Беглый в Гаване 2 - Азк

— Берём всё?

— Думаю, нет. Надо попробовать «обкатать» маршрут.

Генерал прищурился:

— Как считаешь имеет смысл светить «Восход-банк»?

— Зачем? Меньше знают о наших делах — мы крепче спим. Попросим выдать тысячными купюрами, это будет шесть бандеролей. В туалете любого кафе Вальтер их передаст вам, выпьет чашку кофе и поедет к себе в офис, а мы в «Восход» на Шютценгассе 1.

— Остановка за малым — договориться в нашем банке.

Я кивнул:

— В таком случае надо сразу продумать маршрут последующего движения наличности. Кэш надо скрытно доставить на атмосферник.

Генерал усмехнулся:

— Думаю с этим проблем не будет, — сказал генерал, беря в руки сигару, — похоже, швейцарцы осторожно открывают перед нами двери. Осталось решить — мы зайдём с коробкой конфет… или с чем-то поинтереснее.

— Предлагаю и то, и другое, — усмехнулся я.

Генерал подлил себе кофе:

— Хорошо пошло. Но всё же, брат, чувствую — начинается новая партия. И ставки растут. Надо снова лететь в Цюрих…

Глава 34

Сквозь открытое окно лился тёплый ветер — с запахом соли и зелени. За дальним корпусом кто-то лениво заводил дизель. Я поставил на подоконник кружку с недопитым кофе и коснулся коммуникатора.

«„Друг“, доклад, — произнёс тихо, не размыкая губ.»

Ответ пришёл мгновенно. Всплыло объёмное изображение — голографическая таблица с красными и жёлтыми маркерами по строкам.

Генерал в своем кабинете, ничего не говоря, тоже рассматривал визуализацию доклада «Друга».

— Что это?

— Ежедневный отчёт. По тому самому медучреждению, где «умирала» Коралина. «Друг» завершил предварительное изучение связей. Совпадений слишком много, чтобы они были случайны.

Я провёл взглядом по таблице, увеличивая первые строки.

— На текущий момент идентифицировано 37 человек, по которым наблюдалась схожая последовательность событий:

— внезапная постановка тяжёлого диагноза,

— увольнение или вывод из штата,

— отсутствие последующей медицинской поддержки,

— блокировка доступа к страховке,

— отсутствие полноценного контакта с родственниками.

Через нейроинтерфейс было отчетливо слышно как генерал стиснул зубы:

— Сколько уже…

— Четверо — ушли. Один — от внутреннего кровотечения, двое — после резкой сердечной недостаточности, одна — в коме, отключена по решению врача.

— Кто-то выжил?

— Семь человек — в критическом состоянии. «Друг» настаивает: если вмешаться в ближайшие 72 часа, есть шанс стабилизировать пятерых. У двоих — шанс на восстановление до 60 %. Но нужна срочная диагностика и коррекция терапии.

Генерал медленно, растягивая слоги задал вопрос:

— Диа-гно-зы?

Я вызвал дополнительный слой голограммы:

— Основное:

1. Подавление костного мозга — похоже на ранние формы миелодисплазии.

2. Искажение эндокринной регуляции — сбой щитовидки, надпочечников.

3. Аномальные реакции на стандартные медикаменты — возможно, следствие малых доз токсикантов.

4. Один случай — внезапная демиелинизация — напоминает ускоренную форму рассеянного склероза, но слишком быстрая.

5. Два пациента — резкое падение иммунных маркеров, при отсутствии ВИЧ.

— Они точно проходили через это учреждение?

— Сто процентов. Все — в течение последних трёх лет. Большинство — сотрудники банков, страховых компаний, юридических контор. И — внимание — все они либо имели доступ к финансовым документам, либо работали с персональными данными клиентов.

Генерал задал следующий вопрос:

— Чистка? Или отработка какой-то программы?

— Пока непонятно. Но один из критических пациентов — специалист по хеджевым инструментам, второй — архивист, который работал в банке, где и Вальтер.

Генерал резко встал и зашагал по кабинету.

— Мы обязаны вмешаться.

