Обитель Серебряных Волн - Владимир Сергеевич Василенко

— Тогда откажись от своей метки! По правилам, в Испытаниях могут участвовать и меньше семи претендентов.

Я покачал головой.

— Нет уж. Я в деле. Но не потому что хочу место мастера Вэя. Его точно должен занять кто-то из местных. И, если я одержу победу — я уступлю более достойному претенденту. Однако мне нужно попасть в этот ваш реликварий. У нас с мастером Вэем был уговор. Он обещал отдать мне кое-что, что там хранится. Всего одну вещь. И я предлагаю тебе тот же уговор.

Выслушал меня Шудерэй молча, заложив руки за спину и высоко подняв подбородок. Роста мы были схожего, он даже чуть помельче меня. Но стоял он на пару ступеней выше, так что смотрел немного свысока. Впрочем, он умудрялся это делать в любой обстановке и ситуации, чем обычно здорово бесил.

— Отдать тебе нечто, хранящееся в реликварии, в обмен на… — он вопросительно приподнял бровь.

— Дело не в обмене, — я спокойно покачал головой. — Я просто даю тебе понять, что у тебя будет одним соперником меньше. А если мы пересечёмся там, в Лабиринте… Я бы очень не хотел драться с тобой. Уж лучше объединить усилия. Я помогу тебе пройти испытание. А ты отдашь мне ту вещь, что обещал мастер Вэй. И поможешь мне и моим людям покинуть Каменную корону.

Шудэрей продолжал буравить меня взглядом свысока — всё такой же прямой, как струна, бесстрастный и высокомерный. Ну, не расхохотался в лицо — и то уже хорошо.

— Мне не требуется помощь в прохождении испытания, — с таким холодом в голосе произнёс он, что мне показалось, что окружающие нас камни начали покрываться инеем. — Я и без этого самый достойный претендент на роль главы Обители. Я шёл к этому всю свою жизнь. И, хоть возможность эта выпала мне гораздо раньше, чем я думал… Я справлюсь.

И прежде, чем я успел что-то возразить, он добавил, ткнув мне в грудь сложенным веером из акульей кожи.

— А вот тебе как раз стоило бы быть осторожнее. Ты чужак, и ты плохо владеешь стихией Воды. Поход в Лабиринт для тебя — чистейшее самоубийство. Откажись, пока не поздно!

Я снова отрицательно помотал головой.

— Что ж, да будет так, — равнодушно пожал плечами Шудэрей. — Тогда не будем терять времени. До заката осталось совсем немного.

Не дожидаясь ответа, он повернулся ко мне спиной и зашагал дальше вверх по тропе. Жутко захотелось дать ему пинка под зад — чтобы хоть немного сбить спесь.

Ну, ладно. Я хотя бы попытался. И может, всё-таки мои слова запали ему в душу, просто он виду показать не хочет. А насчёт того, что я плохо готов к этому их испытанию… Конечно, он прав. Но у меня ведь есть и тайный козырь, о котором он не знает. Так что ещё посмотрим, кто кого.

Осталось узнать имена остальных, с кем придётся потягаться в Лабиринте.

* * *

Впрочем, особых сюрпризов на вечерней церемонии не случилось. Всех заметных бакхо, которые могут претендовать на Испытания, я и так знал наперечёт. В Обители не так уж много ярких талантов, и мастер Вэй был очень ограничен в выборе.

Меня больше впечатлила сама церемония.

Сгущались сумерки, туман, окружавший бухту, густел с каждой минутой. Лунные тропы, украшенные гирляндами из раковин и мириадами фонарей со светящимися медузами, были похожи на миниатюру, спрятанную внутри рождественского стеклянного шара. Казалось, будто город — единственный островок света и жизни посреди бескрайнего тёмного океана.

Вообще, Праздник Семи Лун — мероприятие весёлое, жизнеутверждающее. Символизирует обновление, начало следующего цикла, и всё такое. В общем, главное событие в году. Да и вообще у местных выпадает не так-то много возможностей развлечься. Однако известие о мастере Вэе здорово вышибло их из колеи. Нарядное убранство улиц не вязалось с выражением лиц, и в целом атмосфера в городе была скорее тревожная, чем праздничная.

Однако конкретно для объявления участников Испытания эта обстановка сыграла на пользу. Кажется, сейчас абсолютно все взгляды в городе были направлены на нас, а уши ловили каждое слово глашатая. В качестве трибуны использовалось временное возвышение из морского бамбука — на вид довольно шаткое, но, как я успел заметить, построенное со знанием инженерного дела.

Рядом с глашатаем было довольно много места — хватит разместиться дюжине человек. И у самого края помоста располагалась большая глиняная чаша на постаменте, наполненная какой-то дымящейся жидкостью. Я подумал было, что это опять Чёрное зеркало, но оказалось, что нет. Чаша тоже была магическая, но выполняла чисто декоративную функцию — с её помощью глашатай создавал в воздухе этакие голограммы из светящегося пара диаметром метра в три. Не очень сложные — в основном одиночные ксилайские иероглифы. Зато эффектные и заметные издалека.

Когда начали объявлять претендентов, то каждый подходил к чаше и демонстрировал свою метку, после чего её символ — спрут, раскинувший во все стороны щупальца — тоже всплывал в воздухе под дружные возгласы толпы. И, как я заметил, встречали каждого соискателя по-разному.

— Янь Шудэрей, Око Шторма!

Довольно сдержанные, хоть единодушные рукоплескания. Шудэрея уважают в городе, но недолюбливают. Как рассказывает Шутай, никто особо не сомневается, что он будущий преемник Вэя.

— Тайфэнь Лоу, Волна Гнева!

А вот сейчас из толпы раздались довольно заметные выкрики от «группы поддержки». Скорее всего, из команды «Штормового дракона». Да и вообще, Тайфэня здесь любят больше, чем Шудэрея — многие в прямом смысле обязаны ему жизнью.

— Имэй Цзин, Зыбкая Тень!

Жидкие хлопки собравшихся внизу, волна удивлённого ропота. Многие бахко тоже недовольны — характер у ксилайки нелюдимый и вздорный, и многие в Обители считают её выскочкой, незаслуженно втёршейся в доверие мастеру Вэю. Впрочем, и про меня ходит такое же мнение.

Имэй, будто нарочно, постояла на краю помоста дольше остальных, пока дымный символ спрута над ней уже не начал развеиваться. Запахнула куртку, пряча метку на груди. К слову, у всех она располагается по-разному — у кого на плече, у кого на груди, у кого, как у меня, на запястье.

— Ханьтор Сууфэн, Ледяной Клык!

У жутковатого альбиноса, как ни странно, тоже нашлась некая группа поддержки. Правда, очень немногочисленная, но на фоне притихшей толпы её было особенно заметно.

— Мангуст! — коротко выкрикнул глашатай, и я даже не сразу отреагировал