Воин-Врач VI - Олег Дмитриев

— Какие-то гонцы, княже. Спешные, тебя ищут, — «перевёл» с птичьего Рысь.

— Пропускай. Там, Мэл говорил, на хвосте у норманнов северяне здешние висели. Они, наверное? — предположил Всеслав. И не ошибся.

На серых невысоких лошадках неслись через поле трое. Озираясь в страхе и едва удерживая коней от того, чтобы не рванули обратно. И видок у этого берега Ставр-реки, и запах над ним были такими, что на месте тех серых галлоуэйских пони я бы тоже очень задумался над тем, а так ли мне надо туда, куда направляет всадник? Хотя, судя по лицам всадников, они и сами в этом уже очень сомневались.

— Я князь Всеслав. Вы искали меня, — громко и отчётливо сказал Чародей, когда эта троица остановилась напротив. И одинаково крупно дрожали и кони, и люди.

Они спешились. Двое продолжали осматриваться с совершенно потерянным видом, а третий, явно старший из них, открывал и закрывал рот. Но из щели на вымазанном синей глиной лице звуков не поступало. Помог Рысь.

Воевода, с привычной и свойственной ему деликатностью, подошёл плавно к вестнику, неторопливо возложил левую руку ему на рыжую макушку, а правой так же неспешно начал отвешивать звонкие пощёчины. На третьей гонец пришёл в себя и поднял левую руку, прекратив реанимационные процедуры. Гнат посмотрел ему в глаза пытливо и пристально, кивнул и отошёл. Отряхивая ладонь от синей пыли.

Рыжий заговорил, всё ускоряя темп и добавляя громкости. Всеслав поднял ладонь, показывая оживившемуся было Рыси, что повторять не нужно. Пока.

— Они прибыли от короля Малкольма. Его лагерь в половине дня пути к северу. Войска должны были подойти к завтрашнему полудню, чтобы помочь умирающему осаждённому Кентербери, — переводил Стиганд, внимательно слушая всё сильнее распалявшегося рыжего. Хаген фыркнул, почти как Рысь, но промолчал.

— Королева Ингеборга настояла на том, чтобы сопровождать мужа в походе. Она подняла кланы, что идут следом.

— Как здоровье королевы? — перебил его Чародей. Или я.

— Она при смерти, — рыжий едва не плакал, говоря о ней. Видимо, в народе и в войсках Финнсдоттир и впрямь любили. — С самой весны не ходит, а вчера потеряла сознание и до нашего отъезда в себя так и не пришла.

Вот болван! Войска, лагерь, сколько лишних слов. Там человек умирает, а он треплется тут!

— Коней! — рявкнул Всеслав. Полностью разделяя моё негодование и махнув рукой Олафу, что оказался рядом, слушая перевод Стиганда Секиры. За неизвестную пока Ингеборгу здесь тоже переживали все.

Глава 18

Белая королева

Нашлось две дюжины лошадок, которых тут называли нормандскими курсье́. Что это означало, я не знал, самым близким словом в памяти всплыло неожиданное «курвуазье». Неплохой напиток, кстати, доводилось пробовать настоящий. Но с этим гнедым транспортом ничего общего у него не было.

На одну из спешно, очень спешно подогнанных кобылок, повинуясь резкому жесту Чародея, рыжий гонец с синей мордой взлетел мгновенно, так, будто ему сам Сатана улыбнулся призывно. Или Рысь. На остальные не особо медленнее вскочили вожди и воеводы. Пересели на свежих коней Филипп и Рауль, как раз вернувшиеся с объезда территории, приняв доклады от возвратившихся из рейдов франков. Пара десятков ещё гоняла оставшихся норманнов по перелескам, остальные прискакали обратно. Многие тянули на верёвках связанных пленников. Некоторых — по земле, лежачих. И, судя по состоянию доставленного груза, тащили их так прямо через леса, овраги, кусты, по камням и корням деревьев.

Рыжий, оказавшийся Ду́нканом, на диво быстро освоился на чужой кобыле, и вертелся в седле, явно пытаясь понять, что же такое задумал великий колдун и воин с Востока, и о чём шла речь на непонятном для него языке. Всеслав помог в меру наших общих познаний и сил, убедившись, что все остальные уже в сёдлах и готовы:

— Ингеборга! Фаст! Хэй!

Ду́нкан отрывисто кивнул и врезал пятками под рёбра конфискованному транспортному средству. И я впервые в жизни увидел, как лошадь срывается с места с пробуксовкой.

До первой публикации бессмертного романа того ипохондрика-малоросса оставалось ещё около восьми сотен лет. Но риторический вопрос «какой же русский не любит быстрой езды» нашёл неожиданный ответ на холмах Британии уже сейчас. Тот, который летит вслед за полоумным шотландцем на сумасшедшей нормандской лошади чёрт знает куда спасать дочь норвежского ярла чёрт знает от чего…

Эти курсье оказались роднёй драконам, птицам и, возможно, самому дьяволу. Скорость, которую они набрали и удерживали, скачки́, с которыми перемахивали неширокие речушки и болотистые участки в низинах, всё это побуждало присмотреться, а не ли появились ли позади всадников крылья? Серые, пушистые, как у филина. Или чёрные, кожистые, как у нетопыря. Но присматриваться по сторонам было некогда. Демоны неслись вскачь, и смотреть выходило только на то, чтоб не оставить на низко склонившихся ветвях глаза. Или не вылететь из седла целиком, пропустив очередной невероятный прыжок.

Рыжий умудрялся ещё, кажется, что-то не то напевать, не то орать, не то молиться, но очень громко и нараспев, странно попадая в такт с ударами копыт о землю. Наверное, только поэтому нас и не расстреляли на подступах и в само́м лагере. Дункан обернулся второй и последний раз перед тем, как вылететь из редколесья на открытое место. Но Всеслав снова мотнул головой. И скачка продолжилась. Озирался вестник, давая понять, что был риск не добраться до места на начавших выдыхаться курсье, многие из которых уже давно роняли хлопья пены.

В лагерь влетели под почти одинаковый хрип Дункана, сорвавшего голос, когда махал и вопил что-то лучникам на высоких вязах, и лошадок. Которых сберегли этой ночью Боги, но ненадолго. Не знаю, кто уж там отвечал за коневодство в местном пантеоне, но на таких зверях, пожалуй, не стыдно было бы прокатиться по небесам Яриле, а то и самим Стрибогу с Хорсом. Для колесниц Ильи Пророка или батьки Перуна они были не столь монументальны, конечно, но по скорости опережали всех, каких доводилось встречать Всеславу за целую жизнь. И задачу свою выполнили.

Дункан свалился с лошади, упавшей замертво первой, неловко перекатился через плечо и засипел что-то, указывая рукой на один из трёх больших белых шатров, правый. Великий князь по-военному прозрачный намёк понял, направляя своего коня туда. Рысь с Варом скакали по бокам. И все три их лошади па́ли одновременно.

Три воина, влетевшие в лагерь в сопровождении старшего от разведотряда, направленного к обречённым на верную смерть