Сыны Меркурия - Елена Долгова

Шприц воткнулся в мышцу, анестетик подействовал и серый полог над головой вскоре превратился в мутное пятно. Совсем рядом застрекотал медисканер. Последовал рывок, боль в руке, потом снова рывок.

— Что там? Получилось.

— Ну, более-менее.

— Спасибо.

— Да пожалуйста, — хмуро спросил Кэсси, появляясь в поле зрения и вытирая руки салфеткой из аптечки. — Кстати, мой шеф, генерал Са-Теройа любил ставить опыты на республиканцах. А вот на терранах еще не приходилось.

— Зря пытаешься меня напугать.

— Я не пугаю. Генерал, кстати, уже мертв.

— Что-то я не слышу в твоем голосе печали.

— По поводу боссу? Я верен Сирме, а не начальству.

— Начальство не поймет, — Эсперо расхохотался.

— Я ж говорю, Са-Теройа уже умер, причем, как неудачник и выставил Консеквенсу на посмешище.

— Ничего об этом не знаю.

— Ты совсем тупой? Про это знают все. Генерал экспериментировал с биоформами, которые затащили к нам криттеры. Собирал все это на разбитых кораблях, выковыривал из зараженных и что-то там создавал свое. А потом он разбил капсулу и заразился сам. Эти сущности съели его изнутри.

Эсперо вздохнул и сплюнул кровь.

— В таком случае, открытым остается вопрос, кому ты служишь, — сказал он

— Не важно, кому. Главное — я не служу терранам.

— Ты убивал других сирмийцев — зачем?

— Когда я сидел у вас в клетке, ты задавал похожие вопросы. Очень скучно, Космосом клянусь. Ты так ничего и не понял?

— Насчет тебя — нет.

— У нас было будущее. Терране вовлекли сирмийцев в мятеж. Нас предали и многих убили, а теперь тебе интересно, отчего я вас всех ненавижу.

— Полегче, — буркнул Эсперо, снова сплевывая на траву кровь. — В-первых, Сирму разнесли криттеры, а вовсе не Земля. Во-вторых, ваши собственные триумвиры провалили эвакуацию, спасая самих себя, из-за этого началось восстание. В третьих, я тогда лежал в крио, а потому спорить с тобой не стану. Охота валять дурака — валяй.

— Слабенькая попытка оправдаться. Пойми, упертый, наши проблемы полезны твоей Терре. Теперь Сирма больше не опасна Лиге, а выжившие делают то, что выгодно земному Космофлоту. Нас выбьют в войнах, наша память забудется, наши традиции умрут. Пройдет сколько-то времени, и сирмийцы перестанут отличаться от других вассальных рас — ферейцев или марсиан. Ну, вот, Ты молчишь…

— Я не согласен, просо спорить с тобой лень.

— Правильно, молчи и береги силы.

… Эсперо и в самом деле решил не ввязываться в сор, вместо этого он закрыл глаза, притворяясь спящим. Лихорадка понемногу ослабела, и Кай в самом деле задремал.

Во сне он увидел равнину Тилии и сиреневое вечереющее небо. Ощутил сильный ветер с холмов и запах дыма от тлеющей травы. Иллюзия была невероятно реальна, и вечер наступил почти настоящий. Костер возле зиккурата догорал. Знакомый силуэт, ссутулившись, устроился по другую сторону огня.

— Это ты, Дхами? — спросил Кай, вглядываясь в размытый очерк лица. — Значит, ты жив до сих пор?

— Нет, я помер на Тилии еще двадцать лет назад. Не напрягайся, я не мучился, просто однажды не проснулся.

— Но почему?

— Время, ухудшение регенерации... не грусти, командир. Мы получили новый дом и вторую жизнь, и все благодаря тебе. А дальше… дальше каждый стал самим собой и действовал как сумел.

— Ты доживал на Тилии в одиночестве.

— Не один, вместе с нашим народом.

