительстве, разглядывая размытые огни города. Телеграмма от Артамонова лежала на столе, уже расшифрованная. Воронцов перечитал ее еще раз, размышляя о следующем шаге.

Через два дня в швейцарском посольстве проходил традиционный прием для иностранных дипломатов. Воронцов знал, что там будет Карл Штайнер, швейцарский дипломат, старый знакомый, человек осторожный, но любопытный. Штайнер поддерживал хорошие отношения с австрийским военным атташе барон фон Гессе. Идеальное звено в цепочке.

Прием проходил в одном из старинных особняков на берегу Женевского озера. Хрустальные люстры, официанты с подносами шампанского, негромкая музыка. Дипломаты разных стран стояли группами, обсуждая последние новости и сплетни.

Воронцов держался в стороне, попивая вино и наблюдая. Штайнер появился ближе к вечеру, высокий, седой, с аккуратными усами. Русский полковник подождал подходящего момента и подошел к нему, когда тот остался один у окна.

— Добрый вечер, Карл, — Воронцов улыбнулся. — Давно не виделись.

— Григорий! — Штайнер обрадовался. — Действительно, целую вечность. Как дела в России?

— Все как обычно, — Воронцов пожал плечами. — Хотя, знаете, в Европе интереснее. Недавно слышал интересную историю. Один мой знакомый из Белграда упоминал какие-то готовящиеся беспорядки в Боснии. Говорят, местные националисты что-то затеяли. Террористы, знаете ли.

Штайнер нахмурился, отпил шампанского.

— Боснийские националисты? Они всегда были проблемой для австрийцев.

— Да, но на этот раз, говорят, нечто серьезное. — Воронцов понизил голос, наклонившись ближе. — Покушение на кого-то высокопоставленного. Июнь, кажется. Не знаю, насколько это достоверно, просто слухи. Но мой знакомый обычно не обманывает.

Швейцарец задумался, разглядывая свой бокал.

— Покушение на высокопоставленное лицо… Это серьезно. Австрийцы должны знать.

— Возможно, — Воронцов пожал плечами. — Хотя это всего лишь слухи, понимаете. Я даже не уверен, стоит ли придавать этому значение. Но раз уж мы заговорили…

— Нет-нет, Григорий, это важно. — Штайнер внимательно посмотрел на него. — Если есть хоть малейшая вероятность террористической угрозы, австрийцы должны быть предупреждены. У вас хорошие отношения с бароном фон Гессе?

— Мы встречаемся иногда, — уклончиво ответил Воронцов. — Но вы знаете, как это бывает. Информация от русского военного атташе австрийскому коллеге… Могут неправильно истолковать. Подумают, что мы пытаемся вмешаться в их дела или посеять панику.

Штайнер понимающе кивнул.

— Верно. Но если информация придет от нейтральной стороны, от швейцарца… Это другое дело. Никаких политических подтекстов.

— Именно, — согласился Воронцов, пряча улыбку за бокалом.

* * *

На следующий день Карл Штайнер пригласил барона фон Гессе на ланч в один из лучших ресторанов Берна. Австрийский военный атташе был человеком педантичным и подозрительным, но Штайнера он знал много лет и доверял ему.

Они сидели за столиком у окна, обсуждая погоду и политику, когда Штайнер как бы невзначай заметил:

— Слышал тревожные слухи, Фридрих. Говорят, у вас там проблемы на Балканах. Террористы что-то готовят.

Барон фон Гессе поднял брови.

— Террористы? На Балканах всегда есть террористы. Это не новость.

— Да, но на этот раз речь о чем-то серьезном. — Штайнер наклонился ближе, понизив голос. — Покушение на высокопоставленное лицо. В Боснии. Июнь. Не знаю подробностей, но источник обычно надежен.

— Источник? — насторожился барон. — Какой источник?

— Не могу раскрыть, — Штайнер развел руками. — Понимаете, дипломатическая этика. Но человек серьезный, не из тех, кто распространяет слухи просто так. Подумал, что вы должны знать.

Фон Гессе отложил вилку, задумчиво глядя в окно.

— Высокопоставленное лицо… В июне… — он достал из кармана маленький блокнот, быстро пролистал. — В конце июня эрцгерцог Франц Фердинанд планирует посетить Сараево. Военные маневры.

Штайнер покачал головой.

— Не знаю, связано ли это. Просто передаю то, что слышал. Думаю, вашему министерству стоит быть начеку.

— Безусловно, — барон убрал блокнот. — Благодарю вас, Карл. Это важная информация. Я немедленно отправлю депешу в Вену.

* * *

Депеша барона фон Гессе прибыла в венское военное министерство через два дня. Текст был осторожным, но достаточно тревожным:

«Из неофициальных источников получена информация о возможной террористической угрозе высокопоставленным лицам в Боснии. Время — июнь. Исполнители — предположительно боснийские националисты. Рекомендую усилить меры безопасности, особенно в связи с планируемым визитом Его Императорского Высочества эрцгерцога в Сараево».

Депеша легла на стол генерала Оскара Потиорека, губернатора Боснии и Герцеговины. Генерал прочитал ее дважды, потом вызвал своего адъютанта.

— Свяжитесь с абвером и жандармерией, — приказал он. — Приказ: усилить охрану всех высокопоставленных чиновников и военных в Боснии. Особое внимание к визиту эрцгерцога.