Хроники Менталиста 2 - Ярослав Чичерин

Мои пальцы сами собой скользнули к рукояти ножа, спрятанного под курткой. Старик перехватил это движение — взгляд у него оказался на удивление цепким для его возраста.

— Вы собираетесь сдать меня Серым? — прямо спросил я, не видя смысла ходить вокруг да около.

Профессор покачал головой и опёрся обеими руками на трость — жест полной открытости, показывающий, что он не собирается нападать.

— Мой мальчик, если бы я сотрудничал с агентами, они бы уже ворвались сюда с оружием наперевес, вместо того чтобы я вёл с тобой светские беседы. — В его голосе проскользнула лёгкая ирония. — К тому же, у меня свои счёты с нынешней властью. Не думаю, что они помнят старого профессора истории добрым словом.

Он выпрямился и слегка поклонился:

— Виктор Андреевич Лебедев, бывший профессор Имперского университета. Ныне, как видишь, отшельник поневоле. — Он обвёл рукой обшарпанные стены. — Тяжёлые времена требуют… особых мер предосторожности.

— Макс, — представился я, всё ещё держась настороже, хотя что-то в этом пожилом человеке внушало странное доверие.

Старик понимающе кивнул:

— А твой компаньон наверху? Не хочешь пригласить его спуститься? У меня есть горячий чай и свежий хлеб. По нынешним временам — почти королевское угощение.

Я замялся, взвешивая риски. Профессор выглядел безобидным, но я слишком хорошо знал, как обманчива бывает внешность.

— Почему я должен вам доверять?

Лебедев не обиделся. Наоборот, его глаза вдруг блеснули, словно он ждал именно этого вопроса. Он сделал шаг ближе и понизил голос:

— Знаешь, в чём преимущество историка, мой мальчик? Мы умеем замечать закономерности. Распознавать знаки и символы, которые другие пропускают. — Его взгляд опустился к моей груди, где под рубашкой прятался амулет. — И знаешь… некоторые реликвии невозможно спутать ни с чем другим. Особенно если ты посвятил десятилетия изучению императорской династии.

Глава 16

Корни переворота

Я инстинктивно отступил на шаг, всем телом ощущая, как в жилах стынет кровь. Это чувство стало слишком знакомым в последние дни — момент, когда твое прикрытие рассыпается, как карточный домик, и кто-то незнакомый смотрит на тебя этим особенным взглядом. Не как на уличного воришку, не как на одаренного, а как на… сокровище или, мать его, добычу.

— О чём вы? — мой голос прозвучал хрипло, а внутри уже поднималась волна эфира, готовая выплеснуться наружу. Холодная, привычная сила. В ушах зазвенели первые ноты ментального приказа. Одно слово — и старик забудет всё, что видел. Или замрёт на месте. Или просто заткнётся и перестанет задавать опасные вопросы.

А если он дёрнется в сторону Кристи… что ж, тогда профессору истории придётся лично познакомиться со своим предметом. Одним трупом больше — не такая уж высокая цена за нашу безопасность.

Старик улыбнулся — той самой улыбкой, которой улыбаются археологи, откопавшие редкий артефакт. В его взгляде плясало что-то среднее между благоговением и научным восторгом.

— О тебе, Максим. Или, как я подозреваю, правильнее было бы сказать — Матвей? — его лицо озарилось, как у кота, заметившего мышь. — Ты же последний из Белозерских, не так ли?

Я прикинул расстояние до двери. Три метра — слишком далеко, чтобы рвануть, не получив пулю в спину, если у старика припрятано оружие. А что у профессора есть скрытые козыри, я не сомневался. В нашем мире никто не доживает до седых волос, играя в открытую.

Но вместо ожидаемого выстрела или удара, Лебедев просто жестом пригласил меня следовать за ним.

— Думаю, разговор будет долгим. И лучше вести его в более… уютной обстановке, — произнес он, направляясь к неприметной двери в задней части дома.

Я колебался. Идти за незнакомцем, который только что раскрыл мою тайну? Но что-то в манере старика, в его спокойной уверенности, заставляло поверить, что сейчас мне ничего не угрожает. По крайней мере, пока я представляю для него интерес как исторический экспонат.

Подвал дома профессора Лебедева оказался совсем другой вселенной по сравнению с нищетой и запустением первого этажа. Бетонный бункер знаний — так я мысленно окрестил это место. Здесь царил идеальный порядок: ряды полок с книгами, тщательно рассортированными по тематикам и эпохам, старинные карты на стенах, защищенные от времени стеклянными рамками, массивный дубовый стол с латунной лампой, дающей тёплый желтоватый свет, превращающий всё вокруг в янтарное марево. В углу тихо урчал генератор, словно сытый зверь, обеспечивая электричеством этот маленький островок цивилизации посреди мира, погружающегося во тьму.

Кристи с любопытством водила пальцами по корешкам книг, некоторые из которых, судя по потертым обложкам, были старше всего здания. Я же не мог оторвать взгляд от противоположной стены, где в аккуратных рамках висели старые фотографии и пожелтевшие вырезки из газет. Внутри что-то дёрнулось, когда на одном из снимков я разглядел профессора Лебедева рядом с… моим отцом. Оба молодые, в строгих университетских костюмах, на фоне массивных колонн библиотеки. Отец улыбался — легко, свободно, совсем не так, как на официальных портретах, где его лицо всегда казалось напряженной маской. Здесь он выглядел живым.

— Это было за год до его коронации, — пояснил профессор, заметив мой интерес. — Твой отец тогда часто посещал университет. Интересовался историей династии, особенно периодом Великого Раскола.

— Вы знали его лично? — я не мог скрыть удивления.

— Не просто знал. Я был его наставником, — старик разлил чай по чашкам. — Незадолго до переворота он пригласил меня стать хранителем дворцовой библиотеки. Я должен был приступить к обязанностям через месяц, но… — он горько усмехнулся, — история распорядилась иначе.

Мы сели за стол. Чай был горячим и ароматным — настоящая роскошь по нынешним временам. Рядом с чашками профессор поставил тарелку с хлебом и сыром. Кристи, несмотря на голод, держалась настороженно, но я чувствовал, что профессору можно доверять.

— Как вы узнали, кто я? — спросил я, отпивая чай.

— Твои черты лица, — ответил Лебедев. — Ты удивительно похож на своего отца в молодости. А когда я заметил амулет… — он кивнул на мою грудь. — Этот символ невозможно спутать ни с чем другим. Императорский амулет Белозерских, передававшийся от отца к сыну на протяжении двенадцати поколений.

Я невольно коснулся амулета под рубашкой:

— Что вы знаете о нём?

— Немного. Официальная история гласит, что это просто