Обитель Серебряных Волн - Владимир Сергеевич Василенко

сообществе провинившимся всё равно некуда деваться, так что в качестве наказания обычно используют принудительные работы. Ну, а если что-то совсем уж тяжкое, типа убийства — то тем более не церемонятся и отправляют на корм рыбам.

Так что, если меня признают виновным — точно казнят, можно не сомневаться. Вопрос только в том, какую казнь придумают. Люйшанцы — народ изобретательный, и для меня наверняка подготовят что-то особенное. Я ведь, по их мнению, убил главу Обители. А мастер Вэй для них — не просто правитель. Он их духовный лидер, нравственный ориентир, кладезь мудрости и опыта… Да что там говорить — почти божество. При нём выросло несколько поколений местных.

Вряд ли меня просто утопят. Да это и не так-то просто — я же овладел техникой Морского Карпа. Может, тогда акулам скормят? Или этому своему… воргадону? Тоже как-то простовато, без размаха. Скорее уж посадят в бассейн с какими-нибудь мелкими рыбёшками вроде пираний, которые будут долго и мучительно обгладывать меня до костей. Живьём, разумеется…

Так, стоп! Куда-то меня опять не туда понесло. С таким настроем далеко не уедешь.

Я вздохнул, откидываясь назад, и пару раз несильно ударился бритым затылком о сырую каменную стену.

Думай, Мангуст. Думай!

Тот незнакомец, что отравил питьевую воду в Обители, и убийца мастера Вэя наверняка связаны между собой. А скорее всего это и вовсе один и тот же человек. Если я вычислю его — то и от себя отведу обвинения. И это мой единственный шанс.

Впрочем, нет, не единственный…

Запястья и ладони мои забинтованы полосами эластичной ткани — примерно как у тайских боксеров. Эта бинтовка — неотъемлемая часть экипировки для занятий в Обители, заменяет беспалые перчатки и напульсники. Я к ней уже настолько привык в последнее время, что часто даже на ночь забываю снять. Перед тем, как бросить меня в эту пещеру, меня тщательно обыскали, и бинты тоже прощупали, проверив, не спрятано ли чего-то под ними. Но снимать, к счастью, не стали.

Позвякивая кандалами, я задумчиво потёр прикрытое бинтами правое запястье. За прошедшие месяцы метка, оставленная мастером Вэем, постепенно разрасталась, Если в самом начале она была с ноготь размером, то сейчас — уже сантиметров пять в диаметре, и приобрела очень четкие и детализированные очертания. Не просто пятно на коже, а что-то вроде живого тату, наполненного нитями водной энергии.

Плетение Ци. Но что оно означает? Рисунок занятный — что-то вроде осьминога, симметрично раскинувшего во все стороны свои щупальца. Никакой дополнительной информации по поводу этого странного подарка мастер Вэй не давал, так что у меня зрело сразу несколько теорий. Учитывая, что метка эта постепенно наполнялась Ци, я даже предполагал, что она как-то связана с моим обучением. Может, что-то вроде дополнительного буста, как и подаренные Вэем пилюли из стихийных растений?

Вряд ли. Единственная инструкция, которую он оставил в самом начале — это то, что я должен предъявить эту штуку Совету. И что это может спасти мне жизнь.

Выходит, он предвидел, что его могут убить?

Вообще, сама мысль о том, что глава Обители мёртв, никак не укладывалась у меня в голове. И никаких подробностей на этот счёт я не смог разузнать, хотя по пути в темницу засыпал Шудэрея вопросами. Но ксилай молчал, холодно пялясь на меня своими зелёными глазищами. Неужели правда верит, что я был причастен к смерти старика?

Вообще, Шудэрей был в курсе, что я не раз встречался с мастером Вэем в его покоях. И это его явно задевало — мало кто из бакхо, даже из старших Кругов, удостаивался такого внимания со стороны верховного сенсея. Завидовал, в общем. Другие бакхо, возможно, тоже. Но по Шудэрею это было заметно больше всего, несмотря на то, что он всегда славился своим контролем над эмоциями.

Надо отдать ему должное — на наших занятиях и на общении это никак не сказывалось. Да, он был со мной холоден и отстранён, как и в первый день встречи. Но, с другой стороны, не окрысился ведь, и не пытался вставлять мне палки в колёса. Однако, может, его тщательно скрываемая зависть в итоге заставила его пойти на отчаянные шаги и убить Вэя, чтобы занять его место?

Но тогда на хрена ему было травить воду? Совсем не сходится. Скорее уж это сделали бы те, кто хотят побыстрее вырваться из изоляции. Да и смерть Вэя им выгодна больше…

Я вздохнул и снова стукнулся головой о стену. Всё это бесполезно. Гоняю одни и те же мысли и догадки по кругу, но так и не нащупал ни одной настоящей зацепки. Мне нужна дополнительная информация, но где её взять? Могу, конечно, полетать по округе с помощью Зерна Путеводной Звезды. Я даже разок сделал это, добравшись мысленным взором аж до покоев мастера Вэя. Но ничего там не увидел, кроме того, что весь Коралловый колокол оцеплен охраной.

Остаётся ещё слабая надежда на Намиру и Линьфао. Я ведь рассказал им о случившемся, да и братцы Чао добавят подробностей. Возможно, им удастся что-то разузнать. Если, конечно, и их тоже не поместили под стражу. Впрочем, если и так, то точно не в Залы Забвения, иначе я бы их уже почуял.

Уф, сколько там вообще времени до полудня? По ощущениям — уже совсем скоро. Я тут уже даже выспаться успел, невзирая на цепи и на то, что мне даже жалкой подстилки из сушеных водорослей не предоставили.

Прикрыв глаза, я сосредоточился на течениях Ци. В этом каменном мешке это было куда эффективнее, чем обычные органы чувств. К тому же ксилаи ступают мягко, и их шаги я бы сроду не расслышал до тех пор, пока они не подошли бы к самой решётке.

Оп-па! У меня, кажется, гости. Давно пора!

Я уселся на пол в позе лотоса, выпрямился, насколько позволяли цепи, и прикрыл глаза. Всю свободную Ци из окрестностей я уже давно вытянул, так что просто постарался расслабиться, прогоняя Ци по Средоточию в темени и возвращая обратно в Ядро. Нехитрая процедура, даже Техникой её назвать нельзя. Но действительно помогает погасить эмоции и сделать медитацию более эффективной.

Когда сквозь решётку хлынули лучи света от фонарей, на лице моём не дрогнул ни один мускул. И даже когда ржавые петли дверей заскрежетали так, что по спине пробежал холодок.

— Вставай, Мангуст.

Снова Шудэрей. Впрочем, чему удивляться. Он всегда был правой рукой Вэя, а сейчас этот статус, похоже, только закрепился.

Я поднялся, нарочито