— У меня остались записи геномов, я тебя воскрешу.

— То есть, клонируешь? А надо? Как хочешь, Кай, но тот новый парень — это буду уже не я. Верю, он станет тебе хорошим другом, но...

Дхами заметно погрустнел, его силуэт сделался прозрачным.

— Я отыщу нексус, вернусь в прошлое, не дам Чанде наделать глупостей, — торопливо заговорил Эсперо. — Братство не погибнет, мы останемся на Тилии, проживем эту жизнь плечом к плечу…

— Нет… — силуэт Дхами сделался более материальным и даже улыбнулся знакомой белозубой улыбкой. — Ничего не переигрывай, Кай. Твоя жизнь — не такая, как у других, и она не кончается Тилией… Делай то, что должен, а потом будь, что будет,

— сказав это, Дхами встал, чтобы скрыться в тусклом сиянии заката. — Скоро сам поймешь, — добавил он. — И еще — будь осторожен, за тобой идут.

— Кто?

Не получив ответа, Эсперо попытался следовать за братом, но в тот же миг сон прервался…

…Стояла глухая ночь. В небе завис гигантский диск планеты Куррум. Дождь прекратился. Похолодало так сильно, что на недавно еще пышной растительности осел колючий иней. Вызванный регенераций острый голод скрутил желудок. Ослабевшие мышцы не слушались. Кости все еще не срослись.

— Эй, Кэсси! — хрипло позвал супервиро.

— Заткнись, — тихо, но решительно отрезал появившийся из темноты Тр-Аэн. — Раз очнулся, лежи тихо, если еще не передумал жить.

— Нервничаешь?

— Нервничаю, потому что мы тут не одни.

— Как…

Кэсси мгновенно приблизился и бесцеремонно зажал рот Эсперо ладонью.

— Тут, в двухстах метрах от нас гирканцы, — шепотом объяснил он. — Не радуйся, это не твои дружки, подручные Секара, а совсем другие гирканцы, те самые, которые врезали вам на орбите. Им все равно, республиканец ты или нет, они режут всех.

— Ы……

— Что? Ладно, руку я сейчас уберу, но говори очень тихо, чтобы слышали только мы двое.

— Откуда ты знаешь, что случилось на орбите? — прошептал Кай, переведя дыхание.

— Наблюдал „фейерверк“ в небе и не только его. Сингулярность такая большая, что заметна ночью.

— Если боишься гирканцев, сделай, как положено супервиро — убей их.

— Убить несложно, но если их пропажу заметят, сюда нагрянет вся гирканская эскадра. Эти церемониться не станут, ударят с орбиты и выжгут весь квадрат.

— Эти ублюдки засекли мой катер, ищут, чем поживиться

— Представь, я тоже догадался. Нужно уходить от обломков подальше, но с такой обузой, как ты...

— Какая, к черту, обуза. Я — супервиро. Просто верни мне бластер.

— Насчет бластера — отказано. Поищи другого дурака.

— Послушай…

— Ни слова больше. Заткнись. Я ухожу.

Кэсси исчез. Ветер свистел в кронах. Иней таял на жестких листья, превращаясь в капель. Теплело так стремительно, что вскоре пар пошел от земли.

«Мне бы еще пару часов на регенерацию, — с досадой подумал Кай. — Ладно. Полчаса. Через полчаса я бы встал на ноги. Охотники бы сделались добычей».

Он попытался встать, но лишь стиснул зубы — снова хрустнули несросшиеся кости. Гортанные голоса гирканцев раздавались совсем близко. Под сапогами хрустели ветки и мелкие камешки. Этот хруст приближался до тех пор, пока над Каем не нависла темная фигура. Чужак выглядел странно — он не походил ни на повстанцев Секара, ни на солдат армии Сирма-Нова, ни даже на раба Консеквенсы. Одежда явно была мундиром, но с незнакомыми нашивками.

— Привет,