Русь - Виталий Манческо

– Покой… -задумчиво повторила Лилит. -Только нет никакого покоя. Скитаюсь по свету, борюсь за права, почти в одиночку сражаюсь с системой и доказываю себе, что справедливость ещё есть в этом мире.

Бутылка вина была пуста. Все тот же полумрак окутывал помещение. Повсюду стоял пьяный ропот, разбавленный потом и сыростью. Глаза Лилит блестели изумрудным огнем. Впереди, шагах в двадцати, широкой поступью, шел Лева Броншетйн в окружении шумной компании.

Революционный кружок

Лева шагал впереди, на плечах его был все тот же кожаный плащ, расстегнутый настежь, а из под него зиял красный свитер. В правой руке, он держал початую бутылку какого-то бренди, а левой поправлял спадающие с носа очки; делал это он весьма интеллигентно, словно взволнованный профессор во время лекции, на которую ни с того, ни с сего, явились сотни студентов. Уголки его рта смотрели вверх, как бы и не улыбаясь, но выдавая весьма довольное настроение, часто присущее котам, безнаказанно укравшим кусок колбасы с хозяйского стола. По обе сторону от него, отставая на треть шага, шли ещё четверо. Компания была разношерстной: один был огромный, другой полноватый, третий был интеллигентной наружности, в таких же очках как и Лева, а четвертый был серой, ничем не примечаемой личностью. Все как на подбор, были в длинных пальто черного цвета, вот только одежка их выглядела чуть беднее чем Левина: кожаные плащи их были потерты, штаны помяты, а обувь истоптана и в грязи. Они, то и дело, пытались перебивать друг-друга и в приподнятом, даже радостном, настроение пытались что-то донести до идущего впереди Левы; он же, молча и еле заметно, кивал им в ответ на все их заискивания.

Ещё издалека, Лева заметил старого друга, только какого-либо вида сему не придал, а самоуверенной поступью, в невозмутимом молчании, шагал вперед, прямо к Даниле. Взгляд его смотрел вдаль, совсем мимо, как будто не замечая Данилу. Всего за пару шагов до столика, Лева широко улыбнулся, развел руки в стороны для объятий и ускорив свой шаг подошел к другу детства.

– Так и знал, что придешь! -обняв Данилу и похлопывая его по спине, начал говорить Лева. -Знал что не оставишь старого друга… верил и знал!.. Ведь ты всегда был правильных взглядов, всегда хотел этот мир изменить… Ух Дань, да мы теперь… ух! Понимаешь, что сегодня случилось?.. Мы сегодня первый отпор им дали… понимаешь – первый!

– Я тоже рад тебе Лева, -попытался высвободиться из объятий Данила.

Пока они обнимались, рассыпаясь в комплиментах друг-другу, шебутная компания бесцеремонно уселась за столик, на котором тут же образовалась запечатанная бутылка самогона, пара рюмок и один коньячный бокал.

– Это наши друзья, -кивнул в сторону новых соседей Лева и шумно опустил на стол початую бутылку бренди, -сподвижники революции, борцы за свободу.

Все представились по очереди, как на построении в армии и каждый, произнеся свое имя, в конце добавлял уже слышанный этим вечером лозунг: «Во имя свободы и права!» Из всех имен, Данила запомнил лишь имя Володя, это был невысокий, слегка полноватый, лысеющий парень с простодушным лицом. Места ему не досталось и сейчас, он стоял возле Левы, в ожидании дальнейшей судьбы.

Данила уселся подле самой стены, прямо напротив Лилит, справа от него, немного поодаль, сел Лева. Володя продолжала мяться с ноги на ногу, посматривая то на Леву, то на остальных членов компании, однако на него не обращали внимание. Первым несправедливость заметил Лева: он недовольно цокнул, помотал головой и подвинулся вплотную к Даниле. Володя признательно поблагодарил товарища и сел рядом с Левой, на самом краю скамьи. В торце стола, по его центру, на одинокой дровяной табуретке уселся самый большой член команды: широкие плечи, рост выше среднего, ярко выраженные надбровные дуги и недоверчивый взгляд. Небольшой на вид столик, вместил всех семерых.

