Сильные не убивают, книга 2 - Яна Каляева

— А чего нас-то посылают? — спрашиваю я.

— А потому что вы не на губе. Или хотите?

Славик качает головой:

— Спасибо, уже был.

Вахмистр поворачивается и уходит, не проверяя, идем ли мы. Понятно, что должны идти. Поднимаемся, сдаем посуду — все молча. Марушевили уже ждет в коридоре — держит стопкой электронный планшет и серую папку с завязками. Вид у него кислый…

Забираем обвес: усеченные комплекты — без брони, только с тактическими креплениями. Жарко в этой сбруе, но положено. Визоры цепляем к браслетам — обычный режим: пульс и координаты идут в канал, голос — нет.

Фура стоит уже у ворот, на погрузочной площадке. Марушевили садится к водителю, а нас ждет «Сирин» — старая жестяная таблетка на маготяге. Внутри пахнет горелым пластиком и пылью из фильтра; водила хмурый, не здоровается. Мы садимся по трое на сторону. Федька упирается коленями в Сицкого и молчит. Ганя пытается веселить всех, что-то щебечет про «как в увольнительную». Славик номер один прикрывает глаза: «Если усну — не трогайте. Только пристегните». Второй согласно кивает.

Фура заводится — поехали.

Ворота у мясокомбината — впечатляющие. У средневекового замка могли бы такие ворота быть. Или у этой, как ее… Трои.

Только их, кажется, не закрывают. В будке охраны сидит человек — не, кажись, это снага — но не шевелится. Рожа вся в телефоне, мы для него — как дождь: есть, ну и ладно.

Въезжаем во двор размером с наш плац — широкий, грязный. Асфальт с вмятинами. На одном из пятен — мутная радуга от разлитого жира. Справа — высокая металлоконструкция с черными окнами под самой крышей и темными, как от копоти, полосами на стене. То ли ангар, то ли цех — не знаю, как назвать.

Фура делает круг, задом подруливает к воротам. Дверь в ангар открыта. Внутри темно, но видно, что там кто-то есть: силуэты, движение, желтые лампы под потолком. Не надо различать лица, чтобы понять — снага. Таблетка тоже встает; вылазим.

Марушевили как раз спрыгивает с подножки, бросает на нас взгляд — нервный, но вроде бы уверенный:

— Ждите здесь, снаружи. А ты — заводи ее, заводи! — И фура начинает медленно заползать в ангар.

Мы оглядываемся.

Федор морщится:

— А вам тоже кажется, что пахнет тухлятиной?

— Нет, — отвечает один из Славиков. — Мне не кажется.

Сицкий, нервно поглядывая во все стороны, сплевывает в мазутную лужу:

— Снага-хай, ска…

Вот вроде бы главный аристократ среди нас, а ведет себя, как главный гопник. Хорошо, что мы без оружия — а то Ганя точно бы начал выставлять какой-нибудь ствол.

Снага, между тем, лично мы до фонаря. А вот фура… Вернее сказать — заявления Марушевили… Внутри ангара явно происходит драма: наш завхоз что-то доказывает здоровенному снага в серой робе, трясет папкой… Он явно не согласен. Нависает над завхозом. Наконец, тот вспоминает о нас:

— Сюда идите! — орет из ангара. — Разгружать будете!

— В каком смысле «разгружать»? — рычит его оппонент. — Нет, ты мне скажи!

Плетемся внутрь ангара. Снага тут десятка два — тоже с интересом наблюдают за диалогом. Активно поддерживают главного выкриками, но внятно звучат только «ска» и «нах».

Неожиданно вижу среди нелюдей человеческую девушку, да еще и красотку. Деловитая блондинка отбирает у Марушевили папку, начинает изучать бумаги. Пацаны откровенно на нее пялятся, но прямо скажем — обстановка не располагает.

Морды у обступивших нас снага — как у бандитов с рынка. Кто-то в темных комбезах — не в тактических, как у нас, а в рабочих, — кто-то в халатах без застежек. Один в резиновых сапогах и фартуке, надо же.

— Почему возврат? — наседает на Марушевили главный. — Кто за это заплатит⁈

— Возврат по акту, — отвечает завхоз. Говорит тихо, быстро, не глядя в глаза. — Принято решение. Бумаги вон, тоже можете ознакомиться…

— Решение кто принял? Ты?

— Нет. Я сопровождаю. Смотрите документы…

— Сопровождающий… — повторяет снага, скривившись. — Документы мы смотрим. А пока ты постой. Постойте все. Сейчас покажу вам, какое тут мясо.

Бригадир снага поднимается на подножку. Дергает защелки, тянет дверь. Раз — створка отлетает, глухо ударяется о корпус. Два — вторая створка. Мы видим груз. Ряды ящиков, маркировка. Все вроде нормально. Чуть парит — фура стояла на улице, внутри прохладно.

Снага на секунду замирает. Потом рычит:

— Свежее! Посмотрите! Вот, понюхай, нюхай! — и делает шаг вглубь кузова.

И тут начинается черт-те что.

Слева один из снага внезапно срывает с себя перчатки — резко, словно те руки жгут. Скрючивает пальцы. А потом напрыгивает на Славика-Мирослава. Это настолько внезапно, что оба валятся на бетон.

Вячеслав вскидывает руку, и… тут же еще один — здоровенный! — снага влетает в него тараном. Не бережется совсем, как безумный. Ну, против лома нет приема: Славик тоже летит на пол, сбивает Сицкого.

Третий снага — с наколкой на лбу, в халате — идет прямо на меня. Без разбега, просто идет, но глаза… налитые. Он не орет, не говорит ничего, просто делает шаг и замахивается.

А из фуры выпрыгивает дельфином главный — тоже та еще туша! — и обрушивается на Федора.

Ухожу с линии, бью того, что с наколкой. Он прет на меня напролом, дуром — и поэтому бью хорошо.

…Звенит в пальцах — как же славно, что я в перчатках. Звук, точно раздавили яйцо в скорлупе. Снага пошатывается, кровь бежит из губ к подбородку… Еще! Падает.

Краем глаза успеваю увидеть, как скрывается Марушевили — где-то за ящиками, а из кабины фуры тащат шофера. Блондинка тоже кинулась прочь от драки — на лице изумление, тычет пальцами в телефон… А вот Славики поднимаются — оба. Федька снес бригадира-снага в сторону — какой-то воздушной подушкой, что ли! — и сам на ногах.

Отлично. Значит, нас — пятеро. А их — нечеловек двадцать.

И судя по рожам, они хотят нас убить… Что, из-за сраного мяса⁈ Что это за безумная разборка, как в триллере?

Только вот думать некогда — надо драться. Славики вот — уже. Хрясь!

На моих глазах Мирослав всаживает локоть в грудину ближайшему снага. Тот падает с хрустом, как выбитая дверь. Второй Славик тут же разбирается со своим: захват, руку скрутить, по шее! — и сразу уходит вбок, открывая брату обзор. Работают, как в паре на