Театр стекла и теней - Энн Корлетт

Джульетта запахнула лиф. Жест вышел неуклюжим, слишком большим для этой крошечной комнатки. Итан отвернулся, и Джульетта устыдилась. Подмывало сказать ему, что она ничего такого в виду не имела, она просто не знает, что еще сделать. Но тогда он подумает, что она глупая маленькая девочка и понятия не имеет, как делаются такие вещи. Она осторожно коснулась его плеча.

– Итан. – (Нет ответа.) – Прости. Я думала…

Пока она подбирала слова, он тихонько вздохнул, через плечо принял ее руку и развернулся.

– Все хорошо. – Он криво улыбнулся, но в глазах набухала боль. – Я просто подумал… – Он покачал головой. – Не важно.

Отчаянно хотелось сказать, что нет, это важно, это важнее всего на свете. Какой-то миг она думала опять его поцеловать в надежде, что на сей раз справится. Но Итан отпустил ее руку.

– Нам пора возвращаться на локацию, – сказал он. – Но сначала послушай меня. Надо следовать сценарию. Я помню, я говорил, что можно подгонять роль под себя, но ты пытаешься бежать, прежде чем научилась ходить.

– Прости. – Джульетта сама не знала, за что именно извинялась.

Лицо Итана снова смягчилось. Он нагнулся, едва коснулся поцелуем ее губ и взялся за дверную ручку. Джульетте хотелось плакать. Этот поцелуй отдавал сожалением и ощущался как прощание. Она сглотнула ком в горле и быстро застегнула пуговицы на платье.

Итан привел ее в комнату ближе к финалу ее петли и оставил там, в последний раз мимолетно погладив ее пальцы. Джульетта не знала, кому обязана этим касанием – ему или Человеку-Тени, и сейчас думать об этом не могла. На последних сценах в пустых комнатах она умудрилась вновь нащупать ритм. Затем открылась обычная дверь, и Джульетта вышла с локации. Рабочий сцены ничем не выдал, что знает о случившемся, хотя наверняка один из них и оповестил Итана.

Они постоянно наблюдают.

Рабочий сцены привел ее в гримерку, а когда она переоделась – назад к маленькому тупику в переулке, предоставив ей выйти из театра одной. В голове у нее на повторе прокручивались эти безвоздушные мгновения в крохотной комнате, и она почти забыла, что` ее, собственно, туда привело, но тут из тени узкого переулка ей наперерез шагнула Эсме.

– Что ж, – сказала она. – Это было очень… познавательно. – (Джульетта уставилась на нее, и она подняла брови.) – Что, язык проглотила?

– Прошу тебя. – Джульетта еле выдавливала слова, во рту пересохло. – Пожалуйста, никому ничего не говори. Я обещала, что никому не расскажу.

– Ты мне ничего и не рассказала, – ответила Эсме. – Но расскажешь. Всё.

Джульетта мотнула головой:

– Не могу.

Эсме пожала плечами, как будто все это было не важно:

– Ладно. Тогда пойду домой и расскажу Салли и Анне, что сегодня было. Завтра об этом узнает весь Округ. – Она улыбнулась. – Ты же не против? Не то чтобы я своими глазами видела, как ты побелела даже под гримом, когда узнала меня.

– Так нельзя. – Джульетта изо всех сил давила в себе нарастающую панику. – Нельзя никому рассказывать. Эсме, прошу тебя. – Умолять унизительно, но альтернатива немыслима. – Я сделаю все, что ты хочешь. Только никому не говори.

– Хочу я знать, как это вышло. – Взгляд Эсме был тверже гранита. – Или ты рассказываешь мне все, или я рассказываю всем.

Джульетта лихорадочно соображала. Эсме нужно чем-то умаслить, и тогда есть шанс убедить ее сохранить тайну. Конечно, правду сказать нельзя, но нельзя и рисковать, сооружая сложную историю.

– Кое-что случилось на Шоу, – сказала она. – В ту ночь, когда я… – Она чуть не запнулась о полузабытую ложь, – когда Странник дал мне билеты…

– Ой, да ладно, – презрительно фыркнула Эсме. – Мы обе знаем, что ничего такого не было. Ты же их купила? – Джульетта униженно кивнула, и Эсме улыбнулась, довольная, как кошка. – Я так и думала.

Чтобы добраться до сути, почему-то понадобилась куча времени. Джульетта обходила стороной то, о чем не могла рассказать, и потом приходилось вставлять важные детали еще куда-нибудь. Эсме слушала молча, хотя то и дело щурилась, будто присматриваясь к особенно хлипким подробностям.

Когда Джульетта закончила, Эсме слегка кивнула:

– Все эти слухи. Я всегда знала, что во всей этой чуши – потайные двери, секретные коды – есть здравое зерно. – Она вгляделась в Джульетту. – И все потому, что Человек-Тень увидел, как ты танцуешь? Больше ничего не было?

– Так мне сказали.

Сожаление уже обвивало, затягивало Джульетту. А нельзя было придумать что-нибудь попроще? Не поторопилась ли она с саморазоблачением, без которого можно было обойтись? Все ускользало, убегало от нее, и она не знала, как вернуть все на место.

– Они рассказали, как это бывает обычно? – спросила Эсме.

– Обычно не бывает, – ответила Джульетта. – Это…

Она запнулась, балансируя на грани того, о чем не могла рассказать, но ошибку, которую она едва не совершила, перечеркнул пренебрежительный хохот Эсме:

– Глупостей не говори. Ты правда думаешь, что ты единственная избранная за всю историю Шоу? – Ее губы скривились. – Ты не настолько особенная. И это возвращает нас к вопросу об отборе. А то многим ли хватит наглости вписаться в Шоу так, как ты?

Внутри у Джульетты полыхнул гнев:

– И ты посмотри, что вышло.

– Тон-то сбавь. – В глазах Эсме полыхнуло ответное пламя. – Тебе кое-что от меня нужно, не забыла? – Она скупо улыбнулась. – А я хочу кое-что взамен.

– Ладно. – Джульетта постаралась говорить ровнее. – Я расскажу тебе про Шоу, что смогу. Или, если ты хочешь попасть на приватные показы, я, наверное, сумею…

– Приватные показы. – Эсме презрительно расхохоталась. – Ты думаешь, мне хватит новой дозы того, что у меня уже есть, хотя я знаю, сколько всего еще могу получить?

– Не понимаю.

– Тогда позволь тебя просветить, – произнесла Эсме. – Я хочу встретиться с Режиссером.

Джульетта уставилась на нее:

– Режиссер ни с кем не встречается.

Эсме испепелила ее взглядом:

– Да, я в курсе. Меня нужно ему представить. Я тоже хочу играть в Шоу. – Сталь мерцала в ее глазах. – И ты мне это организуешь.

– Я не могу, – сказала Джульетта. – Ты не понимаешь. Режиссер – не какой-то там управляющий в лавке, куда можно прийти с улицы и попроситься на работу. Угрожай сколько влезет – я все равно не могу. А если ты всем расскажешь, меня выгонят и тебе от меня толку не будет. – Мысль обрела форму, и Джульетта собралась. – И вообще, ты правда хочешь, чтобы все знали? – Когда Эсме прищурилась,