Разожги мой огонь - Куив Макдоннелл

Он закрыл глаза и собрался с мыслями. Они почти пришли. Успех был так близок, что его можно было почувствовать на вкус.

Он изо всех сил старался избегать Эммы, не в последнюю очередь из-за ее постоянных требований, но теперь держаться от нее подальше было уже невозможно.

Он смотрел на фермерский дом сквозь мокрое от дождя лобовое стекло. Ему потребовались месяцы, чтобы найти место со всем необходимым. Пространством. Уединением. Он вложил в это все, что у него было, и довольно много того, чего не было. Он подписал контракт на написание книги, которую даже не начал, и давно потратил аванс. Он взял все возможные кредиты, а когда этого все равно оказалось недостаточно, он продал свою душу или, точнее, права на использование песен Herschel’s Garden в рекламе. Сестра Найджела, падкая на деньги, была в восторге, ведь раньше Киллиан упорно мешал ей провернуть всё то же самое. Это было для него унизительным отступлением, и фанаты были, мягко говоря, шокированы. Это должно было сработать. Других вариантов у него не осталось.

Сквозь занавески он видел теплое сияние кухонных ламп. Она сейчас там, ждет его. Кипит. Не было смысла ждать, пока Эмма Марш успокоится. Этого просто никогда не случалось.

Он пробежал по большому двору под легким дождем, ругаясь, когда его правый ботинок угодил в лужу. Когда он вошел через дверь, Эмма действительно сидела за кухонным столом, ожидая его, как он и предполагал. Место было полно деревенского очарования – по крайней мере здесь. Внешние сараи и мастерская были совсем другой историей.

На столе перед ней стоял недопитый бокал красного вина, бутылки нигде не было видно. Она всегда становилась хуже, когда выпивала. Ее длинные черные волосы обрамляли худое лицо и жилистое тело, которое бывает результатом того, что ваш мозг так горяч, что порой вы забываете есть целыми днями. Она не была непривлекательной в абсолютном эстетическом смысле; проблема была лишь в том, что её лицо часто искажалось мрачной гримасой горькой ярости, которая ей совершенно не шла.

Она посмотрела на него, ее волосы закрыли ее правый глаз, левый же сверкал от осуждения.

- Ты не торопился.

- Мне жаль, Эмма. Я приехала сюда, как только смог.

- Я знаю, что ты был занят - гулял с одной из своих шлюх!

- Что?

- Не лги мне, - прорычала она.

- Ты за мной следила?

- Да, и не смей начинать говорить о вторжении в личную жизнь. Не тогда, когда тебя поймали с поличным.

- О чем ты говоришь? - спросил Киллиан, приседая рядом с ней. - Я пригласил эту глупую девчонку Ханну выпить, потому что мне нужно было узнать, что знают люди в газете.

- О, да - ты вытягивал из нее информацию, да?

Он попытался коснуться ее колена, но она отстранилась.

- Сахарная слива, все не так. Это была просто работа. Я делаю все возможное, чтобы защитить тебя. Нам нужно знать то, что знают они.

- Почему?

- Почему? - повторил Киллиан. - Потому что с неба упал ребенок.

- Ну и что? - она пожала плечами. - Невозможно приготовить омлет, не разбив яиц.

Он поморщился. Женщина даже не притворилась, что ее это волнует.

- Итак, - сказала она, и ее любопытство временно прорвалось сквозь гнев, - что они знают?

- Насколько я могу судить, не так уж много, но я думаю, что они расследуют версию о наркотиках и, возможно, сотрудничают с полицией.

Она прервала его речь, пнув стул напротив себя.

- Господи Иисусе, это катастрофа.

- Давай просто…

- Не смей говорить мне успокоиться, - она ткнула пальцем в столешницу. - Вот что происходит, когда доверяешь некомпетентному шуту управление важными частями проекта.

- Я уверен, что Даг делает все, что может.

- Все, что может, - усмехнулась она. - Он некомпетентный дегенерат. Я не знаю, зачем он нам.

Ответ, который Киллиан не хотел признавать, был невероятно прост. Несмотря на впечатление, которое производят миры политики, спорта или вождения по автомагистралям, найти человека, полностью лишенного морали, было удивительно сложной задачей. Таких людей следует избегать любой ценой, если только вы не занимаетесь деятельностью, которая полностью выходит за рамки моральной приемлемости, тогда они становятся бесценными. Шаг вперед, Даг Станкович. В развращенном мире рок-н-ролльных гастролей вам не дадут прозвище типа Вонючка просто так, и это не имело ничего общего с его, безусловно, сомнительными стандартами личной гигиены.

- Где Даг? - Киллиан огляделся.

- Твой волосатый дружок где-то там, теоретически, делает что-то полезное для разнообразия. Извини, я знаю, как ты ненавидишь оставаться со мной наедине.

- Дорогая, это не так, - Киллиан обошел стол и положил руку ей на плечо, но она оттолкнула его. Ее глаза были мокрыми, когда она посмотрела на него.

- Ты меня избегаешь.

- Конечно, нет.

Она повысила голос.

- Не лги мне!

Он опустил руку, пытаясь успокоить ее гнев.

- Я не лгу, милая, но ты же знаешь, что нам нужно быть осторожными.

- Осторожными? - издевательски рассмеялась она. - У меня есть только этот идиот - мой единственный помощник. Мне приходится использовать поддельные материалы, потому что у нас нет денег.

- Я отдал тебе все, что у меня есть.

- Ну, этого было недостаточно.

Он замолчал. В ее словах было что-то, что заставило зазвонить тревожный звонок.

- Недостаточно? Что ты сделала?

Она скрестила руки, гнев в ее голосе немного утих.

- Я разобралась с ситуацией. Я бы поговорила с тобой об этом, но, как я уже сказала, ты избегаешь меня.

Он посмотрел ей в глаза.

- Эмма, что ты сделала?

- Хорошая новость в том, что мне больше не придется кое-как выживать на тот жалкий бюджет, который ты мне дал. Теперь у нас есть благодетель.

Киллиан не мог поверить в то, что услышал.

- О чем ты говоришь? Никто не должен знать об этой работе.

- Расслабься. Этот человек связался со мной, и он уже все знал.

- О Боже, - сказал Киллиан, вытащив один из кухонных стульев и плюхнувшись на него, - нам конец.

Она пренебрежительно махнула ему рукой через стол.

- О, повзрослей. Этот человек был очень хорошо информирован, и если бы он хотел нас погубить, он бы уже это сделал, - она немного приосанилась. - Они