Последнее слово единорогов - Виолетта Орлова

же дорогие сердцу мысли? Его собственные, тщательно выстраданные размышления, чаяния, надежды? Все, что составляет его сущность… Неужели это рассыпется в прах, разлетится по миру и не останется ни малейшего напоминания, кусочка, частицы, ничего… Ничего. Никто. Никогда. Эти магические слова словно преследовали Норогана по жизни, став его личным проклятием. Слезы выступили у незадачливого естествознателя на глазах от жалости к самому себе. Это ж надо было так глупо погибнуть!

– А все-таки я хочу жить, – через силу прошептал он про себя, надеясь, что никто не услышит. Однако Нольс оказался весьма чутким.

– В таком случае нам придется постараться. Не очень-то легко уговорить людей добровольно отдать свои тела в руки Теням. Тут особый подход нужен. Но у вас, мой дорогой друг, есть сразу несколько преимуществ.

– Вот как?

– Вы обладаете силой Тени. Это раз. С помощью нее вы сможете обманывать, искушать, усыплять, обесценивать и разрушать истинные сокровища – любовь, дружбу, наконец, менять облик. Одновременно вам принадлежит еще кое-что важное, и это два. Сила единорогов.

– Какая мне выгода с того, что я естествознатель? Теперь это кажется совсем не важным…

– А такая, мой непроницательный друг. Вас теперь не победить. Тень ничтожна перед лицом естествознателя. Если таковой сыщется, то беды нам не миновать. И только вы, господин Нороган, единственно вы, способны оказать сопротивление другому естествознателю. А если вам удастся привести к себе как можно больше Теней, то могущество ваше будет безгранично. И даже крылатые твари не смогут нас одолеть. Ваша сила стала амбивалентной, то есть состоящей из доброго и злого, что, согласитесь, дает безграничные возможности. Но существует один нюанс.

Нороган легонько вздрогнул, весь обратившись в слух.

– Какой же?

– Есть некий… гм… Свиток. Если его прочитает другой человек, то вы вмиг лишитесь естествознательских способностей и станете обычной Тенью, весьма уязвимой перед лицом врага. Этот свиток надобно уничтожить.

– Нольс! А как он выглядит? Мы давно ищем его, но так и не нашли!

– Догадываюсь, что Тени не дано видеть свиток. Мысль эта пришла мне в голову в тот момент, когда я не смог увидеть «историю естествознателей», а вместо нее мне открывалась обычная карта. Увы, единороги весьма осторожны.

– Послушай, Нольс! Так значит эта самая пресловутая история и есть свиток? Но почему тогда я, еще будучи только естествознателем, не увидел на нем ничего необычного? Как он в таком случае работает?

– Все не так просто, мой дражайший друг. Наверняка твари придумали особое условие для того, чтобы свиток можно было использовать по назначению. Вероятно, видеть его могут лишь естествознатели, а вот прочитать…

– Постой-ка, я не поспеваю за тобой… Ведь никто из группы Саннерса не был естествознателем, кроме меня! Почему тогда свиток видел Корнелий?

Нольс задумчиво помолчал. Нороган мог поклясться, что чувствует, будто тот пожимает чернильными плечами.

– Загадка. Вероятно, с Корнелием связана какая-то тайна, вследствие чего свиток именно так проявляет себя. Впрочем, это еще не точно. Может, это все-таки не «Последнее слово».

– Нет-нет, я уверен, что это тот свиток, я с самого начала это предвидел! Я разгадаю загадку. Вот только как я сам увижу свиток, если во мне теперь Тень?

– Это тоже нюанс, – в невидимой ухмылке осклабился Нольс. – Кстати, вы больше не хотите раньше времени прерывать свою жизнь?

Нороган мысленно содрогнулся.

– Я хочу жить еще больше, чем раньше.

– Весьма похвально. Рад, что мы, наконец, закончили с купальными процедурами.

– Теперь я найду свиток! – самоуверенно воскликнул Нороган, ловко поднявшись на ноги. Он точно решил, что должен вернуться к месту их стоянки. Немедленно!

– А как же нюанс? – тихонько промурлыкал Нольс, как бы растворяясь в его голове. Однако Нороган не пожелал предаваться долгим раздумьям. Жажда овладеть таинственным свитком придала ему невиданной силы. Впрочем, он хотел им владеть уже с другой целью. Теперь надобно отыскать его, чтобы уничтожить. И если до этого у него в голове еще мелькали мысли о небывалом могуществе, то теперь ему стало предельно ясно: он сам воплощение могущества. Ему не нужен ничтожный клочок бумаги, чтобы лишний раз самоутвердиться. При этом свиток может здорово навредить. Надо разобраться с ним, прежде чем воплощать все безумные задумки Нольса.

Так размышлял «могущественный властелин», покуда его сапоги из верблюжьей кожи решительно топтали приземистый вереск, издавая сухое потрескивание. Казалось, он идет по раскаленным дровам. Может, не так уж и плохо все получилось? И у него появится шанс жить вечно? Разве не к этому всегда стремятся помыслы человеческих сердец? Вон и гераклионский моряк намеревался отыскать озеро долголетия, неспроста ли?

Нороган шел по уже проторенной тропе, сперва вдоль ущелья, затем в сторону холма, где он оставил приятелей. Бедняги. Наверное, трясутся в палатке со страху. Только ничего ужасного с ними не произойдет, они ведь сразу отдадут ему свиток. Так думал Нороган, однако потом какое-то здравое рассуждение подсказало ему, что, наверное, надобно немного притвориться. Выйти на свиток так, чтобы они ничего не заподозрили.

Как и предполагал, Нороган застал ученых возле палатки. Корнелий с задумчивым видом жарил на огне черных скорпионов, а Ракис деловито штопал носки. Заметив старого знакомого, они оба вскочили на ноги и оживленно поприветствовали его.

– Ах, как я рад вас видеть, дружище! – воскликнул Корнелий. – Мы уже думали, вы сгинули без следа… Нахима не удалось отыскать?

Нороган с деланным сожалением покачал головой.

– Где же вы были, расскажите?

– Прошелся к роще. Но и там никого. Что будем делать?

Корнелий расстроенно выдохнул.

– Скверные новости. Мы не уйдем из этого проклятого места, покуда не найдем нашего дорогого товарища. Чувствую, с ним произошла какая-то необъяснимая беда. Подождем еще. Думаю, нам также стоит спуститься к морю. Но не сейчас. Уже вечер, и поход может статься опасным. Дождемся утра.

Нороган не возражал.

Они присели у потрескивающего костра, и все было почти как прежде. Огонь обладает удивительной способностью объединять людей. Вроде и нет уже у тебя с ними ничего общего, но смотришь, как желтые языки пламени отражаются в зрачках сидящего напротив тебя, и он становится роднее, ближе. Так думал, замечтавшись, Нороган. На какое-то время ему даже почудилось, будто и не было в его жизни мрачной хижины, Нольса, Нахима и того ужасного выбора, стоившего ему свободы. Он – обычный человек, который наслаждается жизнью в компании друзей у костра.

– Э-эх, пропала моя коллекция ондатринских пауков. Передохли, – с горечью проговорил вдруг энтомолог. Ракиса немногое в жизни могло огорчить, и потеря любимых научных экземпляров как раз значилась в этом списке. Он вытащил из походной сумы газетные кули.

– Непригодное