– А все таки хорошо, что ты здесь Дань. Мы сейчас стоим на великом пороге, в преддверии больших изменений, пред входом в новый мир и мы впишем свои имена в историю этого мира. Понимаешь Дань, в историю!

«Выходит все это ради истории, в угоду имени своего в этом мире, для упоминании его в поколениях. Благо и счастье понятия эфемерные, весьма относительные, что для одни хорошо, другим смертью будет… Точно, тогда не для общего блага все это, для всех оно разное и единым быть оно по природе не может», -пронеслось в голове у Данилы, но ничего из этого он не озвучил, а только грустно ухмыльнулся и пробормотал себе под нос:

– В историю говоришь…

– Да в историю Дань, в историю! -восторженный тон Левы двигался выше, медленно восходя к своему апогею. -Нам представилась возможность со злом сразиться, пронзить его, свалить с ног, низвергнуть, уничтожить! Да о нас легенды будут слагать, понимаешь легенды!.. Мы даже людям сможем помочь. Скинем с человека оковы, откроем двери прогресса.

Внезапно Лева остановился, взгляд его застыл на бутылке бренди, он пару секунд подумал и обратился к товарищу, сидящему с края:

– Володя будь другом, возьми лимона пойди, тебе ближе всего ведь… и сахаром пусть посыпят.

Володя молча кивнул, поднялся со стула и собрался было уже идти, как со всех сторон столика на него посыпалась уйма заказов, даже Лилит заказала себе чашку кофе. Данила же решил промолчать, пить особо не хотелось, а былая усталость вновь начинала давать знать о себе. Выслушав все пожелания, понурив голову в пол и без единого слова, Володя отправился на задание.

Двое революционеров о чем-то общались между собой, здоровяк в торце, сидел понурив голову, а взор Левы внимательно рыскал по сторонам. Так в относительном безмолвии прошла минута-другая, после Лева повернулся к Данила, тяжело вздохнул, поправил очки и совсем не громко, словно чего-то опасаясь, проговорил:

– Скоро у нас будет оружие.

– Оружие? -переспросил Данила.

– Ну да, оружие.

Лева плеснул бренди в свой бокал, не дожидаясь друзей выпил, недовольно помотал головой и продолжил:

– В этом наш недостаток – у нас нет оружия.

– Но ведь будут жертвы, погибнут люди, может сотни…

– Может и тысячи… -перебил Лева. -Это революция, гражданское восстание, война против зла, а какая война бывает без жертв!

Последние слова товарища прозвучали не вопросом, а решительным утверждением. Глаза Лилит жадно смотрели на Леву, как-то хищно улыбаясь и еле заметно кивая каждому его слову. Внимание же, было для Левы как воздух для птицы, он им не просто дышал, он им жил, это была его родная среда обитания. На мгновение, Данила смутился, понурил голову в стол, некая ревность засела внутри, но стоило ему поднять глаза и вновь посмотреть в лицо девушки, как неловкое чувство прошло.

– А откуда оружие? -спустя пол-минуты молчаливых метаний спросил Данила.

– Этого я пока сказать не могу, но оно будет… в ближайшее время все будет.

Пухлая фигура Володи, с полным подносом, тихо возникла из неоткуда и вскоре на столе появилась: лимонная нарезка, селедка с луком, три ломтика черного хлеба, стакан томатного сока, бутылка газировки и две чашки кофе. Вторую чашку, Володя принес для Данилы, хотя тот ни о чем его не просил. Раздав все заказы Володя уселся на место.

Глаза Левы пробежались по столу раз, следом второй и третий, но на третий раз, они уже врезались в каждую деталь, каждое принесенное блюдо, пытались что-то найти. Лицо Левы в момент стало серьезным: брови насупились, нос дернулся, уголки рта недовольно опустились вниз.

– Я же люблю чтоб лимон сахаром посыпали… -осуждающе покачивая головой, Лева обратился к Володе.

– Совсем с головы вылетело, -виновато улыбнулся Володя.

Он тут же