Собиратель воды - Игорь Зыгин

— Да, — ответил Назир. — В моём городе был такой. Но он умирает. И никто не знает, как его… восстановить.

Старик потёр мозолистой ладонью щетинистый подбородок:

— Знания о таких вещах хранятся не здесь. Попробуй посетить нашу библиотеку. Возможно, там ты найдёшь то, что ищешь.

Назир поблагодарил старика, тщательно вымыл руки в чистой воде отремонтированного источника, наслаждаясь даже этим простым действием, и направился на поиски библиотеки.

Библиотека оазиса располагалась в старом глиняном здании с куполообразной крышей. Внутри было прохладно и сумрачно, лишь полоски света проникали через узкие окна под самым потолком. Деревянные полки вдоль стен были заставлены свитками, книгами в кожаных переплётах и глиняными табличками.

Как только Назир перешагнул порог, запах старой бумаги и пергамента окутал его, возвращая в детство — времена, когда он проводил часы в библиотеке Аль-Мадира, впитывая знания как губка. Это был запах возможностей, запах ответов на вопросы.

Но даже тут практичность взяла верх над сентиментальностью. Он не стал любоваться шкафами или архитектурой — сразу подошёл к пожилому библиотекарю и прямо спросил:

— У вас есть что-нибудь о водных кристаллах?

Библиотекарь опешил.

Назир перебирал книги одну за другой, с растущим отчаянием. Трактаты по сельскому хозяйству. Сборники поэзии. Хроники рождаемости и смерти. Исторические хроники оазиса. Записи о погоде и урожаях. Но ничего о практическом использовании или природе водных кристаллов.

Он листал страницы — всё быстрее, всё яростнее.

"Почему я читаю про навоз? Про чёртов виноград?!" — мелькнуло в голове.

"Как они могут писать о способах хранения фиников, когда есть кристаллы воды? Как можно тратить чернила на поэмы о любви, когда города умирают от жажды?"

Он так торопился, что порвал страницу одной из книг. Замер на мгновение, ужаснувшись своей небрежности. Затем аккуратно сложил порванные части вместе.

В дальнем углу библиотеки, почти скрытый за свитками астрономических карт, он заметил большой кожаный фолиант с потускневшей от времени металлической застежкой. Это была Скрижаль Рассвета — древнейший священный текст, известный каждому ребенку по отрывкам, которые цитировали в храмах и на праздниках.

"Вряд ли здесь найдутся практические сведения," — подумал Назир, но все же потянулся к книге. В конце концов, инженеры изучали и религиозные тексты — не только из уважения к традиции, но и потому, что иногда за метафорами скрывались крупицы реальных наблюдений древних.

С некоторым трудом он открыл тяжелую обложку. Пергаментные страницы были удивительно хорошо сохранившимися, с прекрасной каллиграфической вязью и богатыми иллюстрациями на полях. Знакомые с детства строки ожили перед глазами:

«До первой зари. В безмолвии нерождённом. Два брата спали. Не зная друг друга. Аль-Мазин в снах текучих. Аль-Харид в дыхании каменном…»

Рука Назира машинально коснулась лба в традиционном жесте почтения, который делали все при упоминании имен богов-братьев. Он не считал себя особо верующим, но традиция есть традиция.

"Космогония. Первобытный хаос. Разделение стихий," — автоматически классифицировал его рассудок, привыкший систематизировать информацию. Он пролистал несколько страниц, пока не дошел до раздела о создании кристаллов.

_ «Пришёл к Аль-Мазину великий плач человеческий. Умирали дети от жажды, и матери высыхали от слёз. Брат воды опустил свой взор на пустыню и увидел караваны, бредущие от миража к миражу, глаза, полные песка, и губы, растрескавшиеся от сухого ветра.

Пришёл к Аль-Хариду великий стон человеческий. Смывали жилища потоки, и отцы тонули, спасая свой род. Брат камня опустил свой взор на долины и увидел деревни, смытые наводнениями, поля, затопленные илом, и тела, плывущие по быстрым рекам»

Назир знал этот отрывок — его часто зачитывали во время засух или, наоборот, наводнений. Жрецы использовали его, чтобы напомнить людям о необходимости баланса и умеренности. Но сейчас он читал дальше, вглядываясь в текст внимательнее, чем когда-либо раньше.

_ «И сказали братья друг другу: "Дети наши слепы. Они не видят равновесия. Они не слышат голоса другой стихии. Вода без камня становится разрушением. Камень без воды превращается в смерть".

Тогда сошли братья на вершину самой высокой горы, где небо касается земли. Аль-Мазин вынул из своего сердца каплю вечной влаги — чистейшей, что существует во вселенной. Аль-Харид извлёк из своего сердца крупицу первородного камня — древнейшего, что существует во вселенной.

Соединили они эти сущности в ладонях своих, и возник первый кристалл — синий, как глубочайшие воды, и твёрдый, как крепчайшие скалы. В нём заключены были мудрость воды и стойкость камня.»

Пальцы Назира сжались. Именно так выглядел кристалл в Аль-Мадире — синий, твердый, с внутренним свечением, напоминающим глубокую воду. Все инженеры знали, что это просто минерал с особыми свойствами, но сейчас, читая древние строки, Назир почувствовал странное волнение.

"Это всего лишь поэтическое описание," — напомнил он себе. "Не буквальное объяснение."

Он пролистал еще несколько страниц, пока не дошел до истории Аль-Сургати — первого жреца, которому боги вручили кристалл. Эту часть в храмах обычно читали в сокращении, опуская многие детали.

_ «И вручили братья Аль-Сургати первый кристалл на горе, где небо касается земли. И сказали они ему: "Вот дар наш детям человеческим. Храните его как зеницу ока. Учитесь у него, как вода становится твёрдой, не теряя своей сути, и как камень учится течь, не отрекаясь от своей природы."

Аль-Сургати спросил братьев: "Как долго будут служить нам эти кристаллы?" И ответили ему боги: "До тех пор, пока не научатся люди видеть без глаз и слышать без ушей"»

Он продолжил читать, но следующие страницы содержали в основном моральные наставления Аль-Сургати своим последователям и описания ритуалов поклонения братьям-богам. Ничего конкретного о том, как работают кристаллы, как их создавать или восстанавливать. Постепенно надежда найти что-то действительно полезное угасала.

«И сказал Аль-Сургати своим ученикам: "Не поклоняйтесь кристаллам как идолам. Они не боги, а лишь божественный дар. Они — зеркала, отражающие истину о единстве противоположностей. Учитесь у них — и однажды вы научитесь видеть и слышать истинную природу вещей без их помощи."»

Назир закрыл книгу, чувствуя знакомое разочарование. Красивые слова, возвышенные идеи — но никакой практической пользы для умирающего кристалла Аль-Мадира, или его компаса.

"Горсть песка была бы полезнее, чем эти метафоры," — с горечью подумал он, ощущая, как надежда снова ускользает.

Но одно место зацепило его внимание: упоминание о горе, "где небо касается земли". Возможно, это не просто поэтический образ, а указание на реальное место. Если первый кристалл был вручен человеку именно там, возможно, там же находится подсказка к пониманию их природы.

Он поднял взгляд и увидел Самиру, наблюдавшую за ним с другого