Я кивнул:

— Уже запросил через «Друга» расширенную медицинскую панель по этим семьям. Если ты разрешишь, вытащим хотя бы троих под видом перевода в хоспис или клинику «фондового» типа того самого знакомого врача Коралины.

— Разрешаю. И передай «Другу» и «Помощнику» — пусть составят полную схему связей между этим учреждением, страховыми, банками и всеми случаями «странных смертей» за последние пять лет.

— Что-то мне подсказывает… что мы только коснулись айсберга.

Я молча кивнул, и активировал пару иконок.

Сигнал ушёл.

Обратный отсчёт уже начался.

* * *

Генерал откинулся на спинку кресла и поправил волосы. Щёлкнул тумблер коммутатора внутренней связи центра, из трубки послышалось:

— Лейтенант Иванихин у аппарата. — Откликнулся бодрый голос с характерным вкраплением утренней сонливости. — Слушаю, товарищ генерал!

— Ты сейчас чем занят?

— Дежурю товарищ генерал.

— Отлично, зайди ко мне.

Когда лейтенант зашел в кабинет, то генерал достав из сейфа конверт, вручил его Иванихину:

— Снимайся с места и катись в валютный магазин. С тебя — один ящик самого лучшего кубинского рома. И не тот, который для пляжных туристов, а такой, каким Фидель важных гостей поит.

— Понял, какой марки предпочтительно?

— Havana Club 15 Años. Или 25 Años, если добудешь. Только не забудь — не меньше 12 бутылок, понял?

— Понял, товарищ генерал.

— Дальше. Нужна коробка самых статусных сигар. Пусть будет Upmann Sir Winston или Cohiba Behike 56 — там сориентируешься по витрине. Главное — чтобы выглядело дорого, пахло как революция, и пепел падал, как с балкона ЦК.

Иванихин усмехнулся:

— Сделаем, товарищ генерал. Записываю.

— И ещё, последнее. Найди там гильотину для сигар, но не сувенирную дребедень. Если попадётся кубинская — с инкрустацией или гербом Революционных вооружённых сил, бери. Пусть будет из полированного серебра, с деревянной рукояткой. Для серьёзных людей презент готовится…

— Гильотина… понял. Кубино-революционная. Будет исполнено!

— После покупки сразу на базу. Упакуй всё аккуратно — и в отдельный ящик.

— Есть, товарищ генерал!

Генерал поднял бровь, глядя на подчиненного сказал как отрубил:

— Свободен!

* * *

Через полтора часа у входа в штаб центра раздался сдержанный скрип тормозов. В пыльной жаре кубинского утра подкатил УАЗ, на переднем пассажирском сиденье был лейтенант Иванихин в ослепительно выглаженной охровой гуаябере, и с пуговицами цвета жаренных кофейных зерен. Машина заглушилась, двери хлопнули.

Измайлов как раз стоял на крыльце.

— Товарищ генерал, ваш приказ выполнил, — отрапортовал он, выпрямившись у заднего борта.

— Показывай, — кивнул генерал, подходя ближе.

Задняя правая дверь машины открылась со скрипом — и внутри на дерматиновом сидениио бнаружился аккуратно закреплённый деревянный ящик, из-под крышки которого пахло тропическим деревом, патокой и табаком. Рядом лежала чёрная лакированная коробка, завёрнутая в мягкую ткань с надписью «Habanos Especial».

— Ром — Havana Club 15 Años. Двенадцать бутылок, как вы и заказывали. Сигары — «Upmann Sir Winston», двадцать штук, каждый в индивидуальной тубе.

Генерал кивнул одобрительно, но лейтенант сдержанно высказался:

— Тут только аромат стоит, как мое годовое денежное довольствие…

— Где гильотина?

— Вот, — Иванихин достал небольшой футляр из красного дерева и открыл его с торжественностью, словно представлял музейную реликвию.

Внутри, была серебристая гильотина, тяжелая, массивная, с гербом Революционных вооружённых сил Кубы на боковой пластине и гравировкой: «Por la Salud de la Nación»(За здоровье