Хроники Менталиста 2 - Ярослав Чичерин

За спиной наглеца уже нарисовались трое его дружков — подтянутые, с одинаковыми короткими стрижками и самодовольными ухмылками. У крайнего правого на щеке красовался свежий шрам, который тот, казалось, носил с особой гордостью.

— А тебе какое дело? — буркнул Явин, продолжая есть и стараясь не показывать, что начинает нервничать.

Блондин усмехнулся и обернулся к своим дружкам.

— Нет, вы слышали? Трущобная крыса еще и борзая, — он картинно вздохнул и покачал головой. — В наше время любую шваль берут в Академию, если у нее проклюнется хоть какой-то дар.

Его прихлебатели заржали, как по команде. Шрамолицый даже хлопнул ладонью по столу, заставив подпрыгнуть тарелки.

— Дар у него, ага, — поддакнул один из них, — сало на брюхе накапливать.

Новая волна гогота прокатилась по столовой. К компании подтянулись еще несколько кадетов, почуявших развлечение. Витька и другие ребята с их стола отодвинулись подальше, не желая попасть под раздачу.

— Слушай, Жиртрест, — задира наклонился ближе, — ты хоть понимаешь, где оказался? Думаешь, твоя жирная задница переживет первый месяц тренировок? — Он брезгливо потянул носом. — От тебя даже воняет трущобами. Бедняцким потом и помойкой.

Явин стиснул зубы. Вилка в его руке начала подрагивать.

— Это называется запах нормального человека, — процедил он, чувствуя, как волна жара поднимается от шеи к вискам. — Не то что ваш выпендрёжный парфюм, от которого приличного пацана блевать тянет.

По столовой пронесся удивленный вздох. Никто не ожидал, что новичок посмеет огрызаться.

Улыбка светловолосого стала опасной.

— Я Алексей Злобин, — произнес он, выделяя каждое слово. — Мой отец — заместитель министра безопасности. А твой, наверное, алкаш и бродяга? Если вообще известно, кто тебя заделал.

Явин медленно положил вилку. Сердце колотилось где-то в горле, но он заставил себя посмотреть обидчику прямо в глаза.

— Знаешь, Леша, — протянул Явин с нарочитой фамильярностью, — мне как-то похрен, чей ты там сын. Может, твой папаша действительно большая шишка. А может, мамка тебя от садовника нагуляла, пока папаша в министерстве штаны протирал.

Столовая мгновенно затихла. Даже дежурные по раздаче замерли с половниками в руках. Сынок министра побледнел, а потом его лицо пошло пятнами от ярости.

— Ах ты сука… — прошипел он и схватил Явина за воротник.

Шрамолицый тут же двинулся с места, заходя сбоку, чтобы зажать новичка между ними. Двое других начали теснить ребят, сидевших рядом.

— Может, тебе язык вырвать, а, жирдяй? — аристократик дернул воротник с такой силой, что ткань затрещала. — Чтобы не болтал лишнего про мою семью.

Явин почувствовал странное шевеление под ногами — его тень словно беспокойно дрожала, реагируя на вспышку гнева. Ощущение было новым и пугающим. С момента пробуждения способностей прошло всего два дня, и он еще не понимал, как это работает, но интуитивно чувствовал опасность — если он сейчас не сдержится, может случиться что-то непредсказуемое. А Черняев на вчерашнем инструктаже ясно дал понять: неконтролируемые проявления дара караются строже всего.

— Отпусти, — предупредил Явин, изо всех сил сдерживая тень. — Иначе пожалеешь.

Белобрысый рассмеялся ему в лицо, обдав запахом мятной жвачки.

— Угрожаешь? Да я тебя в порошок сотру, трущобная крыса. Здесь ты никто, понял? — Он оглянулся на свою свиту. — Давайте покажем новичку традиционное приветствие.

Явин знал, что сейчас будет. Классическая схема — один держит, другие бьют. В трущобах он давно научился выкручиваться из таких ситуаций, но здесь его окружали, а за любое сопротивление светили штрафные баллы.

Шрамолицый уже занес руку для удара, когда воздух словно сгустился, а освещение в столовой мигнуло.

— Вы точно уверены, что хотите продолжать, кадет Злобин?

Этот голос, холодный как сталь и острый как бритва, заставил всех вздрогнуть. Мучитель разжал пальцы и отпрянул от Явина, как от чумного. Обернувшись, Явин увидел доктора Черняева — высокого мужчину с аккуратно подстриженной бородкой и пронзительными серыми глазами. Он стоял, сложив руки за спиной, и в его взгляде читалось что-то, заставившее даже самых ретивых кадетов отступить на шаг.

— Доктор Черняев, — министерский сынок мгновенно выпрямился, как по команде, даже пятки щелкнули. — Я просто помогал новому кадету освоиться. Объяснял правила.

— Вот как? — Черняев изогнул бровь. — И для этого вам понадобилось хватать его за воротник? Интересный педагогический метод, надо взять на заметку.

По столовой пробежали нервные смешки, тут же стихшие под ледяным взглядом доктора.

— Я… мы просто… — белобрысый впервые растерял свою спесь.

— Двадцать штрафных баллов, кадет Злобин, — отчеканил Черняев. — И каждому из вашей компании еще по пять. Немедленно вернитесь на свои места.

— Но, доктор Черняев, — зазнайка сделал шаг вперед, — мой отец…

— … был бы крайне разочарован, узнав, что его сын ведет себя как дворовый хулиган, а не как будущий офицер, — закончил за него Черняев. — Хотите, чтобы я ему сообщил?

Злобин побледнел еще сильнее и отступил.

— Нет, сэр.

— Тогда выполняйте приказ.

Компания мажоров удалилась, но не раньше, чем последний из них бросил на Явина взгляд, обещающий, что это только начало.

Черняев повернулся к Явину, и тот с удивлением заметил, что в глазах доктора мелькнуло что-то похожее на… искреннее веселье.

— А вы, кадет Морозов, — произнес он достаточно громко, чтобы слышала вся столовая, — проявили завидную выдержку. Многие на вашем месте поддались бы искушению использовать свой дар.

Явин смутился, не зная, как реагировать на похвалу от такого человека.

— Идемте со мной, — Черняев жестом пригласил его следовать за собой. — Пора начинать настоящее обучение.

Когда они выходили из столовой, Явин заметил, как Витька поднял большой палец в знак одобрения, а несколько других кадетов смотрели на него с новым интересом. Не страхом или презрением, а именно интересом.

«Может, не всё так плохо будет,» — подумал Явин, следуя за Черняевым по коридору. Но глубоко внутри он знал — мажоры не из тех, кто забывает обиды.

— Первое правило выживания в Академии Одаренных, — негромко произнёс доктор, когда они вышли из столовой, — не привлекать лишнего внимания. Особенно внимания таких, как Злобин и его прихлебатели.

— Я не нарывался, — буркнул Явин. — Он сам начал.

— Мальчишки вроде него всегда ищут, на ком утвердиться, — пожал плечами Черняев. — Особенно если их папаши занимают высокие посты. Но ты