Обитель Серебряных Волн - Владимир Сергеевич Василенко

— никто не имеет ни малейшего понятия. А значит, неизвестный враг может в любой момент нанести и следующий удар. А если его цель — полностью обезглавить Обитель, то выходит совсем уж грустненько. Потому что они — следующие.

А вот я, пожалуй, наоборот, немного успокоился. Продолжил свой рассказ, прерываясь лишь на то, чтобы выслушать уточняющие вопросы Шудэрея. Когда речь зашла о незнакомце, отравившем подземный ручей, эти вопросы посыпались один за другим, но это было даже кстати — помогло более полно восстановить картину прошлого вечера. Я даже смог спроецировать свои воспоминания в Чёрное зеркало — правда, получившиеся картинки были далеко не такими чёткими и подробными, как у ксилая.

В итоге быстро стало очевидным, что я невиновен. Или, по крайней мере, против меня нет ни одной весомой улики. А вот то, что местный «детектор лжи» не распознал в моих словах обмана — наоборот, послужил для Совета железобетонным доводом. Похоже, этой штуке действительно доверяют, это не просто дань традиции. Да и, как выяснилось, пока меня изолировали в Залах Забвения, мои друзья-ксилаи уже тоже подверглись перекрёстным допросам. И их слова лишь подтверждали мои.

Однако, чем дальше — тем больше растерянности было в голосах советников.

Во-первых, конечно, их здорово выбила из колеи новость про отравленный ручей. Не дожидаясь конца моего допроса, Шудэрей и остальные члены совета вызвали посыльных и выдали им целую пачку поручений. Предстояло срочно проверить и то место, о котором я рассказывал, и все колодцы в Обители, а заодно, на всякий случай, и запасы пресной воды в других хранилищах.

А во-вторых — похоже, что у этого собрания якобы самых мудрых и могущественных ксилаев Каменной короны не было никаких идей насчёт того, что делать дальше.

— И всё это — как раз на Праздник Семи Лун… Так не вовремя! Ну почему же так не вовремя! — то и дело в разных вариациях сокрушался тучный хозяин Трона Морского Карпа. Я уже и имя его выяснил — промелькнуло в дебатах. Делун Ай по прозвищу Кашалот. Мастер над кладовыми. Как я и думал — тот, кто отвечает за заготовку, хранение и распределение провизии.

Тайфэнь, как обычно в непонятной ситуации, всё больше злился. Если что-то нельзя было решить быстро и самым очевидным способом — в идеале, силовым — он всегда чувствовал себя растерянным, и это приводило его в ярость.

Мастер Удэй уже изрядно раздражал. Стоило кому-то высказать версию или предложение — и он начинал блеять какие-то невнятные возражения. Но, когда с ним начинали спорить — тут же сливался, ничего не предлагая взамен. Как этот бесхребетный старик вообще заслужил место в Совете? Похоже, с ценными кадрами на островах совсем беда.

Зелёные пальцы и Катсунг по большей части отмалчивались. Аншуй До — тоже, но у того хотя бы уважительная причина есть. Правда, опять же, что он делает в Совете со своим обетом молчания?

Мой допрос как-то незаметно сошёл на нет, связь с Чёрным зеркалом тоже разорвалась, и я уже больше наблюдал и слушал, чем говорил сам. В голове продолжали роиться те же мысли, что преследуют меня со вчерашнего вечера.

Возможно, кто-то из этих ксилаев — и есть тщательно замаскированный предатель. Но кто⁈

Наконец, я вспомнил об одной детали.

— Есть ещё кое-что, о чём я должен сообщить Совету, — объявил я. — Кажется, мастер Вэй оставил мне какую-то подсказку. Правда, я и сам не знаю, что она означает. Но он предупредил, что я должен показать это Совету, когда придёт время. И… кажется, это именно тот случай, который он имел в виду.

Я убедился, что все смотрят именно на меня, и начал разматывать бинты на правой руке, обнажая запястье.

Когда я поднял руку с заметной издалека меткой, Совет ахнул — так дружно и громко, будто неделю репетировали. Удивлены? Да не то слово! Вид у них был такой, будто я изо рта живого морского змея в три метра длиной вытянул, одновременно пританцовывая и ноздрями продудев цирковую мелодию.

Я же пока чувствовал себя немного по-дурацки, потому что для меня оставленная Вэем метка была всего лишь ещё одной татуировкой на моем теле. И не самая впечатляющая, кстати говоря.

Наконец, я повернулся к Шудэрею и спросил напрямую:

— Знаешь, что это обозначает?

— Да, — как-то глухо, сдавленно произнёс он, будто его крепко придушили. — Это не подсказка. Это знак Испытания Семи Лун!

— Не просто испытания! — поправил его Катсунг.

Он уже встал со своего трона и подошёл поближе, чтобы лучше разглядеть метку. Его примеру один за другим следовали и остальные члены Совета. Позабыв о своих пафосных регламентах они, как заворожённые, стягивались к центру площадки, и в глазах их продолжало гореть искреннее изумление. С разными примесями — от страха и злости до восхищения.

— Метка Глубинного Спрута, — наконец, справившись с эмоциями, продолжил Шудэрей. — Одна из семи.

— И что она означает?

— Эти метки получают семь самых достойных претендентов, получивших доступ к Высшим испытаниям Семи Лун, проходящим в Морском Лабиринте. Правда, последний раз врата Морского Лабиринта открывались очень, очень давно.

— Почему?

Шудэрей взглянул на меня со странным выражением, в котором мне почудилась зависть и даже едва прикрытая ненависть. Впрочем, он, как всегда, быстро справился со вспышкой эмоций.

— Высшие испытания проводятся всего в одном случае. Когда нужно избрать нового главу Обители.

Глава 14

Ставки сделаны

— Мастер Мангуст! Мастер Мангуст! Вы вернулись!

Радостные вопли Чао разнеслись по всему гроту, откликаясь эхом под каменным потолком. Вся троица, а за ними и Лилу неслись мне навстречу, с обезьяньей ловкостью спускаясь по верёвочным лестницам и навесным мосткам с верхних ярусов Тропы Шелкопрядов. Правда, до объятий с разбега дело не дошло — подростки стушевались при виде моих сопровождающих.

По правую руку от меня вышагивал Шудэрей — как обычно, прямой, как палка, только ещё более мрачный, чем обычно. Чуть позади, прихрамывая, плёлся мастер Удэй. Второго пацаны, похоже, вообще не сразу признали — для Совета Чёрного рифа он вырядился в дорогой многослойный наряд из морского шёлка, в то время как обычно щеголял по мастерской в потрёпанной соломенной шляпе и провонявших химикатами лохмотьях, прикрытых кожаным фартуком.

— Поторопись! — предупредил Шудэрей.

Я молча кивнул и, ускорив шаг, поравнялся с учениками. К этому моменту из своих жилищ высыпали и остальные члены нашего маленького