Млечный Путь, 21 век, номер 3(52), 2025 - Песах Амнуэль

И вот в этот момент меня заполняет настоящий ужас. Мне нельзя любить.

Паника разливается внутри, липкой дрожью охватывая все мое существо, и тут же откатывается, исчезая без следа. Правда раскрывается передо мной сразу и полностью, во всей своей безжалостной ясности. Словно я всю жизнь жил в комнате с окнами, нарисованными на стенах, и вот, наконец, вышел наружу. Мне нечего бояться. Страх был порожден разделением, которого больше нет. Я был ключом, всегда был им, но сейчас, наконец, понимаю, что ключ и замок - одно и то же.

Я никогда не стирал людей, они вовсе не исчезали. Я стирал то, что связывало их с реальностью. Вселенная сдерживала их, прикалывая как бабочек булавками к координатам времени и пространства. Я убирал булавки.

А ЭйСи всегда была свободой, абсолютной, невыносимой, для которой Вселенная построила эту клетку из законов и правил. Материя, гравитация, время - все это было создано только для того, чтобы ограничить ее. Звезды, планеты, люди - лишь второстепенные сегменты огромной конструкции, удерживающей ЭйСи в небытии.

Я освобождаю ее и чувствую, как реальность дрожит, словно долго натянутая струна, которую, наконец, отпустили. Удерживать больше нечего. Материя больше не материя, гравитация больше не гравитация, время больше не время.

Мир рушится не с грохотом, не с треском, не со вспышкой света - он просто перестает иметь смысл. Он просто больше не нужен. Границы исчезают, и все, что они сдерживали, разливается в бесконечность, которая существовала до них и будет существовать после.

Я открыл эту дверь. Я больше не Адам, не имя, не точка в пространстве. Я больше не кто-то.

Я просто есть.

Как и она.

Как и все.

Григорий Неделько

Пленники Симулякры

Реальность не исчезает, если вы перестаете верить в нее.

(Филип К. Дик "ВАЛИС")

Симулякр - нечто искусственное, заменяющее что-то настоящее, часто - человека.

Ботинки вдавливали и взметали пепел. Двое молодых людей, девушка и парень, бегали друг за другом, весело крича. Высокий юноша-шатен с короткими волосами наконец догнал свою подругу, красавицу с густыми черными локонами, схватил ее в охапку и потащил куда-то. Красотка сучила в воздухе стройными ножками, смеялась в голос. Улыбаясь, парень поставил возлюбленную на обломок старинного здания. Черногривая тут же обернулась и припала к губам своего спутника. Пара слилась в долгом, страстном поцелуе.

Вокруг валялись железобетонные глыбы - точно светлые островки в темном океане. Арматура опасно оттопыривала металлические усы. И на всем лежала тяжелая печать легкого, рассыпчатого пепла...

...- Почему, я не понимаю, почему нельзя было сохранить хотя бы Симулякру? Что внутри у людей, что в голове?..

Они сидели на блоке, прижавшись друг к другу. Положив голову на плечо молодому человеку, девушка задумчиво говорила, и было непонятно, обращается она к спутнику или в пустоту.

- ...Разрушить так легко, а создать? Зачем, ну зачем? Ведь уже один раз... а что один раз? Что случилось там, в реальном мире?

- Война...

- Да, но из-за чего она началась? Ты ведь изучал историю.

- Из-за желания каких-то безумцев властвовать над миром. Как обычно.

- Значит, опять во всем виноваты фашисты?

- Наверное... Слушай, я не знаю. Со времени Войны прошло много лет, да и современные историки не особо вдаются в подробности. Подозреваю, что им ничего не известно.

- Но как так получилось? Симулякра же была лучше...

- Она и сейчас лучше.

- Откуда ты знаешь?

- Наташ, тебе что, подумать больше не о чем? Посмотри, какой прекрасный вечер, как...

- ...приятно пахнет пепелище, - закончила за друга девушка. - Слав, мне просто интересно. Если бы мы раньше выяснили причину, то смогли бы предотвратить...

- Очень сомневаюсь.

- Ну Сла-ав! Почему ты такой?

- Какой?..

Шутливая перепалка вновь переросла в шумные игры. Слава принялся щекотать Наташу. Громко смеясь, та пыталась защищаться.

За этим веселым занятием они не заметили, как к ним подошли два человека в пепельно-черных костюмах. В Симулякре почти никто не надевал одежд светлых тонов: то ли атмосфера искусственного мира действовала так угнетающе, что люди подспудно стремились укрыться в чем-то столь же темном, то ли просто мода изменилась. Оттенки черного стали самыми популярными у кутюрье, архитекторов, дизайнеров. Но те двое - рослые, мускулистые - носили странную одежду: она словно бы сливалась с окружающим миром.

- Мы вас не отвлекаем? - громко произнес один из "визитеров" и гадко ухмыльнулся.

Слава отпустил Наташу, оба посмотрели на вновь пришедших.

- Что вам нужно? - поинтересовалась девушка.

- Ну, как тебе сказать... - вступил в разговор второй, - ты.

Выхватил из-за пояса и наставил на пару черный ПБ.

- Да-да, это пистолет-бластер. Дорогой и очень эффективный. Если не хочешь, чтобы он прожег в твоей голове во-от такую дыру, встань и отойди от крали. - Второй, судя по всему, был крайне доволен собой, наслаждался ситуацией.

- Слава...

- Тише.

Парень встал с блока, сделал несколько шагов в сторону - и вдруг прыгнул на человека с оружием, сбив его с ног. ПБ отлетел в сторону. Второй зарычал и начал колотить Славу; тот пытался отвечать. Завязалась потасовка.

Тем временем первый, не обращая внимания на проблемы, которые возникли у его товарища, бросился к Наташе. Красавица не успела среагировать и оказалась в руках нападавшего. Она вырывалась, но ничего не могла поделать. Мужчина повалил ее на землю лицом вниз, придавил коленкой, заломил руки, отцепил от пояса наручники и защелкнул на тонких, изящных запястьях.

- Ну, а теперь приступим к делу. - И он, загоготав, принялся рвать на девушке одежду...

- Как, как ты мог ее отпустить?!

- Чтоб ты знала, она передо мной не отчитывается. Кроме того, она уже взрослая...

- Взрослая? Это в двадцать-то лет?!

- Что ты переживаешь, с ней Слава...

- Я не доверяю ему. И к тому же сомневаюсь, что он сможет постоять за Наташу.

- Слава - хороший, взрослый, трезво мыслящий парень...

- Откуда ты знаешь? Ты и видел-то его всего пару раз!

- Естественно, потому что ты запрещаешь ему приходить.

- Разумеется! Я и к нему запрещаю Наташе ходить.

- Ну и зря. Девочка ведь полюбила, это сразу видно, а ты встаешь на пути...

- Ну, а ты